– Солнце восходит меж рогами шайтана, и к этому времени молитву надо прекратить.
– Понятно, – почесал я затылок, и про себя подумал, что парень-то набожный, прям по-честному.
К общему котлу завтракать не пошли, там и так сейчас едоков хватало, поэтому просто заварили лапши в согретой на паяльной лампе большой кастрюле и попили чай с шоколадными батончиками, которых Витя, оказывается, заныкал перед выездом в Кумертау целую коробку.
Бывший военком Авдеев после завтрака припахал спасенных вчера милиционеров, и они возились с антенной на крыше КПП.
– Это временно, – говорил он Изосимову, – почистим окрестности, я радиоузел вон у телевышки размещу, далеко «видеть» будем.
– Я так понял, вы тоже не собираетесь уезжать? – улыбнулся Изосимов.
– А зачем? Будем чистить город, Угрюмова я хорошо знаю… Если все будет складываться так, как я думаю, то уж лучше тут начинать новую жизнь строить.
– Я извиняюсь, конечно, – влез я в разговор, до этого тоже подойдя поглазеть на развертывание всяких радиожелезок, – а как, вы думаете, все будет складываться.
– Я, молодой человек, эм-м… не знаю, как вас зовут…
– Влад, – протянул я руку военкому.
– Федор Николаевич, – военком ответил рукопожатием, – так вот, я думаю, что еще пара-тройка недель, и старый мир рухнет навсегда, как таковой. А потом такие люди, как мы с вами, то есть выжившие, будут пытаться как-то приспособиться. А приспосабливаться лучше, имея некую фору.
– Нефть?
– Именно! Город у нас относительно небольшой, за полдня можно пешком обойти, но зато есть КумАПП, качалки кругом, в западной части сады и огороды. Будем пытаться.
– Мне нравится ход ваших мыслей, – кивнул я.
– Он мне самому нравится, и я не вижу пока никаких других выходов их этой ситуации.
– А для начала город почистить надо, – абсолютно неслышно подошел Урюмов. Стоя позади меня и слушая наш разговор, обратился к Изосимову, – я с вами поеду сегодня, со мной еще трое моих, не против?
– Нет, надо только КамАЗ и ПАЗ нормально сеткой закрыть, что вчера привезли.
– Так командуй, капитан, сейчас займемся.
– У нас в «техничке» есть инструмент кое-какой, – сказал я.
– Я сейчас пришлю кого-нибудь, – ответил майор и пошел к ПАЗу.
Одарив конопатого сержанта ППС ящиком с инструментом, я сел на железный заборчик, ограждающий какие-то емкости насосной станции, и обратился к своей группе, мужики расслаблялись после завтрака.
– БК пополняем, оружие проверяем, я так понимаю, скоро едем на очередной аттракцион «оставь штаны сухими».
– Влад, – обратился ко мне один из инкассаторов, – нас берете?
– Конечно, как зовут, кстати? Вчера что-то не до знакомства было.
– Антон, а это Юра.
– Ясно, ну, будем знакомы теперь. Как настроение-то? – обратился я ко всем.
– Поганое, – сразу ответил Петр.
– А что делать, сейчас мы поможем людям, потом они нам.
– Дай-то бог, – буркнул Петр, – ладно, пойду я ГАЗон проверю.
– Влад, зайди на КПП, – из динамика рации донесся голос Изосимова.
– Принял, иду.
У КПП сидели молча на длинной лавке три милиционера, положив на колени автоматы. Проходя, я им кивнул и зашел вовнутрь.
– Накурили-то, – сказал я, демонстративно разгоняя руками облака табачного дыма.
– Значит, так, Влад, – не обратив внимания на мою реплику, сказал Изосимов и навис над вычерченной от руки прямо на столе схемой города, – чтобы не терять времени, я решил разделить группу. Вам на ГАЗоне нужно будет проскочить до аэродрома, вот здесь, окраинами, посмотрите, что там, а потом сюда к ПВО-шникам. Если есть, кого эвакуировать, выходите на связь.
– У нас дальней нет связи.
– Я дам человека. Когда готовы выехать?
– Ну, как твой связист придет, так и поедем.
– Хорошо, тогда ждите его и выезжайте.
– Майор, – обратился я к Угрюмову, – там ребята на улице с автоматами.
– Да, и что?
– Я видел много дробовиков охотничьих, когда грузились в отделе, пусть с собой возьмут обязательно. Если будете зачищать цеха вертолетного завода, то с дробовиками сподручнее в помещениях.
– Хм-м… хорошо, спасибо.
Дождавшись сержанта-контрактника с радиостанцией, мы выехали с базы. Петр ворчал и матерился, выслушав мои объяснения по поводу маршрута.
– Хреновый из тебя штурман, ладно, разберемся, – сказал он, когда мы выехали с базы, свернули налево и поехали по разбитой грунтовке в объезд города, мимо нефтяных кустов и качалок, что стояли на проплешинах серого и еще не покрытого зеленью леса. У гаражей на южной окраине выскочили на асфальт и покатили дальше. Мертвяков почти не было, только проезжая через показавшиеся дачи, стали их замечать, немного, штук двадцать насчитал. Через десять минут уперлись в базу нефтепромысла и остановились.
– В окне вагончика кто-то есть, – сказа Петр, – и колея на съезде свежая.
– Вижу, давай ближе к воротам.
Рядом с воротами лежали несколько мертвяков, аккуратно сложенных в придорожной канаве.
– Посигналить?
