Мужик не реагировал.
Наклонившись, Ирина слегка дотронулась до его запястья. Пульс не прощупывался.
Не помня себя, Ира схватила кофточку и пулей выбежала из номера.
Лизавета дымила очередной сигареткой за барной стойкой, когда в зале появилась Ирина.
– О! Мать, ты уже отстрелялась? Быстро! Я думала, финны менее расторопны.
– Лизка, иди сюда.
– А самой не судьба подгрести?
– Лизка, подойди ко мне! – крикнула Ира, испуганно глядя на Юрика.
Приблизившись к подруге, Лизавета прогудела:
– Ну чего еще? За каким ты спустилась, где финн?
– Он в номере.
– Он тебя прогнал?
– Нет. Лизок, пошли со мной.
– Куда?
– В номер.
– Нет-нет, на меня можете не рассчитывать, в групповухе я не участвую.
– Лизонька, милая, по-моему, Марк умер.
Мгновенно протрезвев, Лиза схватила подругу за руку.
– А ну повтори!
– Он… он лежит в ванной на полу… У него кровь, а пульса нет.
Подбежав к лифту, Лизавета спросила:
– Что ты с ним сделала?
– Это не я, он сам. Я сидела на кровати, а Марк решил принять душ, потом грохот и…
– Ой, Ирка, ой, не нравится мне все это. Моли бога, чтобы твой финн оказался жив, в противном случае нам всем капец.
В номере Марка Лизавета взвизгнула.
– Точно, коньки отбросил.
– Это несчастный случай. Клянусь, я не виновата.
– А кого это волнует? Ты кто? Проститутка, а он иностранец. Думаешь, тебе поверят? Ни фига подобного. Как пить дать, статью пришьют.
– Лизок…
– Не рыпайся. Сиди здесь, а я позову Дениса.
– Только быстро, умоляю.
Метрдотель, в компании тучного мужика, примчался в номер Марка бледный словно смерть.
Ирина, заламывая руки, стояла у окна и курила.
– Выброси сигарету, дура! – проорал Денис, направляясь в ванную.
– Нужен врач, – авторитетно заявил тучный мужик в милицейской форме.
– Мальчики, он сам упал, – твердила Ира. – Сам, клянусь.
Обтерев мокрый лоб рукавом пиджака, Денис начал задавать вопросы:
– Между вами что-то было?
– Нет.
– Кто-нибудь видел, как ты поднималась с ним в номер?
– Только Лизка и Юрик. Но Юрик же свой, он не выдаст.
– Вас точно больше никто не видел?
– Нет, нет; Лизок, подтверди.
– Ден, она не врет.
– Короче, девки, берите ноги в руки и дуйте отсюда на всех парусах. Чтобы в ближайшее время я вас здесь не видел и не слышал.
– А куда нам идти? – спросила Ирина, слабо соображая, что происходит.
– Домой, разумеется.
– Денис, что мне будет? Ответь, я должна знать.
– Ничего, если не станешь высовываться. Все. Пошли вон.
По дороге домой Ирину колотил озноб.
– Лизка, мне конец. Меня арестуют, посадят в тюрьму. Лизка, не молчи. – Ира забилась в истерике.
Получив от Лизаветы пощечину, девушка немного пришла в себя.
– Успокоилась? А теперь слушай меня. Завтра утром мы с тобой отправимся к Алле Валентиновне. Она врач, а по совместительству моя хорошая знакомая.
– Зачем нам врач?
– Нам с тобой нужен больничный, желательно на месяц.
– Лизок, я не врубаюсь. Зачем?
– На дно заляжем. Возьмем больничный и рванем из города.
– Куда?
– А хоть к моей тетке в Рязань. Отсидимся там, а потом… будь что будет. Но думаю, все нормализуется.
– А если меня разыскивать начнут?
– Кто?
– Органы.
– Не паникуй. Слышала, что сказал Ден? Мы должны скрыться из виду, что мы и сделаем. Ирка, я не допущу, чтобы моя лучшая полдруга попала на зону. Верь мне.
– Страшно, Лизка, как же мне страшно!
– Ничего, сейчас я тебе водочки плесну грамм сто пятьдесят и на боковую отправишься.
Спиртное не помогло. Напротив, после стакана водки страхи Ирины усилились во сто крат. Раскачиваясь из стороны в сторону, девушка всю ночь просидела на кровати, не сомкнув глаз. Чего нельзя было сказать о Лизавете – последняя спала, словно сурок.
Утром в коммуналке Лизаветы раздались три коротких звонка.
– Лизка, – расталкивала подругу Ирина, – проснись. Лиза! Три раза позвонили, это к тебе.
Натянув халатик, Лизавета направилась к двери, а Ирина рухнула на пол.
– Это за мной. Менты. Лизонька, я сейчас из окна выброшусь.
– Не вздумай! – Лизавета погрозила подруге кулаком и щелкнула замком.
На пороге стоял Денис.
– Фу-ты, ну-ты, – выдохнула Лизавета. – Ден. А Ирка уже из окна сигануть собиралась.
– Я так и знал, что вы сюда ломанулись.
– Не томи, говори, как там обстановка? На уши всех поставили? Шума много?
– Успокойтесь. Все оказалось проще простого.
– Меня не посадят? – тряслась в углу Ирина.
– Гуляй на свободе, – протянул Ден, чиркая зажигалкой. – Финн твой отделался легким ушибом. Как только вы драпанули, мужик очухался и начал интересоваться, куда подевалась та блондиночка, которая обещала подарить ему ночь любви.
Ира разрыдалась.
– Хватит слезы лить, подруга. Радуйся.
