А еще там было всего три стены. Вместо четвертой – пустота, разве что несколько ажурных арок с колоннами отделяли Каринину странную спальню от ослепительной бирюзы и шума морских волн.
Пузырями раздувались белоснежные занавеси. А на стуле, который вчера занимала Эррен, кто-то сидел, повернувшись лицом к высоченному столу, а к Карине соответственно спиной. Светлые, почти белые волосы падали на ворот белой же рубахи без рукавов.
– Мить, это ты, что ли? – удивленно подала она голос. – Ни фига себе ты оброс, парикмахерская рыдает и прогулы ставит. Ты чего тут делаешь?
– Жду, когда проснешься. – Стульчик оказался вращающимся, Митька развернулся к ней лицом. – Надеюсь, что успею тебя завтраком покормить, а то скоро в нас вцепятся. Слышала, как моя бабушка слово «учеба» выговаривает? По слогам и с придыханием.
– Мить, да ладно тебе гопника из себя строить. Ты же хорошо учился всегда и без напряга…
– Вот как заставлять начинают, так сразу и напрягаюсь! Давай вставай, ванная вон там. – Он махнул рукой куда-то в противоположную от арок сторону. – А вот здесь, – указал он на соседний стул, – платье, а то в твоей одежде ты тут сваришься. Да ты не морщись, твоя тетка его заклинаниями подогнала под тебя.
– Спасибо, – от души поблагодарила Карина. И хотела было попросить Митьку отвернуться, но вдруг поняла, что уснула не раздеваясь. То есть насквозь вымокший и совсем испорченный пуховик она, конечно, сняла, как и свитер. Но футболка и джинсы были на ней. А дикобрышь – при ней. Дрыхла без задних лапок на Карининой подушке.
– Круто, что в мире хоть что-то никогда не меняется, – прокомментировал Митька.
Карина показала ему язык, сграбастала платье и отправилась в указанном направлении. Потому что, несмотря на свежий ветер, в джинсах и футболке было жарковато.
У дверей в ванную притормозила. Хотела что-то спросить у Митьки, но, оглянувшись, забыла вопрос. Может, в волчьем обличье друг детства и оставался подростком, но в человечьем его даже парнем назвать было уже сложно – молодой мужчина, как есть. Его белая рубаха была без рукавов, и крепкие руки выглядели совсем не по-пацанячьи. В штанах, напоминавших одновременно галифе и модные в последнее время на Земле «аладдины», да еще и сапогах – это в такую жару-то! – Митька смахивал на киношного пирата. Надо же, как их много в последнее время.
Проглотив комментарии вместе с забытым вопросом, Карина юркнула в ванную комнату. Ну хоть тут все четыре стены на месте, счастье какое.
Располагалось это помещение не так, как в «Страже глубин», – не под спальней, а рядом, и не в башне, отчего форма его была не круглой, а квадратной. Но принцип действия был точно такой же: вода лилась с потолка, управление – голосовое.
Как только потоки ударили по волосами и коже, мысли Карины упорядочились. Ну что ж, вот она и во Втором городе луны, на сей раз в Трилунье. Задача вырисовывается предельно ясная – найти зацепки, подсказки, намеки на возможное местонахождение волчьей карты. Но решить эту задачу кошмарно сложно. Потому что где искать намеки и подсказки – черт-паучерт знает. Ну да ничего, найдем. И не думать о Диймаре, да. У нее теперь своя великая миссия, а он может на фиг пойти.
Карина привела себя в порядок и нацепила одежду. Эх, опять платье, неужели штанов не нашлось? Хотя в этом наряде вполне можно бегать и при желании даже лазать – просто кусок ткани, сшитый по бокам и со сборками на плечах. Вроде античного хитона, но из материала, напоминающего батист, да еще и с роскошной вышивкой ришелье по подолу, доходящему до колен.
– Мне бы пояс к этому мешку, – сообщила Карина, возвращаясь в спальню.
– Да, было бы неплохо, – отозвался Диймар Шепот.
Какого?! Сидит тут, как у себя дома. В такой же рубашке, как у Митьки, только красного цвета.
– Ты чего тут забыл? – Карина так растерялась, что даже не прибила его на месте, как собиралась еще вчера. Вместо этого огляделась. Митьки нигде не было.
– Зашел посмотреть, как ты устроилась. Ну и мы вчера не договорили, – сообщил Диймар.
– Точно. Ты как раз хотел рассказать, кому и почем опять собрался меня продать. – Карина сложила руки на груди, то ли наезжая, то ли уходя в глухую оборону. – Что это была за баба с гончими? Зачем я ей сдалась?
– Понятия не имею, – пожал плечами Диймар, – я за бред полоумного призрака не отвечаю. Но ты в общем-то права, – нелогично добавил вдруг он, – со стороны все это выглядит ужасно. Поэтому я и пришел. Хотел сказать: если вдруг тебе покажется, что я тебя продал или предал, на самом деле ничего подобного! Я не причиню тебе вреда, обещаю. Максимум – мелкие неудобства… но можно же чуточку потерпеть ради…
– Ради великой цели, – великодушно подсказала Карина. – Достали вы меня, великоцельные! Я к тебе, Диймар Шепот, не лезу. Ты приперся ко мне в дом с «Легендариумом» и с этим бредом про совпадающие цели. А теперь я же еще и потерпеть должна? Вали себя в жертву приноси, а меня не надо!