– Нет, не надо, еще подзовем, кого не нужно, подожди… – ответил я и нажал кнопку переговорного устройства, – Костя и инкассаторы, наружу. Валиев, Витя, внимательно.
Я подошел к воротам, каркас из труб, обтянутый рабицей, и весь забор такой же вокруг базы – столбы и сетка-рабица. Ворота закрыты на замок изнутри. Рядом маленькая будка сторожа, дверь открыта, внутри никого, но на полу и столе следы крови, изорванная куртка спецовки с надписью «Башнефть». Несколько вахтовых вагончиков, за ними бетонная площадка со стоящей на ней спецтехникой, так же присутствовали и легковые машины. За стоянкой длинное, двухэтажное, построенное из контейнеров-модулей здание.
– Да, кто-то вон там есть, – показал рукой Костя на окно на втором этаже здания.
Я поднял руку и помахал. Спустя несколько минут, стуча сапогами по железной лестнице, спустились несколько человек и подошли к воротам. Внешне выглядели они получше, чем милиционеры, за поясом у некоторых были окровавленные молотки, топоры, и только один держал в руках травматический пистолет – четырехствольную «осу».
– Сурово, – кивнул я на пожарный топор в руках одно крепкого парня, – ребят, тут недалеко есть место, куда выжившие эвакуируются.
– А кто там? – спросил пожилой мужчина и подошел вплотную к воротам.
– Пока наша группа, но мы скоро уедем, и там останутся только местные. Людей мало, но хоть как-то организованы.
– Там тоже с оружием?
– Да, из РОВД вывезли все. Если поедите прямо сейчас, то застанете там майора Угрюмова, хотя там и военком бывший, Авдеев. Есть на чем ехать?
– Есть, – ответил мужчина, а потом спросил, – а вы говорите, что уедите, вы сами откуда?
– Мы сами из Оренбурга, а вот ребята, – кивнул я на инкассаторов, – тоже местные.
– Да, мы тоже останемся на насосной, – ответил Антон.
– А как там с этими по дороге? – мужчина кивнул на канаву с мертвяками.
– По дороге почти нет.
– Илья, бери Эльвира и езжайте, – распорядился мужчина, а потом спросил у меня, – в городе вчера и позавчера много стреляли, это вы?
– Да, вытаскивали людей. Сколько вас, кстати, здесь?
– Восемь… Много этих тварей в городе?
– Много, особенно в центре, в промзонах и на окраинах поменьше.
– Вы, э-м… – подошел к воротам широкоплечий парень, – не поделитесь хотя бы одним стволом?
– Если вас всего восемь, заводите вон вахтовку вашу и езжайте все вместе, там и вооружат вас всех, ну и решите, как быть дальше. Да, сразу к Авдееву и обращайтесь.
Попрощавшись с нефтяниками, поехали дальше, расстояние еще позволяло, и я попросил связиста сообщить на насосную станцию, чтобы ждали гостей. Свернуть к аэродрому не получилось, на переезде застыл товарный состав, и я решил сразу ехать к войсковой части. Ехать предстояло километров пятьдесят, и я, усевшись поудобнее, приготовился наблюдать, что происходит в деревеньках, которые будут по пути. Две деревни находились на некотором отдалении от дороги, взглянул в бинокль – во дворах пусто, ни скотины не видно, ни людей, ни мертвяков, как вымерли все. Спустя двадцать километров проехали какую-то железнодорожную станцию, напротив которой было подземное газохранилище, немалое по размерам… Притормозили, людей не видно, только мертвяки. После поворота на Мелеуз было село Троицкое, за которым лес скважин и качалок.
– Глянь-ка, что там, – сбавил скорость Петр, когда мы отъехали от Троицкого на несколько километров.
– Сейчас… Т-образный перекресток, грунтовка налево пошла к посадке, на перекрестке остановка, капитальная, кирпичная… Старенькая БМВ вроде, «газель», джип какой-то и автобус рейсовый… За автобусом еще какая-то легковушка, вроде «Жигули». Есть, есть мертвяки. Двоих вижу, нет, троих.
– Ну и что? – спросил Петр и остановил машину.
– Зачищаем, надо машины посмотреть, – ответил я и затем добавил в переговорное устройство, – Связист остается в кунге, Валиев на крышу, остальные выходим.
– Понял, – отозвался Костя.
– Как Валиев влезет на кунг, давай за нами потихоньку, – сказал я Петру и вылез из кабины.
До остановки идти с полкилометра, встали впятером в линию и пошли.
– Отсюда уверенно достану, – сказал Костя, когда мы приблизились метров на триста.
– Ну, давай, – сказал я, а потом повернулся и помахал Петру, чтоб подъезжал ближе.
– Где-то в туалете надпись видел «не льсти себе, подойди поближе», – съязвил Витя, когда Костя выстрелил три раза и не попал.
– Да качается, сука, – закусил губу Костя, нахмурился и выстрелил еще раз.
– Ну вот, – снова поучительным тоном сказал Витя, когда наконец-то один из мертвяков упал, – уже лучше.
– Подождите, я посмотрю еще, а вдруг мутант, – припал я снова к биноклю.
– Ну, что там?
– Да, похоже, только трое… ух ё-ма-ё! – я даже шаг назад сделал, – там, в автобусе они у окон.
– А двери?
– Что двери?
– Двери в автобусе?
– А, закрыты вроде. Да, закрыты… Ну что, пошли потихоньку? – спросил я, чувствуя, как это неприятное ощущение холода в животе и какая-то слабость в ногах снова накатывают.