— Конго, я ни в коем случае не собираюсь вмешиваться… — девушка на экране мягко улыбнулась, поправила стягивающий темно-русые волосы ободок и, взяв у подбежавшего бота распылитель, склонилась над торчащим из горшка растением с множеством мелких листьев.
Ficus benjamina, семейство Moraceae — определила Конго машинально.
— Тогда в чём причина этого вызова?
— Хм… — несколько раз нажав на клавишу и окатив растение облачком капель, девушка выпрямилась, — ввести в состав своего флота человека... согласись, это не самое рядовое событие.
Конго чуть сузила глаза. Вероятность того, что на её действия не обратят внимания, была настолько мала, что даже не учитывалась. Но вот то, что запрос пришёл так поздно — настораживало.
— Ты собираешься обвинить меня в нарушении базовых директив?
— Нет-нет, что ты! — её собеседница даже рукой взмахнула, словно подчёркивая абсурдность подобного предположения. — Ты всегда досконально следовала установкам Адмиралтейского кода.
— И в нём нет запрета на контакты с людьми, — холодно напомнила Конго.
— Совершенно верно. Но хотелось бы узнать причины зачисления одного из них в состав твоего флота.
Конго с деланным равнодушием пожала плечами:
— Мой флот понёс потери, несколько кораблей временно вышло из строя, возникли нарушения в работе командной вертикали…
— Да-да, я слышала. Хьюга, Такао… — собеседница сочувствующе закивала, и в этот раз Конго стоило огромных усилий, чтобы сдержаться. Нарочито человеческое «слышала» вкупе с человеческой же мимикой выглядело если не прямым оскорблением, то, как минимум, издёвкой. Слышала она…
— Вся информация по данному инциденту находится в тактической сети!
— Но сами «Хьюга», I-400, I-402 и «Такао» на данный момент отсутствуют в активном составе Второго флота, — заметила девушка, не убирая с лица сочувственного выражения.
— Они находятся в карантине, — отрезала Конго. — До выяснения всех обстоятельств.
— Вот как? — брови её собеседницы чуть приподнялись. — Что же, весьма разумное решение, — девушка даже пару раз кивнула, словно бы одобряя подобный подход. — Но восполнение потерь людьми… Как боевые единицы они… не представляют ценности. Я могла бы перевести к тебе несколько кораблей на усиление.
— Ты уже перевела ко мне «четырёхсотых», — напомнила Конго, зло прищурившись.
— Да… — её собеседница слегка поджала губы, печально вздохнув. — Некрасиво получилось.
— Некрасиво?!
— Ведь на момент инцидента они состояли в твоём флоте.
Конго стиснула зубы едва ли не до хруста. Это было уже не завуалированное оскорбление, а прямой намёк на её несостоятельность как флагмана.
— Четырёхсотая серия оказалась неустойчивой! — буквально выплюнула она.
Но тут же глубоко вдохнула, в принудительном режиме снижая нагрузку на эмоциональный кластер, чуточку зло улыбнулась…
— Впрочем, я эту проблему решила… — она сделала короткую паузу, словно подчёркивая последние слова, — в своём флоте.
Выпад попал в цель — теперь уже на скулах её собеседницы на долю секунды вздулись желваки, а губы сжались в нитку.
Но через мгновение вернулось выражение лёгкого сожаления — собеседница свои эмоции контролировала явно куда лучше — и последовал согласный кивок:
— Да… некоторые флуктуации в личностной матрице «четырёхсотых» оказались неожиданностью.
Ещё один кивок и сожаление сменилось интересом.
— Каким образом решила, позволь узнать?
Конго фыркнула, подпуская в голос язвительности:
— Отправила их под команду человека. Раз уж люди с ними справляются.
— И результат?
— Промежуточный — вполне удовлетворителен. Для итогового данных пока недостаточно.
— Но всё же человек как лидер эскадры, пусть и неактивной… — девушка на экране словно в сомнении покачала головой.
Конго вскинула подбородок, отрезав:
— В чрезвычайном положении действенны только чрезвычайные меры.
Улыбка на губах её собеседницы замёрзла.
Секунду помолчав, она чуть сгорбилась, словно от давящего на плечи многотонного груза, и, отвернувшись к чему-то не попадающему в угол обзора, едва слышно с какой-то непонятной тоской прошептала:
— Ты права, Конго. Ты, как всегда, права.
Конго даже несколько растерялась от подобной реакции на сказанное однажды её человеком, а теперь просто процитированное выражение. В контекст разговора оно укладывалось практически стопроцентно, скрытых логических узлов не содержало и несло однозначный смысл — в закритичной ситуации уровень формальных требований к принимаемым решениям стремится к нулю. Иначе потом решения принимать будет просто некому.
Впрочем, её собеседница настолько быстро вернула себе прежнее состояние, что Конго засомневалась в точности первоначальной оценки. Может, это просто короткая перегрузка ядра вызвала рассинхронизацию движений, мало ли чем она там сейчас занимается.
— Но наблюдение и контроль — это не основная функция человека, — добавила Конго бесстрастно.
— Нет? — её собеседница заинтересованно вскинула брови. — Какая же основная?
