Не забыли прихватить с собой и «Химико-графическое предприятие» для печатания фальшивых денег. В феврале сорок пятого года из концлагеря Заксенхаузен вывезли тайный «монетный двор» с запасом специальной бумаги, неиспользованными банкнотами, печатными машинами, матрицами, специалистами-фальшивомонетчиками.
Несколько позже с этой техникой произошла большая накладка — перед самым концом войны тяжелогруженые машины застряли где-то в пути. Ящики с банкнотами, со станками, печатающими фальшивые деньги, пришлось затопить в глубоком высокогорном озере Топлицзее. Но тайна рейха все же всплыла не в переносном, а в буквальном смысле этого слова — через несколько лет фальшивые купюры поднялись на поверхность озера…
А секретные архивы нацистского государства обнаружили в замурованных штольнях соляных копей. Их доставили в Нюрнберг, и они легли в основу обвинений, предъявленных главным виновникам второй мировой войны.
ГЛАВА ТРЕТЬЯОПЕРАЦИЯ «ЦИТАДЕЛЬ»
Беда не приходит одна… В группе Радо тоже не все было благополучно. Еще появление провокатора Аспиранта-Цвейга насторожило Центр — противник выходит на след швейцарских подпольщиков. Затем новое известие: арестован радист Хаммель. Шандор Радо извещал, что уликой против Хаммеля служит передатчик, обнаруженный у него на квартире. Правда, не тот, на котором они работали с Ольгой. Хаммель собирал новую рацию и не успел закончить. Радо не мог объяснить, откуда веет холодный ветер возможного провала. Григорий Беликов подготовил распоряжение: оборвать связи с семьей Хаммеля и подготовиться к переходу на нелегальное положение. Но Григорий знал, что значит перейти на нелегальное положение: порвать старые связи, псевдонимы, жилье, явочные квартиры, места расположения тайных радиостанций…
К счастью, тревога оказалась ложной… Через несколько дней радиста Хаммеля освободили. Главную улику удалось отвести — в аппарате, который собирал радист, не было ни наушников, ни телеграфного ключа. Он походил на осциллятор — высокочастотный медицинский аппарат, применяемый для облучения кварцевой лампой. Хаммель так и заявил в полиции на первом допросе — страдает невралгией, должен пройти курс облучения. Купить такой аппарат невозможно, а пользоваться услугами частного врача — не по карману…
Действующий передатчик, донесения Ольга успела убрать. Радиограммы бросила в печь, а передатчик отнесла в подвал и спрятала в тайнике. Успела это сделать, пока полицейские ломились в дверь…
Эдмона Хаммеля отпустили. Ну, а если это только игра, которую затеяли швейцарские полицейские? Вдруг за ними стоят агенты гестапо?
Но работа должна была продолжаться. Для радистов арендовали отдельный домик на шоссе Флориссан близ Женевы, рядом с большим старым парком. Эдмон Хаммель и его жена Ольга снова начали выходить в эфир.
Приходилось сознательно пренебрегать опасностью. Обстановка на фронте вновь обострилась. Гитлеровские войска подступали к Сталинграду, вышли к предгорьям Северного Кавказа, пал Майкоп. Казалось, вот-вот осуществятся планы германского командования — падет Сталинград, будет захвачен советский нефтяной центр в районе Грозного… И никто не знал, что в генеральном штабе Красной Армии готовится контрудар под Сталинградом. Центр непрестанно требовал ответа на новые и новые вопросы.
Еще в августе Радо передал в Центр:
«По сведениям из высших военных кругов, Гитлер поставил задачу взять Майкоп и Грозный в августе. Верховное командование вермахта надеется, что удастся восстановить центр нефтяной промышленности на Кавказе в течение полугода, даже при условии, если русские разрушат вышки при своем отступлении. Все крупные специалисты по нефти сидят в Берлине, ждут приказа о выезде на Северный Кавказ».
В начале ноября сорок второго года Радо передал информацию, полученную от Люци, которая снова исходила от Вертера, то есть из кругов германского верховного командования. В ней было сказано:
«Директору. От Люци, через Вертера. Немецкое командование уверено, что юго-восточнее Сталинграда со стороны калмыцких степей, на так называемых черных, пустынных и необитаемых землях, сосредоточение советских войск невозможно. Поэтому на правом фланге немецких войск, действующих под Сталинградом, позиции войск не защищены. Участок фронта считается второстепенным. Здесь расположены только малобоеспособные части четвертой румынской армии. Немецкие дивизии с этого участка отведены для более активных действий под Сталинградом. Дора».
Через несколько дней поступил запрос из Центра:
«Где находятся тыловые оборонительные позиции немцев на рубежах юго-западнее Сталинграда и вдоль Дона…»
Люци ответил и на эти вопросы. Советское командование принимало окончательное решение, определяло направление главных ударов для окружения немецкой армии под Сталинградом.
Конечно, сообщение требовало проверки и уточнения. Войсковая разведка, так же как и другие источники, подтвердила полученные донесения.
