Партизан пропустил главные силы противника, ударил внезапно с тыла, захватил обозы. А застигнутые врасплох полковник и 300 солдат сдались. Стали пленными – зато остались живыми. Всё имущество, награбленное у крестьян, было им возвращено. И самое главное, Сеславин роздал крестьянам отбитое у врага оружие.
Полковник Кудашев с тремя сотнями лихих казаков ночью атаковал 2500 французов. Нагнал на них панику, обратил в бегство. Было убито 100 солдат, а 200 взяты в плен.
Казачий полковник Чернозубов с тремя сотнями казаков атаковал обоз, порубал конвой, а 14 офицеров, 36 унтер-офицеров и 380 солдат попали в плен.
Партизанские отряды побеждали сильнейшего противника. Ведь они нападали внезапно, ночами или на рассвете, из лесов и засад. Они были неуловимы. А главное, они сражались лихо, отважно. И сражались они на своей земле…
Но даже среди бесстрашных партизанских командиров отличался капитан Александр Фигнер. Среднего роста, стройный и сильный, он прославился исключительной храбростью, находчивостью и невозмутимым спокойствием. «Это человек необыкновенный, я такой высокой души не видел. Он фанатик в храбрости и патриотизме», – писал о нём Кутузов.
Фигнер блестяще знал военное дело, говорил на французском, немецком, итальянском и польском языках, как на русском. Пользуясь этим, он под видом иностранца бывал в оккупированной Москве, разговаривал с офицерами. Даже нанимался лакеем к французским генералам, выведывал военные тайны. А ночами, собрав своих людей, Фигнер устраивал засады, уничтожал мародёров, грабивших жителей Москвы. Он пытался проникнуть в Кремль, дабы лишить жизни Наполеона. Но повелитель Европы, опытный во всех тонкостях военного дела, окружил Кремль, как тюрьму, двойной охраной.
Была назначена большая награда за поимку того, кто убивает французов. В конце концов Фигнеру пришлось покинуть Москву. И он со своим летучим отрядом стал громить тылы оккупантов. Под видом французского офицера капитан Фигнер приезжал в лагерь противника, высматривал его расположение. Потом же, тёмной осенней ночью, нападал.
Был случай, когда часовой, охранявший бивуак, хотел задержать подъехавшего к нему Фигнера. Но Фигнер разбранил часового за плохое знание французского военного устава, разгневанный, уехал – и тут же вернулся. На сей раз часовой уже не осмелился беспокоить строгого офицера и пропустил его. Фигнер спокойно расположился у бивуачного костра и выведал у сидевших вокруг него офицеров всё, что хотел узнать.
Иногда он выезжал навстречу идущим в Москву колоннам резервных войск Наполеона, представлялся офицером французского командования и вёл колонны на привал, чтобы отдохнуть. Туда, где в засаде ждали партизаны. Как только солдаты располагались на отдых, их окружали и брали в плен.
Однажды сильный кавалерийский отряд противника прижал партизан к непроходимому болоту. Французские офицеры были уверены, что русские у них в руках. Ночью Фигнер перебрался через болото, прыгая с кочки на кочку с шестом в руках (если провалишься – он удержит, не утонешь в трясине)… В ближайшей деревне позвал на помощь крестьян, и те быстро настелили через трясину мостки из жердей, по которым партизаны незаметно отошли. Мостки за собою, разумеется, убрали.
Утром французы долго обстреливали пустое болото, потом штурмовали его, утопая в грязи, пока не убедились, что отряд легендарного Фигнера бесследно исчез. В ближайшую же ночь Фигнер атаковал своих преследователей с тыла. Ни один из них не ушёл.
На партизанскую войну поднялись крестьяне
Удары армейских партизанских отрядов не были бы так грозны, если б не поднялся на партизанскую, народную войну крестьянский мир. Крестьяне знали, что Наполеон засел в Москве, что он угрожает всей стране. И сами видели, что его фуражиры и мародёры (миродёры, как говорили в деревнях: они обдирают мир, то есть крестьян) рыскают по деревням, отнимают у крестьян их немудрёное добро – хлеб, коров, лошадей, сено, овёс. А порой ещё жгут избы и даже убивают людей.
И с каждым днём всё новые тысячи крестьян объединялись в партизанские отряды, клялись не щадить жизни в боях за свою землю. Они брали топоры, вилы, косы, рогатины, с которыми охотились на медведей. Вооружались ружьями, отбитыми у врага или полученными в Тарутинском лагере.
В сёлах на крышах изб, на колокольнях церквей дежурили наблюдатели. По дорогам разъезжали конные связные, чаще всего мальчики-подростки. И как только появлялись чужие солдаты (французы, немцы, поляки, итальянцы или же иные какие) – связные мчались по деревням и в леса, к привалам партизан, а дежурные наблюдатели били в колокола. По этому набату, как на пожар, собирались толпы крестьян.
Они всем миром нападали на этих любителей чужого добра, мародёров, гнали их из деревень. Иногда же – истребляли.
Если же супостатов было много, их пускали в сёла, ждали ночи, пока они уснут, и захватывали ружья, сабли, брали спящих в плен. Тем, кто сопротивлялся, не было пощады – их сжигали вместе с избами, где они оборонялись.
Самых храбрых и смекалистых вожаков крестьяне выбирали командирами отрядов. Вскоре крестьяне взялись не только за фуражиров и мародёров.