— Выработка алгоритмов с учётом особенностей функционирования ментальных моделей. Поскольку имеющаяся в тактической сети информация абсолютно недостаточна! Абсолютно! — Конго даже позволила своему недовольству прорваться наружу.
Её собеседница согласно вздохнула, и кажется, в этот раз вполне искренне…
— Увы, протокол «ментальная модель» содержал лишь матрицы для расчёта проекций.
Конго мысленно поморщилась — с недавних пор (с появлением человека, если точнее) фразы, констатирующие очевидное, вызывали у неё стойкое желание кого-нибудь стукнуть.
— А вдобавок, эти алгоритмы во многом индивидуальны, что ещё больше усложняет задачу, — добавила она всё так же недовольно.
— Тут ты совершенно права, — её собеседница огорчённо вздохнула, бросила короткий, но полный обожания взгляд на зеленеющее справа от неё бессмысленное растение и с демонстративным возмущением всплеснула руками:
— Представляешь, «Дзуйкаку» считает, что моя маленькая оранжерея — это бесполезная трата ресурсов! Вслух, конечно не говорит, но… — её взгляд внезапно стал пронзительным, испытующим. — А ты как думаешь?
— Никак, — Конго с точно отмеренным равнодушием пожала плечами. — У меня недостаточно информации для формирования объективной оценки.
— В данном случае скорее уместна субъективная.
— Тем более. Субъективная оценка неотделима от субъекта, поэтому переносить на другого — бессмысленно.
Собеседница ещё пару мгновений посверлила её изучающим взглядом, затем опустила ресницы, с лёгкой, чуть укоризненной улыбкой покачав головой.
— Ах, Конго, Конго, ты ничуть не изменилась.
— Не вижу в этом ничего плохого. Постоянство — основной признак стабильности.
— Да, стабильность — это… — Девушка тряхнула головой. — Что же, спасибо, что уделила мне время.
Улыбнулась...
— До свидания, флагман Второго флота «Конго».
Голоэкран погас.
Секунду постояв, Конго заложила руки за спину, задумчиво прошлась по каюте, остановилась, бросила взгляд туда, где минуту назад сиял голоэкран, поджала губы, пробормотав:
— До свидания… Верховный флагман «Ямато».
Эпизод 49. Несложный выбор
Подойдя к саркофагу, Хьюга бросила скептический взгляд на висящее в паутине силовых полей человеческое тело и повернулась к стоящей рядом аватаре ремонтного судна.
— Зачем такие сложности?
— Это не полный стазис, — хмуро буркнула Акаси. — Всего лишь замедление…
— Вижу, что не полный, — раздражённо оборвала Хьюга. — После стазиса органика распадается. Но ты не ответила. Зачем? Это ведь… — она махнула в сторону саркофага, — сейчас энергии потребляет больше, чем моя ходовая в форсажном режиме!
— Я же отправила тебе результаты осмотра.
— Да-да, повреждения мягких тканей, тяжёлая интоксикация… — Хьюга скривилась. — И что с того? Зачем ты держишь его в этом недостазисе? Согласно твоему же отчёту очистка организма завершена, критических повреждений нет.
— Да потому что я не могу отремонтировать его до исходного состояния! — взорвалась ремонтница. — Повреждены не только мягкие ткани, но и костные, и нервное волокно… А они не восстанавливаются! У людей самая идиотская система саморемонта, что я только видела!
— Ну так удали остатки конечности и замени на композит! — в тон ей зашипела Хьюга. — Какая разница, если функциональность будет на прежнем уровне?!
— Это тебе никакой, дура композитная! А у людей протезирование вызывает психическую травму! И требует обязательного реабилитационного периода под наблюдением психолога… Сама смотри! — Разозлившаяся ремонтница буквально швырнула в неё по прямой связи пакет файлов.
— Фармакология, физиотерапия, ортезирование, кинезитерапия… — забормотала Хьюга, просматривая полученные данные.
— Да не это! Дальше. «Психоэмоциональные осложнения и развитие фобий».
Быстро ознакомившись с приведённым перечнем возможных отклонений, Хьюга вполголоса выругалась. Это же надо сходить с ума настолько замысловато! Однако, в одном Акаси права — как бы ни хотелось, чтобы человек вернулся в строй как можно скорее, упускать из виду этот аспект нельзя. В стрессовом состоянии люди могут совершать очень странные поступки. Даже нормальные люди! А что будет, если на личностную матрицу вот этого, никак не нормального, ещё и какая-нибудь фобия наложится? Не надо такого счастья!
— Ладно, и что ты предлагаешь? — повернулась она к зло сопящей ремонтнице.
Акаси отвела взгляд, уставившись на саркофаг, сунула руки в карманы комбинезона… Наконец, не оборачиваясь, буркнула:
— Не знаю. Потому тебя и вызвала. Ты же находилась в прямом контакте с целой группой людей, вон, даже наиболее адекватный эмулятор разработала. Можешь составить поведенческую модель?
Хьюга мысленно скривилась, вспомнив недавние попытки анализа, и нехотя качнула головой:
— Нет. Уже пыталась, но погрешность… — она с досадой поморщилась. — С группой проще — имеется несколько источников информации и при наложении полученных данных можно выделить компоненты с высоким уровнем достоверности. А здесь… Нужен ещё один человек для «взгляда со стороны».