Девятнадцатого ноября советские войска начали контрнаступление. Левый фланг Сталинградского фронта наносил удар именно со стороны калмыцких степей, от озер Сарпа и Бармацак в пустынных и необитаемых землях…
После тяжелых четырехдневных боев окружение немецкой группировки под Сталинградом было завершено. А источники из Швейцарии продолжали информировать Центр о планах командующего шестой германской армией фон Паулюса. Вертер передавал, что фон Паулюс намерен вывести свои дивизии из Сталинграда, прорвать фронт окружения и соединиться с главными силами немецких войск, действовавших на Восточном фронте.
Позже стало известно, что Гитлер не разрешил Паулюсу осуществить предложенный им план. Началась битва за ликвидацию трехсоттысячной немецкой группировки, окруженной под Сталинградом.
Вскоре германские войска были отброшены от предгорий Северного Кавказа.
Работа группы Радо вызывала все большее беспокойство германской контрразведки. В руки дешифровщиков функ-абвера попал шифр, с помощью которого «Красная тройка» передавала в Москву оперативные донесения. Правда, из множества радиограмм, уходивших каждую ночь в эфир, удалось прочитать всего несколько десятков депеш. Оказалось, что разведчики пользовались особым ключом, секрет которого раскрыть не удавалось. На станции радиоперехвата в Кранце определили, что только за последний месяц из Женевы и Лозанны ушло по меньшей мере четыре сотни пространных радиограмм, исчисляемых тысячами и тысячами цифровых групп…
Но и то немногое, что удалось расшифровать, снова повергло в трепет руководителей немецкой контрразведки. Решили до поры до времени Гитлеру ничего не сообщать.
Вальтер фон Шелленберг взялся за дело сам. Иначе и ему не сносить головы… Придумав хитроумный план, он начал действовать обходными путями: договорился с командованием вооруженных сил о том, что войска генерала Дитла, стоящие вблизи швейцарской границы, проведут перегруппировку и сосредоточатся на исходных позициях, будто бы для удара по швейцарской армии. О тайном приказе знали очень немногие.
Германские приграничные войска пришли в движение, а к этому времени Шелленберг выразил желание встретиться для разговора с главнокомандующим швейцарской армией генералом Гизаном и его начальником разведывательной службы Роже Массоном. Свидание наметили на германской территории неподалеку от Берна.
Деревенскую гостиницу «Беренн», окруженную переодетыми гестаповцами из команды Гиринга, очистили от посторонних, выпроводив даже хозяина и его семью. За стойкой стоял коротконогий толстяк Берг, он же Хюгель, который подавал гостям пиво в тяжелых баварских кружках в оловянной оправе.
Потом Гизан, Шелленберг и Массон уединились в соседней комнате, плотно закрыли дверь, приказав никого к ним не пускать.
Вальтер фон Шелленберг играл в откровенность.
— Я бы хотел, — доверительно начал он, — чтобы встреча наша сохранялась в тайне… Фюрер опасается возможных обстоятельств, при которых Швейцария не сможет сохранить нейтралитет. Наши противники могут оккупировать вашу страну, и тогда фронт придвинется к жизненным центрам Германии. Фюрер, как всегда, остается сторонником решительных мер, но мне не хотелось бы доводить дело до оккупации Швейцарии германскими войсками… Давайте поговорим о гарантиях, которые дали бы вам возможности сохранить нейтралитет.
Генерал Гизан заверил фон Шелленберга, что швейцарская армия станет решительно защищать свою территорию и готова вступить в вооруженную борьбу с любым европейским государством, которое решится нарушить ее нейтралитет.
Шелленберг попросил Гизана дать письменные гарантии, которые подкрепили бы его слова. Генерал отказался — он не вправе это делать без ведома правительства. Единственное, на что согласился командующий швейцарскими войсками, — подписать свое газетное интервью на эту самую тему, которое только что появилось в швейцарской печати.
На том и согласились. Вальтер фон Шелленберг был удовлетворен состоявшейся беседой. Но это было только началом задуманного им плана.
— Остальное мы обсудим с господином Массоном… Поверьте, я полностью разделяю вашу точку зрения, — сказал он Гизану.
Вот тогда Массон, который почти не принимал участия в разговоре, спросил Шелленберга — верно ли, что дивизии генерала Дитла уже сосредоточены для нападения на Швейцарию?
Вопрос был на руку шефу германской секретной службы. Значит, шантаж подействовал! Но как Массон мог узнать о перегруппировке войск генерала Дитла?.. Неужели иностранные разведчики так глубоко проникли в высшие сферы германского командования?..
О передвижении, сосредоточении германских войск на швейцарской границе знали только несколько высших офицеров командования вермахта. Это надо учесть!
Конечно, руководитель швейцарской разведки бригадный полковник Массон опрометчивым вопросом выдал свою осведомленность в секретных военных делах вермахта. Откуда, как?.. Все это крайне озадачило Вальтера фон Шелленберга.