– Очень интересно, – ощерился Гедимин Витеньевич. – Значит, это была твоя мама? Что-то ты совсем не похожа. Вертанись-ка боком… Нет, сбоку тоже непохожа.
– Я в папу, – начала закипать от этого постоянного перебивания Карина. – Дайте уже хоть одну фразу-то договорить!
– Ты уже не одну договорила, – с явным удовольствием парировал князь.
Вот мрак, он, похоже, настолько обалдел тут от одиночества, что перебивал и докапывался просто из любви к искусству трепа. Только терпение, только хардкор.
– Так вот, она принесла вам одну вещь… С виду двойной глобус. Ох, я не знаю, как объяснить…
– Ох ты ж, женская логика, – фыркнул собеседник. – Если твоя маман принесла эту вещь мне, то, видишь ли, с некоторой долей вероятности, я знаю, как выглядит эта вещь.
– А, да, точно. В общем, двойной глобус. Так вот, он нам очень нужен.
– Очень, значит, нужен, вот как. И эта очень большая надобность, конечно, повод вам его отдать? – Черные провалы глазниц князя нехорошо блеснули. Карина всмотрелась в них и поняла, что он давно и тщательно просканировал взглядом всех собравшихся. И похоже, увидел что-то интересное для себя. Не расслабляться…
– Дело в том, что этот предмет не совсем то, чем кажется, – нерешительно сказала она.
– Знаю. Символьер Арисса Корамелл не стала скрывать от меня природу карты. Такая попытка все равно была бы обречена на облом.
Символьер Арисса. А ведь так отец называл маму. Символьер Ари. Это слово со всеми остальными воспоминаниями о позапрошлой жизни до переезда к Ларику было забыто. Так надежно, что ни рассказы Диймара, ни обращение к тете «символьер Эррен Радова» никаких ассоциаций не вызывало. А тут – надо же, всплыло. Очень, блин, вовремя.
Князь-мумия смотрел насмешливо.
– Что ж за беда стряслась, если вам волчья карта понадобилась?
– Осталось очень мало волков, – начала Карина.
– И стало очень много омертвений, – вдруг встрял Диймар. – Очень много, это надо понимать так, что в Трилунье почти не осталось неомертвевшего пространства.
– Это как? – удивился Митька.
– Из четырех континентов жив один, да и тот весь в мертвых пятнах, – сквозь зубы ответил трилунец.
Вот это новости! Тот виток производил, если можно так сказать, впечатление весьма благополучного мира. А оно вон как!
– Это не вчера произошло, мальчик! – Карина готова была поклясться, что князь Гедимин прищурился. – Еще в бытность мою князем… молодым князем трилунский Юголик омертвел окончательно. И кстати, деточка, – он перевел свой черный взгляд на Карину, – волков тогда тоже осталось от силы десяток.
– Сейчас мы надеемся, что остался хотя бы десяток, – в сердцах вскочила «деточка» со своего кирпичного посадочного места. – И карта нужна, чтобы выяснить, наберется ли этот паучертов десяток живых вол… волков.
– По-че-му? – чеканя каждый слог, быстро спросил Гедимин. Диймар на миг прислушался к каким-то своим мыслям и кивнул, принимая решение.
– Охотничий круг собрался впервые за много лет, – сказал он. – Если карта попадет к ним, то конец Трилунью, да и Однолунной Земле мало не покажется. Можно я расскажу? Я… считаюсь младшим охотником. Дело в том, что еще до моего рождения тогдашний глава круга Леехар Евгений Радов, вот ее прадед, сошел с ума и уничтожил почти все, связанное с охотой на бессмертие, включая собственного сына, Дейхара Леехара. И кстати, своего внука Евгения Дейхара едва не убил тоже.
Вот это новости! А наследственность-то у нее вместе с семейными традициями – полный мрак. Этого Эррен ей, конечно же, не рассказывала.
Диймар продолжал, и Карина постаралась выгнать посторонние мысли из головы.
– …все до единого описания Иммари хранились в «Страже глубин», и Леехар Радов их уничтожил. – Трилунец рассказывал, а князь слушал не перебивая. – Теперь Иммари практически полностью восстановлен. По сути, Охотничьему кругу не хватает только одного-единственного словесного знака, запускающего процесс.
– И детеныша, – вставил Гедимин.
– Н-не совсем, – качнул головой мальчишка, – вот она детеныш.
– Это я вижу, а еще вот он, – полуразвалившаяся рука указала на Митьку, – тот, что с моим именем. Да-да, я слышал. И всех вас я насквозь вижу. Но коли вы здесь, значит, у охотников вас нет. Значит, детеныша-другого им по-прежнему не хватает. Карта-то потребна, чтобы проследить, где и когда новенький волчонок народится, да и сторговать у охотников свою жизнь в обмен на его жизнь?
– Что? – синхронно подорвались Карина и Митька.
– Спятил совсем? – в момент забыла о приличиях девочка. – Нет, ну ты… вы хоть и князь, а, простите, урод! Мы хотели отдать карту льву, в крайнем случае, уничтожить! Себя-то мы и без такой паршивой торговли защитим.
– Извините ее, князь, – вставил Диймар, – у нее с воспитанием не очень. Вернее, очень «не». В общем, мы пока не можем помешать Охотничьему кругу найти или восстановить словесный знак, но перепрятать карту – вполне. Дело в том, что символьер Арисса Корамелл является мамой Карины, а ее отец – Евгений Дейхар Радов. И восстановлением ритуала занимается именно он. Если Арисса знает, где карта, то и он вот-вот узнает.
