– Для слабаков, – уточнила Ольдария.
– Ну, пусть я дурак или слабак, – не растерялся мальчишка, – но это заставило меня работать быстрее и интенсивнее. Что я знаю о Шасти? Она жила в стае дикобрышей в полуомертвении, и ее травили эээ… одностайники, потому что она отличается от других. Внешне она напоминает драконоида. Кстати, я пролистал «Тварник» с Карининой браслеотеки. И навскидку, если Шасть кого и напоминает, кроме дикобрыши, так это ледяного драконоида.
– Именно ледяного? – обалдела Карина, вспомнив Резьку. Интересная картина складывается.
– Сначала я решил в такие подробности не вдаваться и просто перечитал статью о драконоидах. И статью о дикобрышах, конечно же. Итак. Дикобрыши неразумны и агрессивны. Шасть же – посмотрите сами – спокойная тварь, даже добродушная. Агрессию проявляет, только если ей чудится угроза, но при этом на мастера Кру не бросилась, хотя я бы на это посмотрел… Ой-ой, простите, – увернулся он от клюва Кру. – Она ведет себя незаметно, как шпион. Когда надо, ныряет в глубину. Сама, Карина ее не заталкивает никуда, потому что, подозреваю, не всегда о ней помнит.
Вот тут не поспоришь. Шасть умудрялась сама о себе позаботиться. Только кормить ее надо было раз пять в сутки. Кроме толстых обрезков невыделанной кожи она оказалась неравнодушна ко всяким-разным пирожкам-печенькам. И малявку можно было понять!
– Но это все факты косвенные, – продолжил Митька. – Есть еще парочка объективных. Дикобрыши живут в полуомертвевших областях. Я не стал изучать области подробно, но это, скажем так, пространства искусственных коридоров между Трилуньем и Землей и то, где торчит князь. А кто может без особых проблем ходить в такие места?
– Дети, – удивленно ответила Карина. – Ты вообще к чему?
– Да ты сама «к чему»? Мы говорим о возможных родителях Шасти. При чем тут дети?
Карина покраснела. Краем глаза увидела, что Арноха тоже.
– Ну мы с точки зрения омертвений еще дети, но родителями стать можем… технически… теоретически.
– Кррр… Дурр-ра! – Кру изобразил жест типа «рука-лицо», но за неимением ни того ни другого получилось «крыло-клюв».
– Чем только забита твоя голова? – зачастила Ольдария. – Это ж надо такую грязь предста…
– Ррот закрррр-рой! – рявкнул Кру. – Дурр-ра, все подр-ряд не интеррр-рпрр-ретирруй!
– Нет, отчего же, – нимало не смутился и, казалось, едва не ржал Митька. – Если бы мы видели в Шасти человеческие черты, то Каринину идею следовало бы всесторонне изучить. Но подумайте еще! Единственная в Трилунье (и на Однолунной Земле тоже!) тварь, которая во взрослом состоянии не гибнет в омертвениях, это… Ну же, Карин?
– Драконоид. – Карина почувствовала себя безнадежной тупицей. – Ну елочки-иголочки, мы же с них начали. И вообще на Резаке в омертвение летали.
– Косвенный факт – внешнее сходство и прямой, ну, почти прямой факт… э-эээ, что дикобрышь могла встретиться в омертвении только с драконоидом, указывают нам на… ну, сами понимаете, да? Карин, ты же сама смеялась, что у тебя дракобрышь. Вот пошутила – получи.
– Здоррово! – Кру зааплодировал крыльями.
– Это еще не все! – невозмутимо сказал Митька. – Я же как-никак наследник Закараусов, а это драконоидные заводы на материке и несколько островов, где драконоидов обучают. Карин, если ты спросишь, почему заводы, я разозлюсь, честное слово!
– Про заводы-то я как раз поняла. По аналогии с конными заводами…
– Ну надо же! А то ты сегодня как будто не здесь… – Митька вроде бы ехидничал, но серые глаза смотрели внимательно и обеспокоенно. – Ладно, с конными заводами ты права, про коней, кстати, еще будет пара слов. Так вот… Я полез в дворцовый Информаториум и выяснил, что из всех известных подвидов драконоидов только четыре способны образовывать гибриды с другими тварями. Карликовые озерные, ледяные, «химера океана» и серые кочевые. Но серые кочевые могут э-эээ… соединяться только с лошадьми. И драконоидами своего вида, конечно. От них и произошли дракони. Разница с «драконы» в один звук, но лучше не путать. Ледяные и «химера океана» примерно равных размеров, остаются карликовые озерные.
– Погоди-погоди, – поднял руку, как в настоящей школе, Арно, – а каких размеров эти два вида?
– Туловище примерно вдвое крупнее лошадиного. Плюс шеи-хвосты и прочая выступающая хрень. Но тут еще одно «но» вылезает. Кто в курсе, как выглядят карликовые озерные? – Арно и Карина синхронно замотали головами, а Кру и Ольдария засмеялись. – В общем, они похожи на птичек, да еще разноцветные и такие… короче, ничего общего. «Химера» и ледяной – наоборот, во-первых, с виду похожи, во-вторых, между собой прекрасно скрещиваются. Теоретически один из родителей Шасти мог быть ледяной драконоид или «химера океана». Кто именно – надо выяснять лабораторным путем. Как это возможно, учитывая, что Шасть такая маленькая, – понятия не имею, и никто не имеет, потому как дикобрыши очень плохо изучены. Я бы на следующей стадии, когда практика начнется, занялся этим вопросом. Ну, если Шасть разрешит у нее кровь взять, иголку из хвоста и все такое.
