После встречи в глухой баварской деревушке фон Шелленберг зачастил в Швейцарию. Недели через две он снова встретился с руководителем швейцарской разведки бригадным полковником Массоном и приоткрыл ему свои карты. Только приоткрыл!
— Вы, вероятно, знаете, — сказал он, — что в наших военных кругах существует недовольство Гитлером. Мы крайне озабочены таким обстоятельством. Говорю это совершенно доверительно — некоторые генералы недовольны тем, как фюрер руководит военными операциями. Я отлично понимаю тревогу военных, вызванную нашими неудачами на Восточном фронте. Но такие настроения могут получить самое неожиданное развитие. Мало ли что взбредет в горячие головы… Безопасность фюрера — вот что меня заботит. Скажу больше, шеф гестапо Мюллер заканчивает следствие, накапливает доказательства. В ближайшее время последуют аресты. Судьба этих людей мне тоже не безразлична, поймите меня правильно, господин Массон… Известно, что вы пользуетесь источниками информации из нашего генерального штаба. Назовите их настоящие имена, чтобы я мог предупредить этих людей о грозящей опасности… Даю вам честное слово джентльмена — все останется между нами. За услугу я гарантирую полную неприкосновенность Швейцарии… Ну и, конечно, вам надо убрать русских разведчиков. Их присутствие — недружелюбный акт с вашей стороны…
Полковник Массон понял игру Шелленберга, она показалась ему наивной. Сослался на свою неосведомленность. Что касается русских разведчиков, о которых фон Шелленберг заговорил как бы вскользь, надо посмотреть, выяснить… Если такая группа существует, он примет меры… Само собой, в обмен на гарантию швейцарской неприкосновенности…
Торг был заключен. Но Вальтер фон Шелленберг мало надеялся на своего собеседника. Пусть хоть не мешает. Надо рассчитывать на собственные силы!
Для группы Радо наступили трудные времена…
Однажды, просматривая свежие газеты, Шандор обратил внимание на короткую заметку, в которой сообщалось, что на берегу Женевского озера немецкие передвижные пеленгаторы ищут какую-то подпольную радиостанцию. Шандор еще раз перечитал информацию. А что, если немцы интересуются работой его передатчиков? Его особенно беспокоила судьба радиста Хаммеля, который поселился в уединенной вилле на шоссе Флориссан в километре от французской границы. Гестаповские агенты могли совершить налет, уничтожить передатчик, похитить радистов… О своих опасениях Шандор сообщил в Центр.
«По сообщению здешних газет, — писал он, — немцы ищут в районе Женевы нелегальный передатчик. Возможно, речь идет о рации Мауд, которая находится в километре от границы…»
Из предосторожности Радо предлагал перейти на другое расписание связи и возобновить передачи со старой квартиры Хаммелей. Прошло уже полгода после ареста Эдмона.
Ответ пришел вскоре. Центр согласился с переменой расписания, но пользоваться старой квартирой Хаммелей запретил. Резервный передатчик, хранившийся там, рекомендовали переправить в другое, безопасное место.
Директор призывал к осторожности, требовал соблюдать конспирацию, не зная о том, что противнику известно уже содержание его радиограмм.
Последние две депеши тоже были расшифрованы в германском функ-абвере…
А Шандор Радо был уверен, что его шифр недоступен противнику. Правда, были другие симптомы, говорившие о том, что гестаповская агентура стремится проникнуть в подпольную организацию. В начале все того же переполненного событиями сорок второго года поступило распоряжение — поручить Джиму встретиться с курьером, который должен прибыть в Швейцарию. С курьером следовало установить связь и передать ему деньги. Зачем, кому — не сообщалось. Директор предупреждал, чтобы Радо держал себя с максимальной осторожностью и сам ни при каких обстоятельствах не выходил на встречу с курьером.
Дальнейшие события развивались трагически.
В назначенный день и час Джим приехал в Берн, вышел на перрон вокзала к прибывающему поезду дальнего следования. Пассажиры волной заполнили платформу, перрон опустел снова, но к Джиму никто не подошел.
Джим подождал еще с четверть часа, курьер не появлялся.
Через несколько дней Джим снова отправился на свидание. Встречу назначили в том же Берне, но рядом с вокзалом, на площади.
Из толпы прохожих вынырнул плотный, чернявый человек, соответствующий описанию внешности курьера, спортивный пиджак, темный галстук, бриджи, гетры, желтые туристские башмаки… Все сходилось. По инструкции при первой встрече Джим должен был передать ему деньги, но прибывший и не заводил об этом разговор. Он оказался говорливым субъектом. Тараторил без умолку. Когда Джим протянул конверт с деньгами, курьер словно бы растерялся…
Агентство «Геопресс» пребывало в стесненных финансовых обстоятельствах. Радо собрал все, что мог, и Джим сказал, что остальную сумму передаст при следующей встрече. К удивлению Джима, курьер выболтал, что ниоткуда он не приезжал, а живет постоянно в Швейцарии. Следующую встречу предложил осуществить на другой день. Лучше за городом, чтобы не привлекать внимания тайной полиции.
Поведение курьера насторожило Джима. Сославшись на неотложные дела, он сказал, что встреча может состояться только через неделю.
