ати, земляк (Фриш вырос в Челябинске и закончил ЧГАКИ) извинился и принялся переодеваться. Он надел вязаный смокинг, вязаную же бабочку и шляпу. На тулью водрузил разноцветную шапочку, объяснив, что шляпа летняя, а голова мерзнет. Полунин наряд одобрил громким смехом. Смеяться он не стесняется и любит. Пресс-конференция началась со стандартного вопроса о челябинской публике.
- Мы не ожидали и были в шоке от приема, - ожидаемо ответил Слава, хитро прищурившись.
- Мы думали, что в зале собралась балетная публика, - добавил Фриш. - Аплодировали стоя.
Клоуны рассказали о том, что буквально вчера Вячеслав Иванович получил орден «Дружбы». Надо сказать, что Полунин не страдает от неоцененности. Западной прессой он назван "лучшим клоуном мира", "лучшим клоуном эпохи", получал в разных странах самые престижные театральные премии, среди которых и эдинбургский "Золотой Ангел", и испанский "Золотой нос", и премия Лоуренса Оливье. В России в 2000 году удостоен премии "Триумф".
Ближайшие планы Полунина сродни постройке Асуанской плотины. Организовать поезд «Париж — Пекин», чтобы он медленно полз через всю Сибирь. В каждом городе, на каждом полустанке давать концерты. Или возродить идею «Корабля дураков». В свое время московский мэр Юрий Лужков подарил труппе судно, но куда-то оно подевалось, как обычно в России что-то вечно куда-то девается. Но Слава не грустит. Никогда. Вообще. Оптимизм в нем поддерживает полное равнодушие к политике.
- Вячеслав Иванович, как вы относитесь к мировым лидерам?
- Мировые лидеры... Да я не слежу за ними особо. Они не достойны занять место на «Корабле дураков».
- Что бы вы хотели сказать человечеству?
Полунин слегка опешил от напора челябинских журналистов и почесал блестящую кирпичную лысину.
- Говорить словами — не наша профессия, - ответил он.
- И все-таки, что вы можете сказать хотя бы о российских политиках?
- Раз дуракам запрещено плавать по реке, пусть правят нами с суши, - сказал Вячеслав Иванович и снова широко раскрыл глаза, услышав вопрос: «Обречено ли человечество?»
- Человечество обречено на вечный праздник, - философски заметил старый клоун.
Слово взял Александр Фриш. Он рассказал про детство в Челябинске, когда каждая семья в их слободке имела свой маленький бизнес (а что вы таки хотите?), что самый вкусный торт — это размоченный батон, которым возюкаешь в мешке с сахаром, чтобы побольше налипло. Говоря о творчестве, Фриш заметил, что творческий процесс не прекращается никогда.
- Мы и сегодня учимся. Мне посчастливилось встретить в своей жизни трех гениев — Попова, Никулина и Полунина. Я ощущаю себя миссионером доброты. И каждый день мы начинаем с чистого листа. Сегодня, например, зашли пообедать в ресторан, но не дождались, пока блюда принесут, поехали к вам. Ну, ничего, позже доедим. И вообще, я не рассчитываю, что вы что-то поняли из моей речи, - закончил Александр, сумасшедше блестя глазами за стеклами «ленноновских» очков.
- Почему вы не живете в России, - спросили Полунина. Он изумился.
- Я каждый год два месяца провожу на родине. Потрясающая публика здесь. Но куда не шагнешь — попадешь в проблему. Это касается и организации жизни, и рекламы, да всего буквально. Но публика в России страстнее. А вообще место моего жительства — Земля. Я не живу подолгу в одной стране. В прошлом году жили в Мексике, Корее, Италии. Просто выбирали место на карте и ехали туда. Россию я вдоль и поперек изъездил. Даже в Миассе был. Во Франции у меня есть творческая лаборатория «Желтая мельница». Каждый год туда на лето собираются самые талантливые ребята, которых я отбираю по всему миру. Мы соединяем искусство и жизнь. С учениками занимаются и садовники, и архитекторы, и творческие педагоги. За лето создается семь креативных проектов, их потом и представляем со сцены. Особо никого не отбираем. Как-то само получается, что тычем пальцем в небо, а попадаем в звезду.
Вот в этом «тычем в небо, а попадаем в звезду» и есть весь гений Полунина. Еще цитата: «Мечты у меня нет. Потому что все мои мечты сбываются — и все». И даже та же знаменитая миниатюра «Блю канари» была создана за 15 минут. Впервые эту песню Слава услышал в 1964 году. А через много лет об этой песне ему напомнил молодой автор. Репризу с тремя клоунами на сцене, поющими «Блю канари» придумали тут же. Получилось гениально. «Главное — каждую секунду получать удовольствие от жизни», - говорит Полунин. А деньги... Про деньги образно сказал Фриш.
- Как нам платят, так и работаем. Вот возьмите мою шляпу и идите на улицу. Пойте, читайте стихи, танцуйте. Сколько через час в шляпе окажется денег, столько вы и стоите.
