Что ж, тут ничего не поделаешь.
– Кто такая Фалька? – спросила Реа. Имя упоминали и гораздо раньше, но тогда она слушала вполуха, а теперь не пропустит ни крупицы информации.
– Новая преемница Тарро, – ответил Михали. – Она почти год на нашей стороне. Думаю, тебе бы понравилась, – он повернулся к Пиросу. – Ты уверен? Проблема улажена?
– Совершенно точно. Фалька останется в Вуоморре и возьмет часть твоих обязанностей после того, как ты начнешь скрываться, – ответил Пирос и достал еще один листок пергамента. – Кстати, я обо всем договорился. Через две недели ты якобы умрешь, как и положено. Я увезу тебя с острова. А ты вернешься домой, к отцу. – Он посмотрел на Рею.
Наступил момент, которого она боялась, хотя это изначально была ее идея.
– Не знаю, сумею ли я подговорить Лексоса сразу же развести волны, – призналась она и мысленно добавила, что, вероятно, у нее ничего не получится.
– Наши люди подождут, – сказал Михали. – Но поспеши, если возможно. А когда будешь готова, дай сигнал.
– Можешь вынести фонарь на пляж? – спросил Пирос и выпалил, когда девушка возвела глаза к небу: – Оставь его гореть в ту ночь, когда откроешь нам проход по морю, и затаись возле входа в скалах. Наши солдаты поднимутся по лестнице и возьмут Стратафому с твоей помощью.
Солдаты… Довольно громкое слово для повстанцев, которых Реа видела в лагере. Да, они привержены своей цели, но измождены, истощены, слабы.
Однако девушка понимала, зачем Пирос и Михали пытаются создать впечатление мощи. Реа и Лексос нередко блефовали. И сейчас она искала силу там, где ее не было. План должен сработать – просто потому, что иного выхода нет. Это единственный способ сохранить жизни братьям и сестре.
– Ладно, – ответила Реа с ясной улыбкой. – Я вас не подведу.
Пирос ей кивнул и крепко пожал руку Михали.
– Эфкала, вам обоим.
Он ускользнул в толпу, и девушка уставилась на железный изгиб жаровни. Реа чувствовала, что Михали смотрит на нее с тем вниманием и терпением, которое она одновременно любила и ненавидела.
– Ты нервничаешь, – заключил он.
Реа невольно хмыкнула. Какой мудрый вывод!
– Естественно.
– Мы справимся. Ты же слышала Пироса. Он все подготовил.
Реа стиснула кулон в пальцах, чтобы унять дрожь, и взглянула на Михали.
– Нет, есть кое-что еще. Я ничего не знаю про Фальку. Хотя она, если честно, мало меня интересует. Но даже если и она предусмотрела любые мелочи, вы совершаете ошибку касательно Лексоса.
– Ошибку?
– Да. Вы совсем не принимаете его в расчет, и зря.
Михали натянуто улыбнулся. Похоже, он слегка встревожился.
– Реа, не сомневайся, у нас все схвачено. Честное слово. Вот увидишь.
– Вы не знаете Лексоса. Он скорее умрет, чем подведет отца.
– Ваш отец не хотел, чтобы ты ехала в Ксигору, – напомнил Михали.
Реа покачала головой.
– Это все тоже для Васы – ради него.
Михали нахмурился. По крайней мере, он к ней прислушивался, в отличие от Васы и Лексоса.
– Скоро ты будешь в Стратафоме. Отправишь весточку Фальке и Пиросу, если что-то еще понадобится.
– И тебе, – добавила Реа, но он покачал головой.
– До того момента, как падет Стратафома, Пирос будет главнокомандующим Схорицы, даже если только на словах, а Фалька – его правой рукой.
Михали притянул Рею к себе за талию, и девушка смущенно покраснела. Прежде он избегал подобной близости на глазах других ксигорцев, хотя никакие местные обычаи этого не запрещали.
– Пойдем куда-нибудь, где теплее, – предложил Михали и повел Рею к лотку, где продавали горячий сидр.
Сердце Реи сжалось от болезненной радости. «Все будет в порядке», – мысленно повторяла она.
Михали выживет, удача будет на их стороне. Рано или поздно Рее придется объясниться перед семьей, но… не сегодня.
Над ними раскинулось синее небо, и там, в вышине, наравне с ветром, летела птица. Белые крылья блестели на солнце. Реа с улыбкой подумала о том, как привычен стал для нее этот пейзаж. Она уже чувствовала себя здесь как дома.
Глава 29Александрос
Каменный шпиль Агиокона показался на горизонте две недели спустя. Плавание заняло намного больше времени, чем ожидалось, но эдикт Тарро запрещал кораблю заходить в гавани Трефацио за припасами, а плохая погода не унималась. Наконец, после недолгой поездки верхом, за которую Лексос лишь раз сменил лошадь, юноша добрался до цели.
Вопрос стоял в том, откроет ли ему Зита.
Слухи из Вуоморры опережали юношу, и везде его встречали шепотки о юном Аргиросе, который покусился на жизнь трефацкого стратагиози. На территории Тизакоса они наверняка еще оставались шепотками, а вот на меркерской земле превратились в прямые обвинения, и Лексоса даже прогнали из деревни, где он задержался, чтобы лошадь могла передохнуть.
Он понимал, что дальше будет только хуже, и хотел поскорее все исправить, пока ущерб не стал необратим, доверие Васы – не потеряно, а отец еще при власти. А уж потом они разберутся, что Реа натворила в Ксигоре.