В довершение ко всему, человек в броском спортивном костюме извлек вдруг из портфеля большой оранжевый пакет и сказал, что в книге, которая находится здесь, есть два донесения. Их надо срочно передать в Центр.
«Кто же передает донесения в таком виде! — подумалось Джиму. — Прежде всего надо избавиться от оранжевого пакета…»
Джим сунул его под полу пиджака, взял такси, выбросил пакет, а книжку запрятал в карман.
Шандора озаботил рассказ Джима.
— Где вы назначили следующую встречу? — спросил он.
Джим назвал местечко, расположенное неподалеку от Женевы.
— Так… — задумчиво протянул Шандор. — Ведь это рядом с французской границей! Там проще простого похитить человека… Что-то здесь очень неладно.
О встрече с подозрительным курьером Шандор доложил в Центр. Джим той же ночью передал шифровку в Москву и получил ответ:
«Категорически запрещаем выходить на очередную встречу с курьером. Возможно, это подставное лицо. Есть подозрение, что за Джимом установлена слежка. Сообщите, уверены ли вы в своей безопасности?»
Нет, Шандор Радо далеко не был уверен в безопасности своих людей. Теперь повседневную работу приходилось выполнять в обстановке особой настороженности. К этому были серьезные основания. То раздавался какой-то странный телефонный звонок и неизвестный говорил от имени Джима, то снова появлялся на горизонте Аспирант-Цвейг, который неизвестными путями узнал адрес Радо… Ранним утром он явился к нему собственной персоной на правах старого знакомого…
Шандор работал в кабинете, подготавливал для газет карту боевых действий в России. Елена только что вышла на встречу с Розой, и в квартире, кроме Шандора, была только мать Елены.
Шандор не обратил внимания на звонок в прихожей. В это время обычно являлся разносчик продуктов из соседней лавочки… Радо был погружен в работу, когда вдруг услышал за спиной голос:
— Мосье Радо! Вы так увлечены, что не замечаете даже старых друзей! Узнаете? Эвальд Рамо-Цвейг. Неужели я так изменился?.. Называйте меня, как прежде, — Ив…
Радо был ошеломлен этим неожиданным вторжением. Провокатор Цвейг, грязный подонок, — у него дома!.. Но он тут же овладел собой и выразил на лице приятное изумление.
Перед ним стоял невысокий, толстый господин с ухоженным лицом, с напомаженными волосами, в отлично сшитом костюме.
— Ив, откуда вы взялись? — радушно воскликнул Радо. Мысль напряженно работала: откуда он взялся, где взял адрес?..
— Мир тесен! — широко улыбнулся Цвейг. Радостная улыбка не сходила с его широкого лица. — Помните агентство «Инпресс»… Трудное, но какое чудное было время…
Шандор помнил — последние предвоенные годы Ив Цвейг работал в скандальной порнографической газетенке «Пари секс апил»…
Развязный, приторно слащавый Цвейг развалился в кресле и продолжал болтать. Наконец он перешел к цели своего визита.
— Вы моя единственная надежда, дорогой мосье Радо! — воскликнул вдруг Ив. — Мне нужна ваша помощь…
Он таинственно сообщил, что ему надо передать одну очень важную информацию союзникам — безразлично кому, русским или англичанам. Сведения касаются военных планов Германии. Понизив голос, сказал, что раньше был связан с советской разведкой, но сейчас связи оборвались.
Шандор выразил удивление — почему Цвейг пришел с этим к нему? Он ни с кем не поддерживает подобных связей. Единственно, чем занимается, — снабжает редакции актуальными картами через агентство «Геопресс»…
Рамо-Аспирант ушел, ничего не добившись. Но вскоре объявился снова и опять ушел несолоно хлебавши. На третий раз Радо грубо выпроводил провокатора из квартиры, пригрозив, что сообщит о нем в полицию.
Появлялись и другие темные личности — какие-то белогвардейцы, утверждавшие, что и они будто работали когда-то в советской разведке. От них за версту несло их грязной профессией филеров.
Радо постоянно информировал Центр о положении группы, о том, что происходит вокруг. Директор требовал держать его в курсе событий. Требовалась поистине «кошачья походка», чтобы не оступиться, не насторожить противника. Когда Шандор сообщил о визите Цвейга, он получил распоряжение Директора, которое готовил полковник Беликов.
«Ив Рамо определенно агент гестапо. Нам ясно, что за его визитом скрывается гестапо. Мы этого ожидали и предупреждали. Цвейг пытался определить, связаны ли Вы с нами. Сейчас же подробно сообщите, что он хотел от Вас? Что он знал о Вас в Париже? Вы должны быть осторожны, хорошо обдумывать каждое слово и каждый шаг. Директор».
Шандор Радо пребывал в постоянной тревоге, он все больше ощущал, что группа его живет и работает под дамокловым мечом, но требовалось не созерцать опасность, а действовать…
Вскоре Джиму пришлось выехать из Люцерна, а когда он вернулся, консьержка сказала — без него приходила какая-то пара и настойчиво расспрашивала, чем занимается живущий у них англичанин. Рассказали какую-то путаную историю: Джим ухаживал за их родственницей и исчез. Вот теперь они хотят встретиться с англичанином, чтобы узнать о его намерениях…