Должно быть, весной холмы оживают, и за пологом зеленой листвы едва проглядывает синее небо. Сейчас же снег окрашивал лес в тот же чистый оттенок белого, что Реа выбрала для наряда на церемонию Тиспиры.
Тропа начала сужаться, и на ней уже не помещались две лошади бок о бок. Мерин Реи встал в строй за Михали. Подъем сделался круче, и скоро Реа сидела в седле, крепко вцепившись в конскую гриву. Она понимала, что юноша ведет процессию неспешно только ради нее, но солнце уже стояло в зените, следовало поторопиться, чтобы спуститься со склона к ночи.
– Михали? – позвала девушка, перекрикивая цокот копыт. – Мы можем ехать быстрее!
Юноша обернулся, и Реа обнаружила, что его скулы порозовели. Он двигался в ритм с лошадью и держался совсем иначе, чем прежде, – уверенно и спокойно, словно оказался в родной стихии.
– Точно? – спросил Михали.
– Да.
– Ноги не замерзли?
– Я в порядке, – отмахнулась Реа. Тиспире не бывает холодно. По крайней мере, о дискомфорте никто не должен знать. Она поторопила мерина, подталкивая Михали ускориться. – Ну же!
Реа подстегнула лошадь, и всадники помчались по тропе. Воздух изрядно подостыл, и девушка дышала короткими рывками. Пейзаж менялся на глазах: сосны становились выше, мох плотнее. Сладкий аромат снега побудил Рею поднять голову к небу и поймать снежинку на язык. На земле то и дело мелькали оленьи следы, а по стволам было видно, где животные останавливались погрызть кору.
Ницос добавил эту особенность в заводного оленя, чтобы передать всем оленям в стране. Теперь зимним посевам фермеров ничего не угрожало.
– Мы приближаемся к реке, – бросил Михали через плечо. – Прежде чем переходить, соберемся на краю леса.
Тропа резко ушла вниз, Реа услышала, как бурлит вода на камнях. Лошади замедлили шаг, и девушка подалась вперед, вытянув шею из любопытства. Ей не очень нравилось море – от бескрайнего горизонта становилось не по себе, – но реки она обожала. Подле старого дома Аргиросов бежал ручеек, и Реа всегда плескалась в нем целое лето, обливая водой сидевшего на берегу Лексоса.
Деревья расступались, открывая подход к реке. Реа ахнула и натянула поводья. Вода мерцала в свете блеклых лучей солнца, такая удивительно чистая, что можно было разглядеть камешки на дне, и при этом чудесного синего оттенка. Девушка никогда раньше не видела столь яркой воды, даже окрашенной при помощи палитры Хризанти.
– Что это? – спросила она, едва дыша.
Михали покосился на Рею и ответил:
– Довикос.
Он произнес название обыденным тоном, словно оно все объясняло, а Реа должна была помнить все речки в стране.
Реа подвела мерина ближе к воде и поинтересовалась:
– Откуда она течет?
– С дальних гор, с запада.
Возможно, в источнике есть нечто уникальное, придающее воде волшебный оттенок? Или краски Хризанти смотрятся иначе в рассеянном зимнем свете?
Свита собралась вокруг них плотным кольцом, избегая валунов на берегу. Реа жила так долго, что порой забывала о природных памятниках древности, но сейчас они были повсюду: огромные камни, возникшие здесь еще тысячи лет назад в результате естественных трансформаций, корни деревьев шириной с туловище, теряющиеся в глубинах земли…
Река оказалась довольно широкой, ярдов сорок-пятьдесят[4] от одного берега до другого, однако была мелкой, и Реа поняла, что даже не придется искать брод.
– Чего мы ждем? – спросила она.
Михали указал на камни, располагающиеся наверху по течению и укрытые тенью деревьев. Снег падал густой пеленой, закрывая обзор.
– Переход полностью безопасный, – сказал Михали, и сразу стало ясно, что все совсем наоборот. – Но иногда встречаются наемники.
Реа подумала о вьючных лошадях, нагруженных едой и свежими припасами. И это, конечно, не единственное, что ее тревожило. Девушка буквально слышала голос Лексоса в голове. «Наемники» могли оказаться сепаратистами, которые прослышали о том, что Тиспира направляется в Ксигору. Для них она будет ценной заложницей.
– Ты поедешь между двумя стражниками, – добавил Михали, заметив ее волнение. – Не тревожься. Мы просто хотим подстраховаться.
Они договорились, что Михали поедет впереди тоже с двумя стражниками, а Реа – прямо за ним со своей парой. Затем они последуют дальше по тропе, прочь от реки, и дождутся экипажей в безопасном месте.
Лошадь Михали перешла реку быстро и уверенно. На самой глубине вода доставала кобыле до груди. Реа медленно дышала, стараясь не поддаваться панике. Значит, река не слишком мелкая, как девушка предположила сначала. Впрочем, ничего страшного. Правда. Тиспира обязана скрывать страх, ведь он выдает человечность.
– По вашей команде, – промолвил один из стражников, когда Михали добрался до противоположного берега.
Реа выпрямилась в седле и размяла замерзшие пальцы. Пока Михали пересекал реку, царила тишина, в тени деревьев никто не мелькнул. В небе кружил ястреб, и внезапный крик птицы испугал смирного мерина Реи.
Бедняга отшатнулся от воды и натянул удила.
