«Ха! Это получается, я Хьюге должна останусь, — на Такао накатило какое-то бесшабашное веселье. — Если бы не профилактика на Иводзиме, один-два генератора сейчас бы точно сдохли. Хотя, уже неважно, осталось совсем чуть-чуть, ещё…».
В этот момент панически взвыл сонар, предупреждая о торпедной атаке с кормовых углов, и она вздрогнула всем корпусом, оглянувшись.
Как?! Откуда?!
Понимание пришло внезапно. Конго её обманула! Залп эсминцев был полным, но часть торпед, едва оказавшись в воде, перешла в режим ожидания, образовав подобие минного поля, в которое она сейчас влетела, просто не заметив его из-за собственноручно поставленной завесы.
Машинально, уже осознавая, что никак не успевает, Такао сбросила оставшиеся имитаторы, одновременно открывая лихорадочную стрельбу из бомбометов в попытках отвести, перехватить… когда три торпеды, одна за другой, сработали прямо под её кормовой оконечностью, перемалывая ходовую группу.
Боль была ослепляющей — её словно бы запихнули в чудовищную мясорубку, ножи которой сейчас сладострастно кромсали корпус. Такао на мгновение даже потеряла контроль над собой. Беззвучно крича, она «по-живому» рубила идущие к двигательной группе сенсорные каналы, рефлекторно возводя отсечные перегородки на пути хлынувшей во внутренний объем воды, и всем ядром ощущая, как хрустят и лопаются элементы силового набора.
Наконец, разрывающая внутренности боль чуть стихла и она достаточно пришла в себя, чтобы, кое-как отдифферентовавшись, оценить степень повреждений. Получив отчет ремонтно-восстановительной системы, безнадежно застонала. На этот раз не от боли, от отчаяния. В памяти всплыли недавние слова человека: «…ходовой как не бывало, тебе больно и ещё больше обидно…». Всё, как человек «предсказывал». За тем исключением, что против неё сейчас не глупая жестянка человеческой постройки, а один из сильнейших линейных крейсеров Тумана. И восстановиться ей точно не дадут.
Словно в подтверждение этих мыслей, завыла уже система ПРО, предупреждая о ракетной атаке. Конго явно не собиралась давать ей даже секундной передышки.
Ещё одна волна ракет, снаряды, снова ракеты… Генераторы уже не выли, ревели от запредельной нагрузки, а система ПРО захлебывалась, не успевая перехватывать безостановочно сыплющиеся боеголовки.
В один из моментов щит замерцал и очередной залп Конго пришелся аккурат под вторую башню ГК, сорвав её с основания и буквально впечатав в левое крыло центральной надстройки.
От удара многотонной махины боевая рубка заходила ходуном и Такао, не удержавшись на ногах, покатилась по полу, едва успев сформировать «подушку». Тряхнув головой, она попыталась было подняться на ноги, но тут шальной снаряд проскочил сквозь отключившуюся секцию щита и, срикошетив от козырька надстройки, влетел в смотровое окно, за долю секунды превратив внутренности боевой рубки в залитые кровью аватары обломки.
Гибель проекции ударила даже сильнее, чем потеря двигателей — казалось, саму её суть пронзило раскаленной иглой, выжигая самое драгоценное.
На этом фоне, боли от взорвавшихся в результате перегрузки генераторов Такао даже не почувствовала. Как и окончательно отключившегося щита. А так же посыпавшегося вслед за этим града снарядов, что крушили надстройки и пробивали корпус, превращая её внутренности в мешанину обломков. Наконец, очередной залп проломил броневой пояс цитадели, добравшись до главной энергетической установки…
«Вот и всё, — эхом пронеслось в её гаснущем сознании. — Опять проиграла. И теперь… в последний раз».
Мелькнувшая было мысль — катапультировать ядро, — тут же исчезла. Куда? Под снаряды «Конго»? Да и зачем? Какой смысл пытаться бежать?
Оставшейся в чудом уцелевших накопителях энергии хватило лишь на несколько секунд. А потом пришла тьма.
***
Вокруг потерявшей ход «Такао» взвилось серебристое облако, когда активный наноматериал, составляющий едва ли не четверть корпуса любой туманницы, лишившись управляющих команд ядра, просто рассыпался пылью. Избитый до состояния металлолома корабль тяжело качнулся на волне, словно до сих пор не веря, что всё кончено, и с каким-то протяжным выдохом перевернулся на правый борт, в считанные секунды исчезнув под водой.
Прекратив стрельбу, Конго на секунду сбавила ход, провожая взглядом быстро оседающее облако и кружащийся на месте гибели «Такао» водоворот, а затем раздраженно отвернулась.
Не было ни торжества, ни удовлетворения от выигранного боя, скорее досада и сожаление. А ещё злость на эту сопливую дуру.
— Ну? И что дальше? — мрачно поинтересовался человек.
Ответить Конго не успела.
«Флагман… — в пришедшем от Хиэй сообщении так и сквозило чувством вины, — 401-я от нас ушла».
1) Банзай-атака — термин, принятый в некоторых компьютерных играх и подразумевающий самоубийственную атаку на ближней дистанции с целью размена своего корабля на более мощный корабль противника. Произошел от наименования Союзниками самоубийственных атак японской пехоты, во время которых над полем боя звучал клич «Tenno Heika Banzai» («Долгих лет Императору»).