Атмосфера в труппе «Снежного шоу» демократичная. За опоздания на репетиции — неси торт. Еще в реквизите всегда на одно пальто (персонажи «СШ» одеты в старые пальто) меньше. Опоздал, значит сегодня не работаешь, а это для клоунов Полунина смерти подобно. Потому, что жить в одной вселенной с грустным клоуном — большое счастье и удача. Даже пресс-конференцию Вячеслав Иванович и Александр Фриш превратили в представление. Они поливали водой ведущего программы «Коммуналка», массировали ноги журналистке, ежеминутно вскакивали с кресел, обрывая петлички микрофонов. Просто жили, как привыкли. Сцену, в которую на время превратилась студия, озаряло сияние полунинской шевелюры. Седой мужчина с глазами много видевшего человека, основатель «Академии дураков» и лучший клоун на планете радовался, как ребенок, каждой прожитой минуте. Через два часа он выйдет на темную сцену в своем желтом костюме и будет пугливо красться с бутафорской петлей на шее. Говорить словами он больше не будет. Это совершенно ни к чему.
ТВОРЕЦ ЧЕРДАЧИНСКА
Спрашиваю у людей: «Вы знаете Дмитрия Бавильского?» «Нет», - получаю ответ. Конечно, Бавильский не команда «Трактор» и не статуя полицмейстера на Кировке. Он не публичный политик и не шоумен. Он - писатель.
«Всего лишь» русский писатель, живущий между Челябинском и Москвой. Его роман «Едоки картофеля» вошел в длинный список премии «Русский Букер». За эссе «Пятнадцать мгновения весны» о всех симфониях Шостаковича стал лауреатом премии журнала «Новый мир». Да вы наберите в поисковике его имя, посмотрите, какие плоды может приносить железобетон Чердачинска (придуманный Дмитрием город, удивительно похожий на Челябинск).
Прочитав впервые «Едоков картофеля» лет восемь назад, я не оценил роман. Вернее, не понял топографию Бавильского, культурные коды, заложенные им. Недавно перечитал опять. Повод был грустный — ушел из жизни профессор ЧелГУ Марк Бент. Для Бавильского он был научным руководителем, то есть человеком близким, для меня — одним из нескольких преподавателей, уроки которых вспоминаешь потом, повзрослев... Бавильский написал воспоминания о Бенте. Я совершенно случайным образом их прочитал. И стал читать еще, благо требуемый текст сегодня не составляет труда найти в Интернете. Если бы меня попросили сделать некий абстрактный вывод, который не касался бы моих личных переживаний, я бы сказал так: плох тот челябинец, который не прочел «Едоков картофеля». Многого не знает он о своем городе.
Мне кажется, Бавильский — писатель только во вторую очередь. Для начала он мыслитель, щедро делящийся своими образами и наблюдениями посредством «Твиттера», «Фейсбука» и ЖЖ. Вот навскидку: «Пошёл торопливый снег, более похожий на дождь, на базарную торговку, семенящую у прилавка. Такой мелкий, что прозрачность мира не изменилась». Или еще: «Пытался объяснить Юре про свою болезнь: глаз, конечно, закрывается, но с трудом, захлопываясь, ну, вот, как примерно капот у «Жигулей».
Бавильский чертовски точен и фотографичен. Видимо поэтому он не выпускает из рук фотоаппарата и умудряется выискивать микротрещины на жизненном кафеле. А самое занимательное заключается в том, что бритвенную точность свою он отчетливо транслирует в окружающую действительность...
Узнав о том, что Дмитрий находится в Челябинске, я не мог не попросить об интервью. Он согласился, ведь мы даже чуточку знакомы. Однако поставил условие: говорить будем по электронной почте. Один вопрос — один ответ. Потом задаем следующий вопрос, и так далее. Я нисколько не удивился. Творец альтернативной реальности и должен быть виртуальным, но в то же время легкодоступным для своих прихожан. И вот, что у нас получилось...
- Ты мыслишь совершенно уникальными гипертрофированными, неожиданными образами. Но именно мыслишь. Кто ты в первую очередь - писатель, поэт, филолог или философ?
- Я - это я, и слова-ярлыки вторичны. Все непонятное тревожит, требует объяснения, поэтому мы и находим определения тому, что шире любых определений, для того, чтобы, нацепив якорь, больше не думать об этом. Не то, чтобы люди ночей не спали, пытаясь разгадать, чем я занимаюсь, но просто понятно откуда берётся и как возникает логика определения. Я занимаюсь тем, чем мне нравится заниматься. Для филолога я менее систематичен и наукообразен, для философа не системен, поверхностен и не достаточно рискОв, для поэта рифмую плохо, и амбиций у меня мало, для писателя я не достаточно эмблематичен в своих текстах ну, вот, чтобы можно было вытащить из моей книги какую-то конкретную сцену и навеки с нею солидаризоваться. Да писатели - это сегодня вообще что-то непонятное, они или в Переделкино живут, или парикмахерские открывают...
Я пытаюсь делать то, что мне интересно. Скажем, пару лет назад я написал текст про все симфонии Шостаковича. Каждый день слушал по симфонии и записывал то внутреннее кино, что видел на изнанке век, пока музыка звучала. Так сложилось эссе, которое перепечатали раз пять, а "Новый мир" дал мне за него премию по итогам года. Дальше можно было бы идти по нескольким направлениям. 1) Стать в общественном сознании "ответственным" за Шостаковича и во время его юбилеев пожинать жатву внимания СМИ, объясняя, чем нам Дмитрий Дмитриевич так важен. 2) Можно было написать другое эссе - про девять симфоний Бетховена. Или Малера. Или Брукнера. Или Шнитке. Или про все квартеты Шуберта. Или Шумана. В общем, логика понятна. Но я и этого не стал делать, так как один раз сделал, жанр придумал, дискурс освоил, можно идти дальше.