У Карины свело легкие, и омертвелый воздух был тут ни при чем. Это ж надо, что творилось у Диймара в голове! Ни слова не сказал, а сам уже все, все до капельки продумал.
Князь зашелестел, заскрежетал смехом. Ему, казалось, было больно смеяться – шелест и скрежет доносились из пересохшей грудной клетки.
– Идиоты, – сказал он наконец.
– Кто, мы? – не поняла Карина.
– И вы тоже, – отмахнулся тот, – и охотники. Нельзя восстанавливать Иммари, дрянная штука.
– Это точно! – Карина подумала, что князь хоть и противный, но вроде как понимает, что к чему. – Мы видели омертвения, и…
– Да плевать мне на омертвения, – фыркнул князь, вновь разбивая ее иллюзии, – я сам себе почти омертвение. И на вас, детенышей, мне плевать. Знаете, сколько я тут сижу? Триста пятьдесят с лишним лет. А знаете почему? Из-за проклятого Иммари!
Глава 20Бессмертный
В омерзительном воздухе княжеской могильной обители повисло молчание. Все переваривали не столько информацию, сколько заряд ненависти, который князь вложил в свою тираду.
– Как это? – озвучила всеобщий вопрос Карина.
– Так это, – развел руками князь, – вы это… прижмите задницы, где сидели, и внимайте.
– Да мы и так внимаем и трепещем, – фыркнул Митька.
– Трепетать не обязательно, разрешаю, – кивнула коричневая черепушка. – Что вы видите перед собой? Высохший труп? Ха! Я один из первых охотников, которые получили желанное бессмертие в результате Иммари. Свеженького, только что изобретенного. А этот ушлый паренек, Леехар Радов, никакой не сумасшедший, он вызнал, что на самом деле происходит с дураками, возжелавшими краденого бессмертия.
– И что же происходит? – выдавил Арно.
– Вот это! – Князь-мумия вытянул свои передние конечности, выразительно пошевелил пальцами. С пальцев посыпалась труха.
«Интересно, почему меня до сих пор не стошнило?» – подумала Карина и – как по заказу – ощутила позывы. К счастью, ей удалось их подавить.
– Что-то творится с глубиной тех, кто испил эту чашу – вещал тем временем Гедимин. – Она не просто уходит, о нет! Глубина меняется непостижимым образом. Я сам словно стал центром омертвения. Вокруг меня вот столечко, – он показал на пальцах совсем крошечный отрезок, – вот столечко живого пространства, а затем как бы… полуомертвелое. Ни одно живое существо не может находиться рядом, кроме вот этих вот мерзавок, – он кивнул на быстро пробежавшую мимо дикобрышь, – но живые ли они, это, господа и дама, вопрос серьезный! Люди, как подойдут поближе, так в обморок падают, причем не от моей ослепительной внешности, а от атмосферы вокруг меня. Те, что послабее, просто умирают. Дети дольше держатся, так что вы не бойтесь, но и на часы поглядывайте. Итак, я и трое моих эээ… коллег распили чашу бессмертия на четверых. В последний раз мы виделись больше трехсот пятидесяти лет назад, тогда мы и решили отыскать себе убежища и схорониться навек.
– То есть вы убивали таких, как я, – осторожно уточнила Карина. : Она вдруг ощутила пустоту внутри. Не свежеобразовавшуюся, нет. Как будто там всегда была дыра. Черная. – Детенышей. Вот ради этого? Надеюсь, вы чувствуете себя таким же счастливым, каким выглядите.
– Еще, хм… «счастливее», – безразлично бросил Гедимин Витеньевич. – Чего ты от меня хочешь, барышня? Извинений? Не дождешься. С тех пор прошло слишком много лет, да и лично ты к тем волчатам никакого отношения не имеешь. А если тебе мало, то присмотрись, – развел он руками, – я поплатился.
Карина выдохнула. Пустота внутри нее звенела. Странно, что никто не слышал.
– А… а мой прадед, – спросила она, пытаясь совладать с чувствами и заставить разум переварить информацию, – он тоже стал бессмертным?
– Кто, Леехар? – уточнил князь. – Нет, он был еще очень юн… во первых…
– А во-вторых? Не тяните, рассказывайте.
– А во-вторых, барышня, могущественный знаккер вроде него и без Иммари мог дотянуть лет до трехсот. Так что, если он и обрел личное бессмертие, то мне о том неведомо.
– Не обрел, – встрял Диймар. – Он скончался от ран, которые нанес ему его сын Дейхар.
– Дейхара можно понять, – добавил Митька. – Если я правильно помню, то Леехар сам пытался прибить сына. Вернее, прибил. Нормальные у тебя предки, Карин, – произнес он вслух мысли, от которых девчонке так и не удавалось отделаться.
– Угу, я уже рада, что меня не в родовом замке воспитывали, – фыркнула она.
– А вот это ты брось! – с неожиданной суровостью высказался друг. – Ты – это не твой прадед, не тетки и даже не твоя мама. Ты – это только ты, и точка.
– Угу-два-раза, я точно – точка…
– Эй, заткнитесь, – в очередной раз не проявил терпения Диймар.
– Сам заткнись, – рассердилась Карина. – Гедимин Витеньевич, у меня совсем идиотский вопрос. А вы не пытались сами, ну это… покончить с собой? Я понимаю, что совесть вас не мучает. Но, может, хотя бы от тоски и отчаяния, а?