Все это было неописуемо здорово, но Карина едва держала информацию в голове.
Сразу после тварелогии у них, к счастью, был завтрак. К счастью – потому что Карина бодрствовала уже почти четыре часа и готова была грызть ядовитые иглы на кончике Шастиного хвоста.
Завтракали они без всяких церемоний на кухне. Великий мастер оставлял им горы вкусных вещей, но сам исчезал по всяким загадочным делам – своим и Эррен.
Карина набрала себе целую тарелку мелкой жареной рыбки, добавила к ней хрустящие свежие овощи и какую-то зелень. И уселась на подоконник – когда есть возможность лопать и смотреть на море, то ее только дурак упустит. Даже если эта возможность каждодневна.
Митька и Арно устроились рядом, но все же у стола.
– Ну что, – спросил Митька, – сегодня опять ни фига не спим, валим на «Мертвый остров»?
– Нет, – отозвалась Карина, – мы туда не валим.
– Почему? – удивился друг.
– Потому что волчьей карты там не может быть, – тихо сказал Арно куда-то в свою чашку с ароматным чаем.
– Точно. – Карина махнула в его сторону вилкой. – Ой, извини. Но ты прав, туда надо будет попасть, ага. Но не из-за карты.
– Так, я не понял. – Митька смотрел на нее во все глаза.
– Не, Мить, вот кто меня сегодня подстебывал? Сам что-то медленнее соображать стал. Там нет карты, там мы ничего о ней не узнаем, потому что моя мама… ну? Скажи мне сам! Она взрослая или ребенок? Она могла пройти в омертвение или нет? Не могла. Глухо, народ. Со Вторым городом луны полная и законченная глушь.
– Ясно, – кивнул Митька, – мы по-прежнему долбимся в стену. Предлагаю так – сдаем этот безлунный экзамен, чтобы Клара прекратила к Карине грабли тянуть, и мотаем на Землю. Ищем Первый город луны. Потому как я не знаю, что там еще остается.
Глава 29Вынос тела
– Никогда не видела барышню, которой все равно, в чем сдавать экзамен! – И-ин сердито уперла руки в боки. Или ручки в бочки? Крылышки за ее спиной работали как сумасшедшие: нелегко удерживать в воздухе подрастолстевшую феечку.
– Угу, – ответила Карина, не отрывая глаз от книги, которую держали Е-ен и Ю-юн.
Вообще-то она только в последние дни, оставшиеся до испытания, вела себя по отношению к феям как последняя свинья.
Девятнадцать дней назад, вползая в свою комнату после ужасного путешествия в Вильнюс и первого знакомства с «учебным материалом», привезенным Эррен, Карина увидела на столике до соплей знакомую коробку-домик. Она прижимала к столу клок бумаги, трепетавший на ночном ветерке.
Любая нормальная барышня с места не сдвинется без своих фей! Носи их в глубинном мешке, что ли. Не заставляй старушку-тетушку таскать их через весь континент.
Э.
В обозримом будущем наряды должны были стать примерно предпоследней из проблем, которые Карине предстояло решать. Но она соскучилась по феям. Что ни говори, а ехидная И-ин, витающая в облаках Ю-юн и практичная Е-ен были отличными советницами и собеседницами. А еще, пожалуй, максимальным приближением к понятию «подруги».
И, как всякие надолго забытые подруги, феи (в основном в лице и голосе И-ин) устроили ей настоящую головомойку. Сначала в переносном смысле, а потом и в прямом – привели в порядок растрепанные, местами свалявшиеся, наскоро замотанные в узел кудри. А потом и платью досталось на орехи.
– Лучшее, что символьер Эррен Радова сделала для твоего гардероба – привезла нас из «Стража глубин» сюда, – заявила И-ин. – Потому что это платье – полный провал.
«Это платье» вообще-то побывало в драке с глубинными гончими, а потом Карина кое-как заправила его в сноубордерские штаны. Кто-то из ребят попытался применить инверсара, но получилось только убрать с ткани кровь. Хорошо еще, разодрано оно было на стратегически неопасных местах.
– Может, починить его? – вякнула Карина и тут же получила щеткой для волос по затылку. Не больно, но вразумляюще.
– Это платье не твое, – сердито сказала И-ин.
– Не потому, что чужое, а потому, что не твое, – драматическим шепотом выделяя «не твое», пояснила Ю-юн.
– То есть оно просто немодное и тебе не идет, юная госпожа, – чуть иронически расшифровала Е-ен.
– А вот мужской пояс – это авангард, это я люблю, – выдала свою любимую характеристику И-ин, разглядывая Митькин пояс. Который, кстати, вполне можно было привести в порядок.
Феи переглянулись, и процесс пошел. Помчался. Е-ен исчезла куда-то на пару минут. Но за это время И-ин успела объяснить Карине, что мода Второго города луны мало менялась за пару тысяч лет из-за однообразного и очень жаркого климата. Изменения касались лишь тканей и отделки нарядов.
Ешка притащила ворох кремовых, бледно-голубых и бледно-зеленых тканей, в результате Карина получила три повседневных платья и два рабочих комбинезона, почти не отличавшихся от одежды Митьки, Арнохи, да и Айера Менка, жившего за семьсот лет до них. И-ин также одобрила мальчишечьи сапоги. Кстати, секрет их «жаростойкости» оказался прост – вся обувка была иссверлена крошечными, невидимыми глазом отверстиями.