• 1957–1958. Харви Мюррей Глатман, три жертвы. Он был убийцей, опередившим свое время. Он размещал в газетах объявления с предложением работы моделью для неопытных молодых и привлекательных девушек. Мужчина уговаривал их поехать с ним в квартиру на окраине города для фотосессии, которая станет первой ступенькой на пути к их славе. В студии он просил девушек раздеться, после чего насиловал их и убивал.
• 1987–1988. Хосе Антонио Родригес Вега, 16 жертв. Он искал одиноких пожилых женщин и изучал их привычки и распорядок дня, а когда считал, что информации достаточно, подходил к жертве знакомиться. Преступник представлялся каменщиком или мастером по ремонту бытовой техники, чтобы иметь возможность зайти в дом, где и происходили убийства.
• 1990. Клеофус Принс-младший, шесть жертв. Он следовал за белыми привлекательными молодыми женщинами, которые возвращались домой после посещения спортзала. Преступник проникал в дома жертв через открытое окно или дверь, пока они принимали душ, чтобы струи воды заглушали его шаги. Всех жертв он убивал ударом ножа в грудь.
• 1992–2006. Александр Пичушкин, Шахматист-убийца, 49 жертв. Он приглашал бомжей и сослуживцев на пиво или водку, женщин на свидание, а затем забивал их до смерти. Почти всегда встречался со своими жертвами в Битцевском парке в Москве.
• 2006. Ремедиос Санчес убила в Барселоне трех пожилых женщин и пыталась убить еще семь в течение всего 24 дней. Она подходила к ним в общественных местах, например в парке или на рынке, знакомилась и под тем или иным предлогом заходила вместе с ними в их дома. Оказавшись внутри, она сначала оглушала жертву, ударяя ее по голове тяжелым предметом, а потом душила ее тряпкой или полотенцем. Перед тем как покинуть дом, она крала деньги или драгоценности.
35Подпись или финальная мотивация преступникаПочему он убивает?
Как вы знаете, подпись убийцы – это отражение мира его фантазий, тех потребностей, которые сжигают его изнутри и требуют выхода через само преступление и то ощущение контроля, которое приходит после него.
Место преступления всегда рассказывает историю, и следователи и психологи-криминалисты знают, как ее прочитать. Составители профиля преступника должны сосредоточиться на анализе психологических или поведенческих улик[410], которые отражаются на месте преступления и теле жертвы[411], то есть на анализе психологических следов. В общем смысле слова термин «подпись» используется для описания отличительных и уникальных аспектов поведения преступников, свидетельствующих об их психологических и эмоциональных потребностях.
Тщательное изучение подписи (вкупе с modus operandi и виктимологией) позволяет получить информацию о связи между преступником и жертвой и мотиве, побудившем совершить преступление. Для подавляющего большинства авторов подпись – это психологическое понятие, несущее серьезную эмоциональную нагрузку и выражающееся через определенное поведение и поступки. Вопрос, на который отвечает подпись, звучит так: почему конкретный человек убивает?
Польза таких поведенческих улик заключается в том, что они сохраняются навсегда: вещественные доказательства могут исчезнуть, но поведенческие следы уничтожить невозможно. Однако с практической точки зрения есть существенный недостаток: поведенческие улики не имеют доказательной силы в суде.
Подпись или личная печать – это уникальный персональный отпечаток личности преступника, поскольку именно совокупность поведения или поступков указывает на конечный мотив совершения преступления. Она не только раскрывает эмоциональные или психологические потребности, которые предполагается удовлетворить с помощью преступления, но и фантазии, которые убийца материализует в конкретной жертве. Это не определенное действие, необходимое для успешного завершения преступления: это повторяющееся и ритуальное поведение, осуществляемое на месте преступления, и состоящее из одного или нескольких актов[412].
«Подпись – это психологическая причина, позволяющая понять, что агрессор имеет в виду, совершая преступление, и каковы его психологические потребности»[413].
Другие авторы, например, Сото, наполняют термин несколько иным смыслом. Данное выше определение подписи он называет ритуалом и дает собственное определение[414]. Для Сото «подпись» – это modus operandi плюс ритуал и расстановка[415], которые позволяют составить индивидуальную характеристику агрессора. В этой книге мы будем употреблять понятие «подпись» в значении «действия преступника, через которые в преступлении находят отражение его потребности и фантазии»[416].