Сердце Лексоса трепетало от волнения, пока он ехал по улицам Агиокона к дому Девеци, рассчитывая, что его встретят, как обычно. Скорее всего, Ставра вернется не позже, чем через неделю. Вряд ли она надолго задержалась в Вуоморре. Решится ли Зита запятнать репутацию, когда рядом нет Ставры, которая могла бы уговорить ее принять Лексоса?
Он спешился и провел ладонью по влажным от пота волосам в тщетной попытке их пригладить.
Зита встретила юношу на пороге, глядя на него без какого-либо выражения. По ее лицу невозможно было угадать, рада она или нет. Зита всегда выглядела так, словно предпочла бы находиться в любом другом месте.
– Полагаю, вы знали о моем прибытии, – сказал Лексос.
– Я слышала новости из Трефацио. Признаться, я была сильно удивлена.
– Как и я, – отозвался Лексос с кривой усмешкой.
Позади хозяйки не стояли вооруженные стражники, и, судя по позе Зиты, можно было вполне надеяться, что юношу пригласят в дом.
– Мне жаль, что правда мало ценится в Вуоморре, – осторожно добавил он.
Зита задумчиво на него посмотрела, а затем шагнула в сторону, пропуская в особняк.
– Везде есть традиции, к которым надо приспосабливаться, если путешествуешь за рубеж.
Лексоса разместили в тех же гостевых покоях, что и всегда, и юноша расположился с удобством, дожидаясь возвращения Ставры. Зита благосклонно избавила его от необходимости поддерживать светскую беседу за столом: она все время находила те или иные дела, которые не позволяли ей присоединиться к гостю за завтраком, обедом и ужином.
На закате третьего дня Ставра приехала в город на лошади, оставив экипаж в нескольких милях позади.
Лексос встретил ее у входа. Лошадь бежала галопом, сверкая от пота. Ставра небрежно соскользнула с седла, когда та достигла середины двора, и подошла к Лексосу.
– Ты в порядке? – торопливо проговорила она на меркерском.
– В полном.
Подруга бросилась к нему и обвила шею Лексоса руками. Юноша пошатнулся от неожиданности, но удержал равновесие.
– А ты?
Ставра смерила его взглядом.
– Меня не изгоняли из Трефацио. Со мной все хорошо.
В атриуме она сбросила плащ для верховой езды и сапоги, покрытые толстым слоем засохшей грязи: Лексос наблюдал за девушкой, сдерживая неловкость из-за ее обнаженных худых ступней.
– Ты пойдешь к матери? – спросил Лексос. Ему хотелось бы присутствовать при разговоре.
– Нет, я поднимусь в свою комнату, – заявила Ставра, шагая к лестнице. – С мамой поговорю позже.
– Можно мне к тебе? – брякнул Лексос. Вопрос был странный, поскольку юноша ни разу не бывал в спальне Ставры.
Подруга изумленно вскинула брови, вероятно, ожидая, что он возьмет свои слова назад, но Лексос молча дожидался ее ответа. Он нуждался в совете и не мог ждать ни минуты.
– Ладно, – наконец согласилась Ставра, и они вместе пошли вверх по лестнице.
Коридор вел прямо в ее покои. Ставра переступила через порог, швырнув обувь у двери, а Лексос замешкался. Даже после сотни лет, проведенных в Стратафоме, он не оброс вещами: с каждым годом их количество лишь уменьшалось по мере того, как Лексос замечал, что они уже ему не нужны.
В спальне Реи, наоборот, хранились залежи вещиц, дорогих ее сердцу.
Эта же комната представляла собой золотую середину. Ставра распахнула высокий деревянный гардероб и принялась копаться в ящиках. Кровать выглядела примерно так же, как вуоморрские, но вовсе не вычурно, а неподалеку стоял книжный шкаф, набитый до отказа книгами и бумагами. На стене висела картина с изображением монастыря. Каменная башня оказалась написана такими сочными красками, что Лексос даже опешил. Никогда раньше он не видел таких ярких полотен.
– Ну что, заходишь? – спросила Ставра, оглянувшись через плечо, и натянула плотные носки.
– Пожалуй, – Лексосу было как-то неуютно приближаться к кровати, но он не решился об этом сказать и молча плюхнулся на диван в углу комнаты, заваленный подушками с выцветшей на солнце вышивкой.
– Выглядишь побитым, друг мой, – твердо проговорила Ставра.
Лексос опустил голову на руки.
– Точно. Я почти не спал с тех пор, как корабль вышел из Вуоморры.
Она не ответила, и Лексос поднял взгляд. Под глазами у девушки пролегли темные круги, а ногти были обгрызенными.
– А ты осталась…
– Да, еще на несколько дней, – подтвердила Ставра, усаживаясь на кровать, чтобы расплести прическу. – А затем съездила в Легерму и закончила кое-какие дела.
– Быстро ты сюда вернулась.
– Гнала лошадей во всю прыть, надеюсь, что не припозднилась.
Она выглядела сердитой, а Лексос не понимал почему. Он уже около месяца не видел Стратафому, а Ставра добралась до родного дома.
– Поможешь мне придумать, как все исправить?
– Предлагаю сначала отдохнуть, – заметила Ставра, откидываясь на декоративные подушки. – Вряд ли твое положение сильно ухудшится к утру.