– Всё, я осознал, проникся и уверовал, – попытался я пошутить.
Игорь только махнул рукой, после чего добавил:
– Ещё один пропущенный завтрак, и тренировок больше не будет. Нам ещё не хватало выговоров за испорченное здоровье клиента.
– Какие выговоры? Ты о чём?
– Ты несовершеннолетний, без штата прислуги, готовить тут некому. К тебе специально приставили охранника, имеющего шестой поварской разряд, а ты его труд игнорируешь. Ну разве так можно?
– Ладно-ладно, больше так не буду и перед Колей тоже извинюсь.
– Хорошо, пошли есть, а то там борщ стынет и пампушки. – Игорь мечтательно закатил глаза. – Судя по запаху, пампушки сегодня особенно удались. Хотя я не припомню, когда бы они у Коли не удавались.
Обед был выше всяких похвал. После него Игорь меня порадовал:
– Ну что, стоять и даже ходить со стаканом ты научился. Бегать с ним ты всё равно пока не сможешь, так что теперь будем учиться держать равновесие. – Он положил на пол принесённую из санузла швабру, а на неё сверху разделочную доску. – Вставай.
Я встал.
– Доска должна быть параллельна полу, а ты – на ней балансировать. Шишек на данном этапе у тебя точно не должно быть, но чем чёрт не шутит, потому вот тебе волшебный стул, за спинку которого можно иногда подержаться, чтобы не расквасить нос от радостной встречи с полом.
Балансировать удавалось, но доска подо мной постоянно ходила ходуном, потому я чуть ли не постоянно держался за стул. В результате мне удалось кое-как, скособочившись, поймать устойчивое равновесие и оставить стул в покое.
– И что, вот так и собираешься стоять? Серьёзно? Приняв позу неведомой рогульки?
Ответить я не смог. Все мои силы уходили на поддержание равновесия.
– Нет, так не пойдёт. Коля, тащи скалку. Будем кататься. Он не хочет без шишек.
Коля принёс скалку, и её положили на пол вместо швабры. Моё положение значительно усложнилось. Швабра-то хоть и круглая, но на полу она была неподвижной, а скалочка очень даже крутится. Час моих мытарств так ни к чему и не привёл. Простоять на доске поверх скалки хотя бы минуту мне удалось только через два часа мучений.
– Трудно у нас обучение-то продвигается. Ладно, лоботряс, шуруй уже в свою виртуальность. Чапай думать будет.
Замученный донельзя, я повалился в капсулу.
Обед в игре радовал гораздо меньше, чем в реальности. Далеко моей стряпне ещё до Колиной, ой далеко… А стоило только перекусить, как на меня навалился эльф с обучением. Что-то мне начали надоедать постоянные однообразные тренировки. То ли из-за моего вялого настроя, то ли из-за усталости, то ли из-за усиления внимания эльфов, но до ужина мне второй раз пройти до конца пещеры так и не удалось. После удачного прохождения это было обидно вдвойне.
Выход.
С кухни доносились приятные запахи, и я пошёл на них, как крыловская лиса на запах сыра. Будем надеяться, что обитающие на кухне вороны угостят меня ужином.
– Ну надо же, как раз к ужину пришёл, а не на два часа позже. Прямо удивительно как-то, словно и не наш босс вовсе. Что скажешь, Игорёк?
– Наверное, в лесу мамонты вымерли…
– Так они вроде давно того…
– Ну вот видишь, они как узнали, что Жека сегодня к ужину вовремя выйдет, заранее вымерли, чтобы не смущать его своим видом.
– Ага, а с ними за компанию ещё и динозавры и мегалодоны всякие.
– Поупражнялись в остроумии? Может, поедим уже?
– О, босс не в духе. Наверное, виртуальные осы покусали, не иначе.
На ужин были голубцы. Прекрасное блюдо, я бы даже сказал – замечательное. У Игоря зазвонил телефон.
– Ну вот, вечно так, как что-то вкусное, так мне кто-то звонит. Нарочно хотят, чтобы я голодный остался. – Но тем не менее, несмотря на всё возмущение, на входящий вызов ответил. – Слушаю… Да… Да… Да… – Внезапно он протянул трубку мне. – Жека, пообщайся, это тебя.
– Меня? – Пришлось отрываться от голубцов и с завистью смотреть, как их начинает уплетать Игорь. – Да?
– Евгений Георгиевич, это вас Амвросий Адамович беспокоит. Мне стало известно, что, возможно, завтра вы начинаете чрезвычайно интересное шоу. В ваших же интересах продержаться как можно дольше, а ещё лучше – пройти до конца. Потому я звоню пожелать вам удачи. Кроме того, здесь есть ещё желающие это сделать.
В трубке после непродолжительного молчания послышался радостный голос Толика.
– Жендос, ну ты дал! Так ты ещё и в хранилище намылился и ни динь-динь об этом! Давай, бродяга, вытащи там половину сокровищ, чтоб корпорация разорилась от такого вывода средств и продала тебе контрольный пакет акций.
– Спасибо, Толик, но это как-то чересчур… Да и рановато говорить о хранилище. Я ещё испытания не прошёл.
– Ничего, ты пройдёшь, я в тебя верю! Давай, дружище, жги! Я на тебя всё своё игровое бабло поставлю в ближайшем кабаке, ты уж не подведи.