Диймар покраснел, собрался что-то ответить, но его прервал Митька самым интересным способом – выбравшись из-под кровати.
– Ах, вот где ты был, – неумно брякнула Карина.
Диймар посмотрел на нее совершенно дикими глазами, потом перевел взгляд на Митьку. Потом снова на нее. А потом деревянным движением встал со стула и вышел из комнаты, не оборачиваясь.
– Чует моя пятая точка, что тут должно быть классическое «это не то, что ты думаешь», – задумчиво сказала Карина, глядя Диймару вслед. – А если он что-нибудь Эррен ляпнет? Я как-то не хочу тетушке доказывать, что я не верблюд и у меня в комнате парни по ночам не околачиваются.
На Митькином лбу расправилась морщинка. Сейчас он, пожалуй, снова стал похож на себя, мелкого.
– Ну, по крайней мере ты меня тоже считаешь за парня, который может – как ты сказала? – «околачиваться» около тебя. Насчет Эррен не волнуйся, она у тебя нормальная. И с чего она Шепота слушать вообще станет? Нашелся тоже приятель закадычный.
– Ну… да, наверное. Мить, а ты чего под кроватью забыл?
Митька запустил руку за спину.
– Зараза! – сказал он, отдирая что-то от своей рубахи. – Ее ловил. На вот, любуйся. Между прочим, пояс твой сперла. Вернее, мой, я его тебе притащил. Без него ты в этой хламиде запутаешься.
«Заразой» была, конечно же, белая дикобрышь, накануне прицепившаяся к Карине в подземелье князя Гедимина.
– Ох ты, бедненькая. – Карине стало стыдно за то, что забыла про малявку. Малявка, правда, выглядела существенно лучше, чем в начале их знакомства, даже топорщила колючий хвостик. И глазками сигналила, что не прочь перекусить.
– Что, в самом деле себе оставишь? – Митька в общем-то не спрашивал, а утверждал. – Как назовешь?
– Шасть! – Карина перехватила тварюшку поперек туловища, помня о ядовитых иглах. Куда ее девать, было непонятно, поэтому девочка пристроила зверька на плечо. Эдакой брошью-фибулой поверх присборенной ткани платья. – Шасть! Like a rolling stone[4]! Ну что, животинка, будешь на «Шасть» отзываться?
Животинка опять глазками намекнула: мол, она будет жрать, а отзываться согласна на что угодно. Митька пощекотал пальцем шейку Шасти.
– Она странная, – сказал он.
– Может, потому что гибрид дикобраза и мыши? – развеселилась Карина.
– Да нет, она по сравнению с остальными дикобрышами странная, – возразил друг. – Во-первых, белая. Ну ладно, князь сказал, что альбинос. Во-вторых, на морду посмотри.
Карина снова взяла зверька в руки. А ведь Митька прав. У всех серо-буро-непонятных дикобрышей мордочки были явно мышиные. Рыльце же этой белой тварюшки вытягивалось гораздо сильнее. И заканчивалось не носом, а наростом, больше напоминающим верхнюю губу. Уши имели не круглую, а очень даже треугольную форму. Но самое главное, между ними, почти на самой макушке отчетливо выступали два небольших рога.
– Похоже, ее остальные лупили не за то, что альбинос, а за то, что метис-полукровка, – задумчиво произнес Митька.
– Да неважно. Не такая, как все, – на, получи. Отличаешься от стаи – на, огреби, – фыркнула девчонка. Во рту появился горьковатый привкус. Еще и несчастный ликантроп этот, Григорий, некстати вспомнился. Вот ведь, псих, вражина, а все равно жалко его, несчастного дурака, по сути, бесхребетного.
Карина перехватила Шасть за шиворот, всмотрелась в мордочку.
– Ну и пусть ты не похожа на своих сородичей, – сказала она зверюшке. – Зато ты похожа на драконоида, хоть и меньше его в тысячу раз. Будем считать, что ты – дракобрышь, единственная и неповторимая. Я обещаю, что в «Тварнике» найду про тебя все, что только смогу.
– И в «Породах Драконоидов», – подсказал Митька. – Помесь с драконоидом – очень уж крутая версия…
– Пояс-то нашел? – спросила Карина.
– Ага, она его далеко утащить не успела, за жизнь свою испугалась. – Митька нагнулся и подобрал пояс, скромно спрятавшийся за ножку кровати.
– Ого! – Девочка просто не нашла других слов. Широкий пояс был собран из более тонких, скрепленных пряжками, блочками и какими-то немыслимыми металлическими деталями. Грубый с виду и мягко-пластичный в руках.
Застегнуть его пришлось на последние дырочки, но на Карининой талии он все равно болтался довольно свободно.
– Надо дополнительные проколоть, раз ты такая тощая, – прокомментировал Митька, – но тебе идет, толстеть не вздумай.
Дракобрышь тем временем повела носом и оскалила зубенки.
– Она, похоже, питается чем-то типа кожи, – отметила Карина.
– Тогда пойдем в Лунный зал. Пока все не собрались, я тебе принесу завтрак с кухни, а ей – из мастерской.
– Да ладно тебе, я могу и на кухню прогуляться. – Карина кое-как скрутила волосы в узел, чтобы свежеименованная Шасть не задохнулась в них, сидя на плече.
– В «Страже глубин» ты можешь есть на кухне, сколько влезет. А тут, – Митька хулигански подмигнул, – не стоит. Бабушка не поймет. И ты, это, волосы не завязывай. Красиво, и все такое.