Эпизод 17. Мечты и реальности
Сложив руки на груди, Хиэй стояла на ходовом мостике, являя собой образец спокойствия и невозмутимости. Правда, исключительно внешне. Поскольку внутри едва не сгорала со стыда.
Столько ждать, когда же, наконец, Конго поставит её эскадре действительно серьёзную задачу и вот… с треском провалить операцию, едва не потеряв один из кораблей. Позорище!
И что самое обидное, всё это, несмотря на тщательнейшую подготовку.
Стянув с носа очки, Хиэй задумчиво повертела их в руках, словно впервые увидев. Этот человеческий аксессуар, который по идее должен был придать её аватаре приличествующую линейному крейсеру строгость и серьёзность, сейчас казался глупым и бессмысленным. Может, она ошиблась? Но где?
Ещё только формируя эскадру, она внимательно изучила всю выложенную в тактической сети информацию (причем не только о 401-й, но и о людях вообще), проанализировала известные тактические схемы, разработала на их основе свои, учла даже характеры своих подчиненных при модернизации и перераспределении ролей.
Так, «Миоко», как самая спокойная и уравновешенная, получила дополнительные генераторы накачки ГК и улучшенный баллистический вычислитель, превратившись в результате в настоящего снайпера; тихая, всегда аккуратная и внимательная «Начи» обзавелась мощнейшим поисковым комплексом, став глазами и ушами эскадры, а две извечные любительницы побегать-пострелять «Хагуро» и «Ашигара», получив модифицированные ходовые группы и эффекторы волнового поля, заняли места штурмовиков первой линии. Конечно, в результате подобной специализации индивидуальная боеспособность каждого из её крейсеров несколько снизилась, но зато боевой потенциал всей эскадры, как тактической единицы, значительно вырос!
Она даже позаимствовала у людей командную структуру. Система управления и принятия решений, организованная по принципу студенческого совета, должна была способствовать поддержанию дисциплины и личной ответственности. В теории. Но вот на практике…
Подавив тоскливый вздох, Хиэй бросила взгляд на «Ашигару», которая плелась с таким дифферентом на нос, что набегающие волны захлестывали полубак, разбиваясь о барбеты башен главного калибра.
— Я в порядке, — тут же пробурчала та, уловив сканирующий импульс.
Хиэй снова беззвучно вздохнула. Ну вот зачем надо было лезть в ущелье вслед за 401-й? Хорошо ещё, что заложенные там мины оказались без корродирующих боевых частей, а то бы одной лишь изуродованной носовой оконечностью эта безмозглая девчонка не отделалась.
— Зачем было нырять за подлодкой?! — не выдержав, задала она риторический в общем-то вопрос.
— Я должна была догнать её! — обиженно откликнулась Ашигара.
— Догнала?
— Это было нечестно! Заминировать ущелье… это… это… — Ашигара аж задохнулась от возмущения.
— Это было разумно, — сухо заметила Хиэй, в который раз беззвучно вздохнув. На практике с дисциплиной и ответственностью у её подчиненных явные проблемы. Которые надо как-то решать.
Если, конечно, Конго оставит её в должности командира эскадры после подобного провала.
***
Изучая полученный от Хиэй информационный пакет, Конго буквально ядром ощущала, как её злость перерастает в ненависть.
Хиэй поступила абсолютно правильно — прижала эту мерзкую подлодку к гряде, заставляя либо прорываться сквозь «поисковую гребенку» крейсеров, либо подняться к самой поверхности и попытаться перескочить гряду на перископной глубине. Но 401-я не сделала ни того, ни другого, вместо этого она просто ушла. Ушла через подводное ущелье, где, согласно лоции, даже «малютка» не протиснулась бы, не то что крейсерская субмарина! И раз 401-я там прошла, значит… проход был расчищен заранее. Проклятый Чихайя Гонзо, он снова переиграл её! В который раз!
Взяв себя в руки, Конго сделала медленный вдох, одновременно снижая нагрузку на ГЭУ, чтобы успокоиться. Сейчас не время злиться, надо срочно отправить уже имеющиеся эсминцы вперед, развернув их завесой, и поторопить Резервную эскадру. Хотя, даже с Резервной кораблей для полноценной поисковой сети не хватит. Проклятье, придется вызывать подкрепление из патрульных эскадр.
— Я всё равно найду тебя, Гонзо Чихайя, — едва слышно прошептала она, быстро составляя черновой план операции. — Даже если придется перевернуть каждый камешек в океане. Найду и убью. Сотру в атомарную пыль вместе с ядром 401-й.
— Что, и вновь продолжается бой? — с каким-то непонятным выражением произнес человек.
Конго бросила на него раздраженный взгляд.
— Мой долг флагмана…
— Ах, флагмана… — протянул он и, внезапно вскочив на ноги, рывком развернул её вместе с креслом к себе, зло оскалившись. — Так может ты тогда и вести себя начнешь, как флагман, а не как брошенная любовница?
Никак не ожидавшая подобного Конго сначала даже не поняла, о чем он, зато, когда осознала…