– Прекрасно, – вздохнула Реа. – К счастью, ужин почти закончился. После трапезы я подведу Каллистоса к Васе, чтобы они поговорили.
– А теперь что делать?
– Прошу прощения, кириа.
Девушки обернулись на Елени, которая стояла поодаль, потупившись.
– Да? В чем дело? – спросила Реа.
– Ваш отец… Думаю, вам лучше вернуться на веранду.
Глава 9Реа
Сначала Рее показалось, что на веранде все спокойно. Каллистос сидел за столом с напускным безразличием на лице, Ницос складывал птицу из салфетки… А затем взор девушки упал на пустые стулья Васы и Лексоса, что слегка ее встревожило.
Они разговаривали по другую сторону бассейна. Лексос почти не шевелился, а Васа активно жестикулировал. С порога не было слышно ни слова, но отголоски напряженной беседы вполне могли доноситься до гостей. Реа грациозно спустилась по лестнице, старательно делая вид, будто никуда не торопится, медленно обогнула стол и направилась к брату с отцом. Кавалеры проводили ее взглядами и шепотками.
– Превосходно, – проворчал Лексос. – Нам как раз не хватало еще одного участника.
– Я не заслужила подобного отношения, – тихо заметила Реа. – Да и о чем вы думали? Как вы себя ведете на глазах у гостей?
– Что не так с моим поведением? – грозно проронил Васа, и по спине девушки пробежал холодок.
– Я всего лишь хочу предупредить о том, что вам следует обсуждать возникшие разногласия наедине.
– Это мой дом, – отрезал Васа, повышая голос. – Хотя, судя по нахальству твоего брата, такого и не скажешь, – отец шагнул ближе к Лексосу. – Ты поступил глупо. Необдуманно. Подло. И…
– И что?… – с вызовом спросил Лексос, вскинув подбородок.
Реа замерла, чувствуя на себе взгляды претендентов, продолжая слышать их шепотки. Время для спора было самое неподходящее.
– И неблагодарно, – закончил Васа.
Лексос даже не вздрогнул, и Реа ощутила невольный прилив гордости за брата.
– Мы еще об это поговорим, и я поставлю тебя на место, – Васа протиснулся между близнецами и сильно задел Рею плечом.
Девушка покачнулась и едва не упала в бассейн, но Лексос вовремя схватил сестру за локоть.
– Дело в Ласкарисе? – спросила она, и Лексос кивнул. – Ох, не понимаю, зачем устраивать сцену прямо здесь, при гостях.
– А разве у меня есть выбор? – съязвил Лексос и замешкался на секунду, прежде чем добавить: – Васа разозлился сильнее, чем я предполагал. Вероятно, боится, что ты сделаешь выбор вопреки его рекомендациям.
– С чего бы? Я целый вечер провела в компании Каллистоса.
– Видимо, для него этого недостаточно, – огрызнулся Лексос, и Реа отшатнулась.
Она ожидала, что брат извинится за неподобающий тон, но Лексос только сжал ее руку и кивнул, указывая на стол.
– Смотри.
Васа стоял подле своего места, подняв полный бокал. Претенденты молчали.
– Предлагаю тост, – громко начал Васа, – за всех наших гостей, а главное – за мою дочь Рею.
– Мала! – ахнул Лексос, и присутствующие сразу же уставились на Тиспиру.
У Реи захолонуло сердце. Никто, кроме членов семьи, не должен знать ее настоящего имени. Это было едва ли не святотатство, если можно так выразиться.
– Разве она не красавица? Из нее выйдет чудесная невеста, – продолжал Васа.
Реа встретилась взглядом с Хризанти, и младшая сестра торопливо поднялась из-за стола.
– Пожалуй, самое время для танцев, – проговорила Хризанти дрожащим голосом и махнула музыкантам, которые отдыхали во время ужина. – Прошу вас…
Попытка была достойная: Хризанти удалось отвлечь Димоса, который тотчас вскочил на ноги, но на других кавалеров это никак не повлияло. Мнение большинства претендентов значило для семьи намного больше, чем энтузиазм одиночки.
– Ступай, – прошипела Реа брату.
Ницос попытался забрать бокал у Васы и увести отца в сторону. Вскоре Лексос подоспел Ницосу на помощь и встал между стратагиози и гостями. Юноше удалось разрядить напряженную атмосферу, и за столом вновь возобновились разговоры, но теперь гости обсуждали то, что произошло у бассейна.
Реа перевела взгляд на другой конец стола и обнаружила, что Каллистос поднимается. Он встретился с ней взглядом и сразу же отвернулся. Неужели собирается уйти? Это разрушит репутацию стратагиози.
Реа отбросила чопорные манеры и кинулась к претенденту, чтобы уговорить остаться еще до того момента, как другие гости что-либо заметят.
– Сэр, – выпалила она, взяла с подноса проходящего мимо слуги два бокала вина и сунула один Каллистосу. – Вы уже хотите ложиться? Так рано?
– Вообще-то… – начал было Каллистос, но Реа перебила его с настойчивой улыбкой.
– Прошу, не покидайте нас. Потанцуйте. Музыка звучит столь заманчиво, а вальсировать всегда приятнее с умелым партнером, верно?
Каллистос сощурился.
– Пожалуй.
Реа расслабилась. По крайней мере, он пока ей не отказал. Наверное, еще есть шанс исправить ситуацию.
– Да и вопрос о подходящем партнере сейчас особенно актуален, не правда ли?
