С малых лет Юра тянулся к лицедейству. Его первые выступления разыгрывались под большим столом в уютной гостиной. Затем он вышел на более удобную «сценическую площадку» — террасу роскошной подмосковной дачи. В семь лет он раскрасил лицо химическим карандашом и заявил родственникам, что хочет быть похожим на Мефистофеля из «Фауста». Но, к разочарованию будущего артиста, никто не испугался, а, наоборот — на лицах родных появились улыбки.
Рос Юра в атмосфере страстной любви к искусству. Он слышал Шаляпина, Нежданову, Собинова, видел на сцене великих мастеров театра. Когда в Москве начались предреволюционные волнения, мама отправила Юру к деду в Геленджик. Там он задержался на целых пять лет. Закончив школу, устроился бутафором в местный театр. Там же состоялся его творческий дебют как актера: кого-то необходимо было срочно заменить, и на сцену вытолкнули Милляра (он к тому моменту уже сменил фамилию). Неожиданно для всех юный бутафор справился с ролью великолепно, и постепенно его стали вводить в старые спектакли и занимать в новых.
В 1924 году Георгий Милляр возвратился в Москву и сразу же отправился поступать в актерскую школу при Московском театре Революции — так называемую «школу юниоров». Преподаватели с настороженностью всматривались в худощавого юношу с ужасной дикцией и довольно своеобразной внешностью. Позже Милляр напишет: «По своим психофизическим данным я был тяжелым учеником, и многие преподаватели бросили бы меня, если бы не чувство профессиональной любознательности… Консилиум педагогов долго не мог предрешить исхода ни за, ни против, и поэтому меня не выгоняли…»
Прошли годы, и Георгий Милляр стал известен в театральных кругах Москвы как блистательный характерный артист, партнер таких мастеров, как Соломон Михоэлс, Мария Бабанова, Сергей Мартинсон, Максим Штраух, Михаил Астангов.
Несмотря на прочное положение в театре, Милляр все больше поглядывал в сторону «мигающего синема». Кино он любил с детства, без конца бегал в кинотеатр «Художественный». Поэтому, когда перед ним встал выбор — театр или кино — без колебаний выбрал последнее.
После ряда эпизодов актер получил приглашение сыграть главную роль — царя Гороха в одной из первых советских киносказок «По Щучьему велению». Так произошла знаменательная встреча двух киносказочников Георгия Милляра и Александра Роу. С этой минуты они не расставались никогда. В шестнадцати фильмах Роу Милляр сыграл около тридцати ролей.
Взаимоотношения этих удивительных людей были такими же удивительными. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Никогда не репетировали. Роу ставил задачу и наблюдал со стороны, а Милляр демонстрировал на съемочной площадке то, что напридумывал сам. Он был актером, сочиняющим свой образ, и режиссер ему не мешал. Скорее, наоборот — радовался каким-то удачно найденным ходам. Правда, иногда Милляр чересчур увлекался и мог допустить шалости, непригодные для детского фильма. Тут «Артурыч» был начеку.
Обращались они друг к другу на «вы», несмотря на многолетнюю дружбу. Милляр называл Роу по имени-отчеству, Роу иногда мог обратиться к Милляру — «Юра». Они никогда не ругались и прекрасно понимали, что творчество обоих целиком зависит друг от друга. Какой фильм Роу без Милляра? Это же бриллиант в каждой сказке! А мог бы состояться Милляр как актер без этих фильмов? Тоже вопрос.
К другим режиссерам «Артурыч» ревновал его ужасно. Георгий Францевич почти всегда спрашивал у него разрешения сняться где-либо еще. Безоговорочно Роу отпускал своего любимого актера дважды — к своему главному конкуренту по «сказочному цеху» Александру Птушко в фильм «Сампо» и к Сергею Бондарчуку в «Войну и мир». Там Милляр сыграл француза Мореля в трогательной сцене общения солдат двух армий. Поэтому в актерской копилке Георгия Францевича одни лишь эпизоды.
Всего же Георгий Францевич воплотил на экране около двухсот образов. Порой это были мгновенные появления, но режиссеры почему-то тянулись к Милляру, иногда даже не понимая, чего именно они хотят. Приходилось фантазировать, выдумывать грим, походку и фразочки.
Он блистательно сыграл Палача в первой экранизации «Обыкновенного чуда». И в фильме, и в спектакле Театра-студии киноактера Милляр выкинул из роли весь текст. Он вообще предпочитал словам мимику и пластику, и иногда ворчал, что с приходом звука кинематограф много потерял. Но, к сожалению, в «серьезном, взрослом» кино Георгий Францевич больше ничего достойного создать не смог. Не дали.
Ранний уход из жизни Александра Роу стал для Милляра настоящим ударом. Конечно, актер много снимался и потом, но что это были за роли… Роу создал целую академию киносказки, собрал уникальную команду профессионалов самых разных кинематографических профессий, многие из которых так и не смогли найти себе дальнейшего достойного применения в профессии.
Что говорить о колоссальном влиянии Александра Артуровича на людей, если достаточно упомянуть всего один факт: его вдова Елена Григорьевна так и не смогла смириться с утратой и спустя несколько лет покончила с собой.