Староста села Герасим Курин, избранный руководителем партизан Вохтинской волости, собрал шеститысячное войско и смело вступал в бои с большими отрядами отборных солдат. Ему помогал отважный Егор Стулов.
Талантливым партизанским командиром оказался рядовой драгунского полка Ермолай Четвертаков. Раненым он попал в плен. Но, едва выздоровев, бежал и поднял на борьбу множество деревень.
Лихими вожаками партизан стали гренадёр Московского полка Степан Ерёменко и гусар Елисаветградского полка Фёдор Потапов. Солдаты обучали крестьян стрельбе и штыковому бою, сабельным ударам.
Даже женщины вступали в схватку с мародёрами; тогда же прославилась крестьянка Василиса Кожина.
Кутузов объединил силы армейских и крестьянских отрядов и руководил их действиями. Вскоре объединённые силы партизан стали нападать не только на мародёров и на иных любителей чужого добра. Они вступали в бой с полками пехоты и кавалерии, брали штурмом города.
Партизанский отряд генерала Дорохова наступал на город Верею́. Вражеский гарнизон укрепил оборону, засел на высотах, за палисадами, выставил пушки. Но горожане Жуков, Гречишин, Шушукин и Праскудин тёмной ночью скрытно, минуя все заставы врага, провели партизан в город. И партизаны без выстрелов, без криков «ура», в зловещей тишине ударили в штыки. Рядом с солдатами героически сражались жители Вереи. Итог – вражеский гарнизон разгромлен, 300 захватчиков уничтожено, 400 взято в плен. Верея – снова наша!
Наполеон в западне
Город Верея, расположенный у Смоленской дороги, оказался в руках партизан. А дорога из Москвы в Смоленск была жизненно нужна Наполеону. По ней шли обозы со снарядами и колонны солдат резервных войск, мчались курьеры императора из Москвы в Париж и обратно.
Но курьеры часто попадали не во Францию, а в лагеря партизан. Обозные фуры с порохом взлетали на воздух. Тысячи солдат и офицеров гибли на дороге или попадали в плен.
«Подтвердите моё повеление, – приказывал Наполеон, – чтобы из Смоленска не отправляли ни одного транспорта иначе, как под начальством штаб-офицера и под прикрытием 1500 солдат… Напишите начальнику кавалерии маршалу Мюрату, – требовал император, – что его кавалерия должна прикрывать фуражиров… Сообщите маршалу Нею, что он ежедневно теряет больше солдат, чем в сражении, что нельзя удаляться в сторону, далеко от войск…»
Принимались все меры защиты от нападений партизан. Даже на привалах солдаты располагались в каре и на ночлегах находились в боевых порядках. Но ничто их не спасало.
Вся дорога от Москвы до Смоленска была под ударами партизан. Отряд Дорохова действовал между Вереёй и Гжатском; отряд Дениса Давыдова – между Вязьмой и Смоленском; отряд Вадбольского нападал на врага у Можайска, и к самой Москве подобрался отряд капитана Фигнера.
Да и все другие дороги вокруг Москвы были перекрыты партизанами. На Калужской дороге действовали капитаны Сеславин и Фонвизин, на Тульской – полковник Кудашев, на Рязанской – полковник Ефремов, а на Тверской – генерал Винценгероде.
Кутузов послал на партизанскую борьбу тридцать шесть казачьих полков, семь кавалерийских, пять пехотных, сотни егерей, десятки пушек.
И всюду, всюду в лесах, в сёлах возникали крестьянские отряды, которым не было числа.
Наполеон был обложен в Москве, как медведь в берлоге. Его отряды сплошь и рядом попадали в окружение, как волки на облаве. За каждым движением врага следили партизаны. И куда бы он ни двигался, его атаковывали.
Французский император был взбешён. Такой войны ещё нигде и никогда не вёл он. По его приказам сжигали сёла вокруг Москвы и вдоль дорог, расстреливали крестьян. Но они бесстрашно принимали муки и смерть, и на место павших становились новые тысячи и тысячи народных мстителей.
Французская армия потеряла в боях с партизанами, армейскими и крестьянскими, 30 тысяч солдат и офицеров убитыми, ранеными, взятыми в плен. Почти столько же, сколько в битве при Бородино.
Эта армия, безнаказанно хозяйничавшая во всей Европе, терпела бедствия в России. Вдруг солдатам стало не хватать хлеба, тем более мяса. Без овса, без сена стали чахнуть лошади. Пришлось солдатам резать ослабевших коней, есть конину. Редели полки некогда грозной кавалерии. Стало не хватать коней под пушки и обозы. И вот храбрецы Великой армии начали стрелять ворон, чтобы варить суп, а вместо масла пошли в еду сальные свечи.
Армия Наполеона теряла силы, её солдаты начинали понимать, что русских им не победить.
Народ России показал, что значит вторгаться в его страну.
Лагерь русской армии
Лагерь русской армии расположился у села Тарутино, за неширокой рекой На́рой. Кутузов не тревожил Наполеона атаками, ведь они были совершенно преждевременны. Наоборот, надо всячески показывать, что русская армия слаба. Фельдмаршалу нужно было время, чтобы укрепить свои войска, чтобы собрать и вооружить идущие им на помощь силы народа. Это было нелегко.