– Я радуюсь, – всхлипывала девушка.
Денис стряхнул пепел прямо на пол.
– Не мешало бы тебе, Ирка, взять недельный отпуск. Приди в себя, успокойся, а потом милости просим. А пока трудись на своей фабрике, а ночами посапывай в своей кроватке.
– Мы в Рязань уедем, – сказала Лизавета. – В деревню, к моей тетке.
– А ты с какой стати на природу собралась?
– Я тоже пережила шок, мне требуется подправить нервишки.
Ден встал.
– Ладно, девки, даю вам две недели. Развлекайтесь.
Через час у подруг на руках были бюллетени.
– Лиз, мне уже расхотелось к тетке твоей ехать. Может ну ее, тетку, поболеем в Москве, а?
– Нет. Только к тетке. И хотя мне самой не улыбается перспектива бегать в туалет на улицу и мыться на кухне в тазике, но жуть как чистым воздухом подышать хочется. К тому же тетушку уже три года не видела. Старая она у меня, поэтому смирись и приготовься насладиться всеми прелестями деревенской жизни. У нас ровно неделя.
Позже в поезде Ирина спросила:
– Лизок, а откуда у тебя тетка появилась? Ты же говорила, что мать от тебя в роддоме отказалась, а теперь вдруг тетка всплыла.
– Она не всплыла, я сама ее нашла. Когда из детского дома вышла, решила разыскать мамашу, хотела посмотреть в ее наглые глаза и высказать все, что накипело за годы, проведенные в интернате. По крупицам удалось узнать, что мамаша была хронической алкашкой, она, к слову сказать, и меня по пьяни заделала в сорок два года. Дуба дала, когда мне и пяти лет не исполнилось. Тогда я и узнала, что в Рязани ее старшая сестра живет. Поехала к ней, старушка приняла меня как родную. Я у нее около месяца гостила. Потом еще два раза наведывалась. Вот такая история, Ирка.
– Тетке сколько лет?
– Около восьмидесяти. – Лиза поежилась. – Как бы не умерла бабулька. Возраст все-таки почтенный.
Зоя Николаевна, несмотря на года, выглядела вполне бодрой и шустрой старушенцией. Обрадовавшись приезду племяшки с подругой, бабулька решила устроить пир горой.
– Я пирожков спеку и пирог клюквенный. А вы пока, девоньки, на речку сходите. У нас, знаете, какая речка – загляденье. Вода чистая-чистая.
Вечером, налопавшись домашней сдобы, Ирина погладила себя по животу.
– Зоя Николаевна, я никогда не ела таких пирожков. Объеденье.
– Я тебе рецептик напишу, будешь дома сама печь.
– Ага, – усмехнулась Лиза, – так и вижу Ирку, стоящую у плиты с повязанной головой. Ха! Ну, рассмешили.
Чуть погодя Лизавета отправилась спать – сказался суматошный день. А Ирина осталась сидеть на терраске с Зоей Николаевной.
Какое-то время пенсионерка молчала, а потом неожиданно выдала:
– Ириш, а хочешь, я тебе погадаю?
– На картах?
– По руке.
Ира улыбнулась.
– Вы гадалка?
– Гадалка не гадалка, а рассказать, что ждет тебя в будущем, смогу.
– Я не верю гаданиям.
– Зря.
Взяв пирожок, Ирина протянула руку.
– Ну хорошо, я согласна. Вот вам моя рука, только у меня просьба.
– Какая?
– Вы, если что-нибудь плохое увидите, мне, пожалуйста, не говорите.
Старушка закивала.
Нацепив на нос очки, она тихо заговорила:
– Нелегкая у тебя была судьба, Иришка, ох, нелегкая. Многое пришлось в жизни испытать. Ты страдала, сильно страдала.
– Мне кажется, каждый ребенок страдает, когда оказывается в детском доме.
– Но будет у тебя и счастье. Я его вижу.
Ира навострила ушки.
– А вот об этом поподробней.
– Сожми кулак, а потом быстро его разожми, – попросила Зоя Николаевна.
Ирина выполнила просьбу.
– Ага-ага, – шептала бабуля. – О!..
– Что там? Говорите.
– Три раза ты замужем побываешь, милая.
– Сколько? Три?
– Именно.
– Ой, я не хочу три, я хочу выйти замуж один раз и прожить с мужем до глубокой старости. А потом, чтобы как в сказке: «И умерли они в один день».
– Три раза, – повторила старушка. – Но… – она запнулась.
– Увидели плохое?
– Как тебе сказать, девонька. С первым мужем будешь жить хорошо, но на восьмом году расстанетесь.
– А почему?
– Не знаю. Вижу только, что разойдутся после восьми лет ваши дорожки.
– А со вторым?
Зоя Николаевна нахмурила морщинистый лоб.
– Второй брак у тебя странный.
– В каком смысле?
– Видишь линию?
– Да.
– Она слишком короткая, а в конце раздваивается.
– Это плохо?
– Странный брак, – повторила Зоя Николаевна, не слыша вопроса Ирины. – Уж не овдовеешь ли ты, деваха?
– Ай, Зоя Николаевна, не пугайте меня.
– Да ты не серчай, слушай, что дальше скажу. С третьим мужем познаешь ты, девонька, счастье неземное. Будет у вас все: и достаток, и мир, и покой.
– А дети?
– И деток вижу – двое малышей.
– А нельзя сделать так, чтобы я сразу встретила третьего мужа, минуя первых двух?
Зоя Николаевна захихикала.
– Да разве с судьбой поспоришь, милая? Как на руке значится, так и будет. От этого не уйдешь.