– Усмирите его, – посоветовал стражник, но Реа не могла справиться с животным. Она тщетно дергала за поводья и с трудом удерживалась в седле.
Мерин вставал на дыбы и яростно бил копытами.
– Что-то не так! – крикнула Реа, стараясь сохранить равновесие. – Он не…
Стрела с хлюпающим звуком вонзилась в глаз стражника, стоявшего подле Реи. Девушка потрясенно наблюдала, как он рухнул на снег, устремив в небо остекленевший взгляд. Кровь стекала по его щеке.
Хватка Реи ослабла, и мерин галопом пустился к лесу, под сень деревьев. Вторая стрела со свистом разрезала воздух возле уха девушки.
Никто из свиты не спешился. Все обступили Рею, защищая ее. Стрелы попадали в стволы, задевая солдат и конюхов.
Реа оглянулась и поняла, что Михали решил перебраться к оставшимся на берегу.
– Переводите ее! Скорее! – кричал он.
Стражники доставали щиты, собираясь перегруппироваться, но Реа не могла ждать. Она стиснула зубы, с силой дернула поводья, пришпорив коня с другого бока, и напрягла бедра. Мерин начал брыкаться, но сразу же расслабился и повернул к берегу. Стрела вонзилась в кожаное седло, и девушка вздрогнула, но мигом сосредоточилась. Она пригнулась и прижалась щекой к шее коня, подгоняя его вперед.
Они вбежали в реку, ледяные брызги мгновенно промочили сапоги. Мерин сражался с течением, вода била ему в грудь. Реа шептала ему на ухо все нежности, какие только приходили на ум. Они уже приближались к противоположному берегу, когда Михали вышел им навстречу, по колено в воде, с вытянутой рукой.
Реа отвлеклась на его лицо, хмурое от волнения, и даже не почувствовала, как шею оцарапала стрела, оставив яркую ранку.
Струйка крови потекла по горлу и впиталась в воротник пальто. «Боль не очень сильная», – отстраненно подумала Реа, когда мерин обогнул Михали и выпрыгнул на сушу.
– Ты в порядке? – спросил Михали, хватая уздечку коня Реи, но его голос звучал глухо и как будто издалека. Повсюду мелькали белые снежинки, расплываясь перед глазами.
– Пить… Дай мне воды.
Подошвы сапог ударили по мерзлой земле. Реа пошатнулась, привалившись к плечу Михали, и прижала ладонь к шее. Липкая кровь пропитала перчатку.
– Кажется, не так страшно, – пробормотала Реа.
Михали не обратил на это внимания, помог ей спешиться и повел к деревьям, не давая упасть. Стрелы в них больше не летели, но свита еще находилась на другом берегу, ожидая приказа Михали.
– Я должен проверить, – Михали усадил Рею на один из валунов, оставшихся в лесу после того, как река меняла курс в течение тысячелетий.
Реа отогнула воротник, ярко-алая капля упала на белый, костяного цвета камень. Она таяла на глазах, словно впитываясь в каменную поверхность, а затем ее припорошило снегом.
Михали провел пальцами по челюсти Реи и слегка наклонил ее голову. Она вздрогнула от неожиданности.
– Извини, но мне надо осмотреть рану, – оправдался Михали.
Один из стражников набрал в шлем воды и подбежал к молодым людям.
Юноша оторвал полосу своей хлопковой рубашки и осторожно прижал к ране. «Такой материал больше подходит для летней погоды», – не к месту подумала Реа.
– Выглядит неглубокой, – прозвучал голос Михали где-то возле ее уха.
– Я же говорила, что в порядке.
– Посмотрим, – Михали перевязал шею Реи обрывком рубашки. Юноша внимательно следил за выражением ее лица, когда затягивал узел. – Нормально?
– Да, вполне. Наверное, лучше не задерживаться? И кто в нас стрелял? Они не нападут снова?
– Нет, второго обстрела не будет, – рассеянно ответил Михали, занятый тем, чтобы завязать надежный узел. – До столицы доедем без происшествий.
Реа сощурилась. Откуда такая уверенность?
Довольный результатом, юноша отстранился и сел на корточки.
– Выпей воды.
Реа дрожащими руками взяла шлем, протянутый стражником. Девушка не подозревала, что ее одолеет сильная слабость. Пожалуй, холодная вода поможет, перебьет горячечный пот, выступивший на лбу.
Реа поднесла шлем к губам и сделала глоток.
На мгновение ей стало лучше, и сознание прояснилось, но все это длилось секунду. Девушка рухнула на колени, и ее желудок тут же изверг воду обратно.
– Плохо, – встревожился Михали, поспешно убирая ее волосы назад. – Кириа Тиспира? Тебе хуже?
Она выпрямилась и вытерла губы рукавом.
– Нет, но сильно хочется пить.
Стражник опять протянул Рее шлем, и она улыбнулась.
– Спасибо, но этой воды с меня достаточно.
Они решили отправиться в путь без тех, кто остался на другом берегу, и встретиться с ними уже в Ксигоре. Михали заверил Рею, что Ксигора расположена не слишком далеко, бояться не стоит, а свита в полной безопасности, пока рядом нет Тиспиры.
Они уже ехали верхом, продвигаясь по тропе, когда Реа почувствовала на себе странный взгляд Михали.
– Что такое? – спросила она.
Юноша покачал головой.