В трубке опять послышался голос финансиста:
– Я, как вы понимаете, разорения корпорации не желаю, и уж тем более контрольный пакет акций вам ни к чему. Оставьте эти проблемы другим, наслаждайтесь игрой, пока молоды. А в корпорациях сплошь одни проблемы: надо подбирать верных людей в управленцы, собирать свою команду, набивать шишки, драться с финансовыми акулами этого мира. Нет, не желаю я вам этого. А вот ещё раз удачи пожелаю, она вам точно не помешает.
– Спасибо, Амвросий Адамович.
В трубке послышались короткие гудки отбоя. От разговора у меня осталось какое-то странное впечатление, словно я чего-то не понял. Да какое там «чего-то»… Я ни черта не понял. Зачем они звонили? Почему финансист опять на «вы» перешёл? Что хотели этим сказать, ну не удачи же пожелать, в конце-то концов… Это Толик мог так просто позвонить, а вот этот заплесневелый финансист вряд ли бы сделал это без какого-то умысла.
Чего-то я не понимаю, и это очень плохо. Очень и очень плохо. Додумать скорбные мысли мне не дал Игорь, доевший свои голубцы и с тоской поглядывающий на мою порцию:
– Я так понимаю, тебе тут какое-то приключеньице предстоит, а мы тебя так и не натренировали ничему как следует. Жонглировать ты уже научился, это, конечно, хорошо. Стоять и ходить тоже вроде можешь. Тут, правда, больше сказалось не наше обучение, а то, что ты и до этого умел нормально передвигаться, иначе бы мы в неделю не уложились, пришлось бы месяц провозиться, а то и два.
– Два – это в лучшем случае, – поддержал его Николай. – Вспомни, сколько обычно по времени уходит на тренировку новобранцев. Они же даже не духи безмозглые, а просто слоны какие-то. По лесу прут, словно стадо, их в зелёнке за километр услышать можно.
– Ой, да ладно, можно подумать, сам таким не был!
Я же, слушая их вялый спор, с удовольствием доедал ужин.
– Был, конечно, но это ж как давно было. А нынешних перцев возьми: двигаться не умеют, стрелять не умеют, драться не умеют, готовить и то не умеют, а в охрану прутся. Возьмите, говорят, нас в телохранители, мы этого очень хотим, они большую деньгу получают.
– Ну а чего бы они ещё в телохранители просились, если бы зарплаты были маленькие? Эх, Жека, не успели мы тебя эквилибристике научить, а без неё уклонение учить совершенно бесполезно. Надо будет тебе как-то форсировать свои занятия.
– Когда форсировать-то? Поход в хранилище завтра.
– М-да, печально… Что ж ты не сказал-то? Заранее бы попытались ускориться.
– Да как ты тут ускоришься, когда он в виртуале днюет и ночует?
– Твоя правда, Коля, твоя правда. Всё равно толку не было бы. Тогда давай дальше тренировать эквилибристику, деваться-то всё равно некуда. И ускоряться всё равно надо.
– Да как ты ускоришься-то? Разве что вторую скалку ему подсунешь?
– А что? Это неплохая мысль.
В результате мне принесли вторую скалку и доску положили на две, но забрали стул. Я вначале посчитал, что так даже проще. Проще-то, может, и проще, но скалки просто так под доской лежать не желали и всё время норовили меня скинуть. Прежде чем я научился стоять на этой подвижной платформе, упал раз двадцать-тридцать. Зато стоять научился довольно уверенно. И после этого тут же «лишнюю» скалку забрали, спасибо, хоть стул вернули. А получаться стало гораздо лучше. За спинку поначалу я хватался довольно часто, но уже через полтора часа мне удавалось простоять около пяти минут, не дотрагиваясь до стула. После этого меня отпустили в игру. Сказали, чтобы перед сном я вышел из игры, и мне ещё что-то покажут.
Видимо, окрылённый успехами в реале, я почувствовал душевный подъём и, размышляя об этой доске и скалке, сам не заметил, как проскочил лабиринт. Решение – как вылезти на стену – пришло моментально и, по-моему, без участия мозга. Руки сами выхватил кирку из инвентаря, в прыжке всадил её в стену с намерением в провороте подняться наверх, но не судьба. Во-первых, меня догнал камень, а во-вторых, кирка в породе держаться не стала, выковыряв мне на голову солидный кусок камня. Получив дебаф «Оглушение», я сидел на полу и пытался собрать мысли в кучу и понять, откуда здесь валяются золотые монеты, да ещё такие странные.
– Ты гляди-ка! – ухмыльнулся подошедший Лицо. – Вот ты золотой мальчик… Куда ни плюнешь, там какая-нибудь сволочь клад припрятала. Ха, а монетки-то какие странные… Таких я, почитай, и не видал… Ничего на них не выбито, просто кусок металла, зато посредине зачем-то квадратная дырка… Кто делал такие монеты? Зачем в них дырка? Почему квадратная? Странные монетки, очень странные… Немного их, всего-то штук пятьдесят… Стоп, а это что?
Лицо вертел в руках такую же монету, как и предыдущие, только вот была она не из золота, а из мифрила.
– Это кому ж в голову пришло из мифрила монеты клепать? Что ж за дурость-то? Эти монетки, похоже, к нам пришли ещё из эпохи бессонницы.
– Эпоха бессонницы? – переспросил я.
– Это эпоха, когда ещё не существовал орден Спящих. То есть она была очень давно, и монетки, судя по всему, тоже весьма давнишние. Можно было бы выторговать за них довольно неплохое денежное вознаграждение, если бы на монетках был хоть какой-нибудь узор. А так, к сожалению, они стоят не больше своего веса.