– Это еще как посмотреть, – пробормотал Каллистос. Он сделал глоток вина и направился в самое уединенное место, увлекая девушку за собой. – Думаю, мы можем все обсуждать напрямую, как ты считаешь?
– Конечно, – кивнула Реа и поняла, что приняла решение. И похоже, уже давно, судя по тому, как легко ей дался ответ. Она всегда будет верна отцу. Она дочь Васы и предана ему.
И пусть Лексос смирится с тем, что она не готова к иному выбору.
– Ты будешь моим зимним спутником. Завтра я отошлю претендентов и сделаю тебе предложение. Надеюсь, – добавила Реа, глядя в непроницаемое лицо юноши, – что ты согласишься, – она еще никому не говорила ничего подобного.
Кандидаты не имели права отказать Тиспире после того, как уже изъявили желание участвовать в церемонии, прибыв в Стратафому, несмотря на то, что один из них в итоге взваливал на плечи непосильный груз.
– Боюсь, при нынешних условиях я не дам согласия, – сказал Каллистос. – Награда не соответствует ожиданиям. Я имею в виду жертву.
– Не соответствует? – возмутилась Реа. Гордость, унаследованная от отца, была задета. – Твой город получит щедрый урожай, богатство – и все в обмен…
– Ага, – Каллистос подался ближе к девушке. – В обмен на что?
Реа промолчала. Все знали, что спутника Тиспиры ждет смерть, но говорить о таком вслух – дурной тон.
– Я слышал о тех, кто продолжал жить после окончания сезона, – заметил Каллистос. – О тех, кто заслужил расположение Тиспиры и не заплатил страшную цену. Я желал бы присоединиться к числу спасшихся.
Разумеется, он ошибался. Новый сезон не мог начаться, пока не умрет избранный супруг. Однако Реа, как и все прежние Тиспиры, позволяла распространяться домыслам о том, что уцелевшие спутники обитают в тайном замке, где всегда царит одно и то же время года.
Наверное, они поддерживали слухи именно по этой причине?
– Если мы договоримся, ты примешь мое предложение завтра? – спросила Реа.
Каллистос вскинул брови. Похоже, никто не был готов что-либо твердо обещать.
– Что ж, – сказала Реа, – будем считать, что мы ничего не обсуждали. Но давай запечатаем сделку.
Каллистос рассмеялся и потянулся ее поцеловать. Реа не сопротивлялась. Сегодня уже нарушено много правил, очередное несоблюдение этикета ничего не изменит.
Тиспира и ее спутник вернулись к гостям и танцевали до поздней ночи, но даже после того, как Реа легла в постель, девушка не могла уснуть. Всего один вечер – а они уже вышли за рамки приличий. Произнесли слова, которые никогда не должны были прозвучать в Стратафоме. Завтра ей придется в открытую выбрать того, кого она пообещала оставить в живых.
Получится ли нарушить обещание в конце сезона? Или Васа еще сильнее упадет в глазах наместников? Вряд ли Каллистос будет держать уговор в тайне.
Реа вздохнула и поднялась с кровати, закуталась в шаль и вышла из комнаты. Запутанные коридоры привели ее к балкону над атриумом, откуда открывался вид на небо. На нем появлялись звезды – по мере того, как Лексос вышивал их на ткани, – на несколько часов позже, чем обычно.
Реа рассчитывала испытать облегчение, когда определится с выбором. Атмосфера тихого ожидания угнетала на девушку в дни перед церемонией. Может, теперь они с Лексосом оставят дискуссии и вернутся к привычным отношениям брата и сестры. Но грудь словно сдавило обручем, и в голове как будто вращались миниатюрные шестеренки. У Реи не получалось обрести покой – она места себе не находила.
Реа знала, что брата очень расстроит ее решение.
Постепенно веки начали смыкаться, и она побрела обратно в комнату, выбрав длинный маршрут, чтобы не проходить мимо покоев Васы. Реа уже спускалась по лестнице к спальням, когда заметила свет в коридоре.
Наверное, Лексос увидел, что ее дверь приотворена, а кровать пуста, и вышел искать сестру. Да и в коридоре ей не должен был встретиться никто, кроме членов семьи.
Реа завернула за угол и едва не врезалась – нет, не в Лексоса, а в юношу в темных одеждах с мехом на плечах. Свет фонарей падал на бледную, едва ли не прозрачную кожу, и подчеркивал впалые щеки. Михали!
– Почему ты здесь? – спросила Реа неожиданно громко, и голос отдался эхом от каменных стен.
Михали выглядел не менее удивленным. Он опустил руку, в которой держал фонарь, и лицо юноши погрузилось во тьму. Реа буквально почувствовала, как он отступает назад.
– Извини, – прошептал он. – Боюсь, я потерялся, когда возвращался в гостевую комнату.
Реа не стала задавать очевидный вопрос: откуда, интересно знать, он возвращался? Ей не хотелось слушать подробности ночного похода в туалет.
– Твоя комната в той стороне, – ответила Реа, махнув рукой в противоположном направлении. – А тут спальни членов семьи.
– О-о-о, – протянул Михали. – Прошу прощения.
– Я тебя отведу.
Юноша снова поднял фонарь. Слабое пламя дрожало на легком ветру между атриумом и комнатой Лексоса, которая находилась дальше по коридору. В полной тишине молодые люди миновали двери гостевых ванных, отделанные скромной плиткой без замысловатых узоров.