Наступил момент, когда Тамара Носова перестала посещать киношные мероприятия, зато начала питаться в бесплатной столовой Центра социального обслуживания для одиноких и малоимущих москвичей. Одевалась при этом, как нищенка, хотя в шкафу пылились несколько шуб, пожираемых молью. Она боялась навести на квартиру воров. По этой же причине никого не пускала в дом. От голода спасали стратегические запасы крупы, консервов, чая, говорят, ее квартира напоминала продовольственный склад. Представители актерской гильдии несколько раз приезжали к ней домой, но она никого не впускала, ничего не брала. Потом уже выяснилось, что Тамара Макаровна страдала прогрессирующей болезнью мозга, которая сопровождалась рассеянностью, раздражительностью, депрессиями и т. д. Иногда у Тамары Макаровны наступали просветления, она могла позвонить и даже предложить встретиться. Только уже не в Доме кино, а у нее во дворе.
— Я хочу рассказать вам о своей последней любви, — неожиданно решилась она. Это был самый большой и удивительный роман в моей жизни. Но мой избранник не выдержал его. Это режиссер Коля Засеев. Очень красивый был мужчина, много снимался как актер, потом окончил режиссерский факультет в Ленинграде и стал работать на киевской киностудии. Он был женат, а я свободна. Любил меня безумно, но оставить семью не решался. Так и жил на два дома. А я так больше не могла… И знаете, он до сих пор мне звонит. Приглашает сниматься, говорит, что есть на меня роли. Но я не хочу. Не хочу. Вот такая я принципиальная…
Уже после смерти Тамары Носовой Николай Засеев-Руденко дал несколько интервью, в которых рассказал о своем романе с «Королевой комедии».
Вообще, единственным официальным мужем Тамары Макаровны был первый — сотрудник МИДа Олег Малинин. От него осталась роскошная шуба из чернобурых лис и тяга к красивой жизни. Потом была длительная связь с актером Юрием Боголюбовым, представителем знаменитой творческой династии. Затем — шесть лет гражданского брака с писателем Губаревым, который разрушила мать Носовой. Она была женщиной властной, категоричной, Тамара Макаровна боялась и слушалась ее всю жизнь. Хотя сама актриса называла одной из причин разрыва с Губаревым его тягу к спиртному.
Николай Засеев не пил, не курил, был очень внимательным и заботливым. Зоя Федорова говорила, что ему фамилию надо поменять с Засеева на Тамарина, чтобы в концертах объявляли: «Тамара Носова и Николай Тамарин!» Вместе они были счастливы. Носова хотела от него детей, но в браке. И однажды он почти решился. Тамара Макаровна сделала шаг первой — приехала в Киев, чтобы забрать любимого в Москву. Он собрал чемодан и сказал жене: «Я ухожу». И тут четырехлетняя дочка спросила: «Папа, ты нас бросаешь?» Николай вернулся и поставил чемодан. Когда он провожал Носову домой, перед отходом поезда она сказала: «Ты никогда меня больше не увидишь». И постаралась сдержать слово. Когда Засеев приезжал в Москву, то всегда звонил ей. Тамара Макаровна охотно общалась с ним по телефону, но от встреч отказывалась под самыми разными предлогами. В 90-е годы он один из немногих имел возможность снимать кино. Не самого лучшего качества. Но это была и работа, и приличный заработок. У Засеева тогда снимались Элина Быстрицкая, Петр Глебов, Георгий Вицин, Любовь Соколова, Спартак Мишулин, Евгений Моргунов, Ариадна Шенгелая, Людмила Хитяева, Михаил Пуговкин, Владимир Коренев, Алексей Петренко, Рудольф Рудин — звезды! Носова отказывалась…
Николай Засеев все-таки ушел из семьи. Женился на своей ассистентке и актрисе Ксении Ковалевой, которая младше него почти на сорок лет. Сейчас у них уже взрослый сын.
А Тамара Носова махнула на себя рукой, перестала следить за собой, за квартирой. Когда в ее дом впервые пришли соцработники, они едва протиснулись в дверь. Вся квартира была завалена хламом. Стояли нераспакованные подарки от всевозможных спонсоров и благотворителей, в том числе и коробки с телевизорами. Говорят, что Тамара Макаровна потеряла чувство времени: даже когда ей подарили часы и календарь, она все равно не могла понять, в каком году живет, какое время суток на улице. За ней ухаживали две сотрудницы Центра социального обеспечения. Они убирали квартиру, приносили еду, готовили обеды, мыли посуду.
Накануне 2007 года у Носовой случился инсульт. На телефонные звонки и стук в дверь Тамара Макаровна не отвечала, пришлось квартиру вскрывать с милицией. Она лежала на полу, едва живая, по ней бегали крысы и тараканы… В силу возраста и болезни в больницу по месту жительства ее брать отказались. Те же сердобольные социальные работницы приходили к Тамаре Макаровне трижды в день, кормили с ложечки, переворачивали, чтобы не было пролежней, обстирывали, меняли белье. Тогда же в ее жизни появился некто Анатолий Васин, который представился прессе ее троюродным племянником. Он забрал парализованную актрису из дома в больницу, и больше о ней никто ничего не слышал несколько месяцев.