• Подпись – это не случайный поступок, совершенный преступником, а отражение его личности, образа жизни и жизненного опыта.
• Подпись, через которую убийца выражает свою личность, гораздо более индивидуальна, чем modus operandi: разные преступники в различные эпохи могут использовать один и тот же modus operandi, в то время как подпись – это комплекс действий, уникальный для каждого из них.
• Подпись читается как на жертве (взаимодействие жертвы и преступника), так и на самом месте преступления.
• Такие действия, совершаемые после окончания преступления, имеют четкий смысл для убийцы (хотя для остальных они могут показаться непонятными).
• С течением времени подпись меняется меньше, чем modus operandi, поскольку на нее не так сильно влияют внешние факторы или возросший уровень профессионализма преступника. И хотя со временем способ презентации может меняться, потребности, которые она удовлетворяет, остаются неизменными.
• Благодаря своей незначительной вариативности и тому факту, что она служит личным и индивидуализирующим элементом, подпись – это очень полезным инструмент для связывания в общую цепочку разрозненных преступлений (linkage analysis)[417], т. е. в первую очередь для идентификации случаев серийных убийств[418].
Большинство таких типов поведения имеют форму ритуалов, коммуникативных клише или эмоциональной разрядки.
1. Преступнику необходимо включить свое поведение в преступление, поскольку оно не только объясняет историю, которую хочет рассказать убийца, но и придает злодеянию определенный смысл.
2. Некоторые характерные формы поведения представляют собой акты устной или письменной коммуникации (например, когда насильник просит жертву называть его по имени).
3. Подпись также означает эмоциональную разрядку для преступника, как в случае убийств, совершенных с особой жестокостью: степень применяемого к жертве насилия в них гораздо выше, чем это необходимо для прерывания человеческой жизни. В таких случаях агрессор не только хочет убить жертву, но и нуждается в том, чтобы выплеснуть свои гнев и ярость.
МО преступника определяется типом преступления, которое он собирается совершить, а также его опытом и криминалистическими знаниями.
Подпись же, будучи отражением интимных потребностей убийцы, может быть выражена числом способов, равным количеству фантазий преступника. А мы хорошо знаем, что воображению нет предела.
Терви проводит различие между общими и характерными аспектами подписи, которые составляют отдельные, но взаимозависимые элементы[419].
1. Общие аспекты подписи. Представляют собой эмоции или психические состояния, потребность в выражении которых убийца хочет удовлетворить своими преступлениями. Основа мотива преступления: месть, гнев, выгода, безопасность, самоутверждение и садизм.
2. Характерные особенности. Действия, совершаемые преступником на месте преступления, которые не необходимы (не составляют часть modus operandi), но указывают на его эмоциональные и психологические потребности.
Каждый убийца уникален, поэтому подписей будет столько же, сколько и убийц. Несомненно, что между некоторыми личностями возможно сходство, и это позволит профайлеру вписать преступника в определенную типологию.
Неопытные следователи часто считают, что одно и то же поведение, повторяющееся в двух или более преступлениях, совершенных одним и тем же преступником, можно считать подписью. Но это ошибка: только лишь повторения поведения недостаточно, поскольку эта повторяемость может быть продиктована МО. Например, убийца, закрывающий голову своей жертвы мешком, может делать это только для того, чтобы она не опознала его (и, следовательно, такое поведение будет частью его МО, а не подписи). Точно так же одна и та же психологическая или эмоциональная потребность может быть реализована через различные линии поведения в разных преступлениях.
Таблица сравнений МО vs Подпись. Собственная разработка
Одна из задач профайлера, таким образом, заключается в том, чтобы определить, составляет ли поведение преступника часть modus operandi или подписи.
Следует помнить, что одно и то же поведение может быть как частью МО, так и частью подписи – в зависимости от личности преступника[420].
Поэтому необходимо учитывать, что поведение, характерное для подписи, обладает следующими особенностями:
• Преступник проводит на месте преступления больше времени, чем необходимо, тем самым повышая риски быть пойманным.