Безусловно, Георгий Милляр стал самым сказочным из всех артистов на планете. Он нередко говорил: «Я работаю в области сказок». Но одно дело — принцы и богатыри, а другое — ведьмы и оборотни. Вот их-то и взвалил на свои хрупкие плечи сын французского инженера. Причем сам Милляр любил, чтоб было пострашнее. Когда он появлялся во дворе киностудии в костюме самой первой своей Бабы Яги на съемках «Василисы Прекрасной», ребятишки с плачем разбегались в разные стороны. А когда он в образе Кощея предстал перед лошадью, та встала на дыбы и отказалась подпускать его к себе. Приходилось завязывать ей глаза, но как только она оказывалась без повязки — тут же сбрасывала актера прочь. Действительно, Милляр в этом образе был чудовищно страшным. От природы худой, во время эвакуации начала сороковых он перенес среднеазиатскую малярию, поэтому выглядел «живым скелетом». Оператору было легко работать с такой фактурой, при умелом обращении приближая ее к образам ранней готики. Роу просил актера быть «чуть-чуть помягче», не отдаляться к «ужастикам», но Милляру хотелось выглядеть «погаже», отчего выигрывали оба героя фильма: и красавец-Столяров, и «уродец»-Милляр.
Съемки велись в военные годы, студия в Сталинабаде в техническом отношении была очень слабой, оборудование отсутствовало, все делалось на энтузиазме. Сцена поединка Никиты с Кощеем давалась особенно тяжело. Помните ее? Богатырь отрубает голову Кощея, вспыхивает пламя, и тут же появляется новая голова. Съемка повторялась бесконечное число раз. И однажды Милляр не успел вовремя нагнуться и убрать голову. Деревянный меч-кладенец вдрызг разбил картонный шлем Кощея, и артист упал. Сотрясение мозга. Сергей Столяров бросился к партнеру, врачи стали перевязывать голову, дали понюхать ватку с нашатырем. Георгий Францевич пришел в себя и первым делом начал успокаивать Столярова, будто он один виноват в случившемся. Мужественный человек, Милляр попросил продолжить съемку… Это лишь один эпизод в его биографии, а сколько таких было…
Кстати, картина «Кощей Бессмертный» обрела новую жизнь: изобретательные японцы при помощи компьютеров сделали этот фильм цветным, и он идет на экране под названием «В стране синих гор».
А Георгий Францевич, вдоволь напугавшись, решил, что ирония, пожалуй, лучше. Его следующие персонажи более фольклорны, карикатурны. Это и болотный министр Квак («Марья-искусница»), и придворный Шут («Новые похождения Кота в сапогах»), и Чудо-Юдо («Варвара-краса, длинная коса»), и даже Черт («Вечера на хуторе близ Диканьки»), в легком костюмчике которого актер снимался при сорокоградусном морозе.
К новым ролям Георгий Францевич подходил с потрясающей самоотверженностью. Он подолгу подбирал грим — брови, усы, уши, нос, бородавки, прическу. И если решал, что необходимо побриться налысо и даже сбрить брови — ничто не могло его остановить. Его малогабаритная квартира была сплошь увешана зеркалами. Перемещаясь от одного зеркала к другому, Милляр танцевал, скакал, гримасничал, при этом стараясь рассмотреть себя со всех сторон. «Я с зеркалом дружу. Никто не даст мне возможности посмотреть на себя сзади», — говорил он.
Георгий Милляр — актер Театра имени Революции, 30-е годы
«Новые похождения Кота в сапогах» Кот — Мария Барабанова, Ведьма — Георгий Милляр
«Майская ночь, или Утопленница» Писарь
«Морозко» Баба Яга
«Марья-искусница» Квак
«Я купил папу» продавец в зоомагазине
«Огонь, вода и… медные трубы» Кощей Бессмертный
«Обыкновенное чудо» Палач
«Варвара-краса, длинная коса» Степанида — Варвара Попова, Чудо-Юдо — Георгий Милляр
Павел Павленко, Георгий Милляр, Оля и Таня Юкины в фильме «Королевство кривых зеркал»
«Золотые рога» Баба Яга
«Пять похищенных монахов» Батон
Кадр из фильма «Развлечение для старичков»
Николай Горлов, оператор Владимир Окунев, Георгий Милляр, Вячеслав Гостинский, Александр Кавалеров, 1988 г.
Свадьба Георгия Францевича и Марии Васильевны, молодоженов поздравляет Александр Роу, 1969 г.
С Натальей Варлей на кинофестивале детских фильмов, 1983 г.
85-летие Георгия Милляра, 1988 г.
На территории Ялтинской киностудии, где Александр Роу снимал почти все свои сказки, был заброшенный бассейн. Туда Георгий Францевич направлялся каждое утро, в шесть часов, и занимался гимнастикой. В чем она заключалась: он крутил длинную палку вокруг шеи, пояса и ног. «Францыч, что ты делаешь?» — спросил как-то один из актеров. «Полезно для уравновешивания мозгов», — отшутился Милляр. А потом все поняли, что он ничего не делал просто так. Вспомните Бабу Ягу в «Морозке». Как она лихо орудовала метлой!