О том, что народная артистка России Тамара Макаровна Носова умерла 23 марта 2007 года стало известно только… в августе, когда журналисты начали расследовать исчезновение «Королевы комедии». В жэке, в загсе, в управлении соцзащиты о смерти актрисы говорили неохотно, не называя своих фамилий и ссылаясь на конфиденциальность информации. Почему им запретили об этом сообщить? Почему «племянник» резко обрубил все контакты с соседями, друзьями, общественными организациями, со стороны которых Тамаре Носовой оказывалась не только материальная, но и моральная поддержка? Почему полгода он сам не сообщал о смерти всенародно любимой артистки — непонятно. Вернее, можно только догадываться, поскольку позднее он прописался в квартире кинозвезды. Прах Носовой он держал у себя в доме до октября, а затем поместил его в нишу к матери актрисы в колумбарии на Ваганьковском кладбище. Не было долгих прощаний, речей, траурной процессии почитателей таланта, прощальных аплодисментов…
Узнав эту шокирующую историю, зрители пошумели-пошумели и успокоились. Так и закончилась история замечательной актрисы, «Королевы комедии», странной женщины Тамары Носовой.
Когда вышла моя предыдущая книга о комедийных актерах, где было прижизненное интервью Тамары Макаровны, она позвонила.
— Сережа, я перечитала главу о себе еще раз с большим удовольствием. И как бы немного со стороны. И вы даже не догадываетесь, какое открытие вы сделали!
— Нет, конечно, Тамара Макаровна. Подскажите!
— Не сейчас. Но это очень интересно, я сама не ожидала. И это очень важно! Я должна еще раз обдумать и обязательно вам перезвоню. Наберитесь терпения! Вы же так долго ждали нашей встречи! Я очень скоро перезвоню, и вы сами удивитесь этому открытию!!!
Больше ее голоса я не слышал…
Зоя Василькова
Сержант Василькова Зоя Николаевна, благодаря своим высоким способностям в короткий срок овладела специальностью метеоролога — старшего. Качество работы всегда отменное. Отличается большой исполнительностью и инициативой при выполнении заданий. Будучи послана для обеспечения метеорологического пункта ПВО Черкассы, быстро и умело выполнила поставленную задачу, одновременно обеспечив метеорологическое обслуживание пунктов ПВО Бобринская и Цветково, не считаясь со своим здоровьем, несмотря на непрекращающиеся изнурительные приступы малярии. В процессе этой работы сержант Василькова завершила подготовку метеорологов, приучив их к самостоятельной и доброкачественной работе. Не ограничиваясь метеорологическим постом, по собственной инициативе проводила работу на батареях, увеличивая тем самым боеготовность батарей. Ее работа получила высокую оценку со стороны н ачальника пункта ПВО Черкассы подполковника Ролдыгина, который считает ее достойной присвоения ей офицерского звания. Достойна правительственной награды — медали «За боевые заслуги». 08.10.1944
Эту запись в наградном листе актрисы Зои Васильковой я увидел совсем недавно, когда появился сайт «Подвиг народа», и были отсканированы и опубликованы многие исторические документы. Каждый год накануне 9 мая тысячи журналистов обрывают телефоны известных мастеров искусств — фронтовиков, в основном, одних и тех же, или вновь и вновь перепечатывают воспоминания Юрия Никулина. Почему-то мои коллеги упорно считают, что подвиги менее известных людей никому не интересны. А то, что рядом с ними много лет жила едва ли не единственная актриса, служившая в звании сержанта, ушедшая добровольцем на фронт в семнадцать лет, получившая ранение, никто даже и не подозревал.
Ее очень любили подруги-актрисы, такие же «эпизодницы», как она. О ней много рассказывали. И, конечно, я не мог не познакомиться с лучшей «матушкой-императрицей» советского кино.
Зоя Василькова — из тех актрис, чье имя почти незнакомо кинозрителям, но очень многое говорит кинодеятелям. Мастер эпизода, она работала с именитыми режиссерами, долгие годы оставаясь одной из самых снимаемых киноактрис. Порой Зоя Николаевна появлялась в кадре лишь на несколько секунд, а иногда это были и крупные роли, такие как матушка-императрица Екатерина II в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», лихая казачка Ульяна в комедии «Когда казаки плачут», стервозная соседка Зоя Николаевна в «Детях Дон Кихота», немка Гретхен в трилогии о «Сатурне»… Она прошла войну, затем исколесила десятки воинских гарнизонов, выступая перед солдатами в русской театральной классике, в начале восьмидесятых стала самым популярным лицом на финском телевидении — ее обаятельная героиня Нина Петровна обучала финнов русскому языку. Зоя Василькова была труженицей кино и сцены.
— Зоя Николаевна, долго ли вы искали свой путь в жизни? Не пришлось ли вам раздумывать, прежде чем принять решение стать актрисой?
— Актрисой я стала не сразу. По окончании школы ровно в семнадцать лет я записалась добровольцем на фронт. Даже не сдавала экзамены в десятом классе. И когда я была демобилизована для продолжения учебы, то поступила в Киевский архитектурный институт, потому что неплохо рисовала. Проучившись там семестр, я осталась недовольна — приходилось слишком много заниматься физикой, которую я терпеть не могла. Поэтому, имея хороший голос, от природы поставленный, звонкий, сильный, я ушла в музыкальное училище. Меня приняли сразу на второй семестр на отделение оперетты. Но однажды в зал, где я распевалась, вошел директор училища поинтересоваться, что за голосистая студентка. Я представилась и сказала, что готовлюсь поступать в консерваторию. «Боже, зачем вам идти туда? У вас сегодня есть голос, а завтра нет, — воскликнул он. — Вот если ваши данные совместить с драматическими способностями, вы будете кладом для театра!» Я подумала и решила, что кладом быть хорошо, и вместо консерватории поступила в Киевский театральный институт. Училась на русском отделении у Константина Павловича Хохлова.