Ничего себе… Спас девицу, блин.
— А если я попрошу что-то, что ты откажешься выполнить? — уточнил я.
— Я погибну, — печально отозвалась Ирэн. — Это же долг жизни. Потому и прошу тебя — выбирай желания с умом. Отказаться я не смогу.
Я откинулся обратно на подушку и вытаращился в потолок.
Ну и ну… Устроили, блин, потешные бои. Мало того, что я сам чуть не угробил воспитанницу Матильды, так еще она после всего этого оказалась моей должницей. Соблазн потребовать какую-то нелепицу, чтобы просто сбросить груз ответственности, был велик. Но я решил отложить решение. Кто знает, как дальше сложится жизнь? Не исключено, что мне пригодятся связи и ресурсы Штоффов.
— Мир? — я повернулся к Ирэн и показал ей единственный уцелевший мизинец.
— Это что?
— Не знаешь присказку про «мирись-мирись и больше не дерись»?
Ирэн обескураженно на меня уставилась.
— Это еще что за деревенские штучки?
— Ритуал такой. Из места, где я вырос. — Я поднял мизинчик выше. — Священный. Но Благодать для него не требуется. Ну так что, миримся?
Девчонка, все еще продолжая озадаченно хмурить брови, повторила мой жест.
— И что теперь?
— Теперь мизинцы надо сцепить. Вот так, — я ухватился своим мизинцем за ее. — Мирись, мирись и больше не дерись!
— И что это значит?
— Что мы только что пообещали больше не воевать. Но, если что, имей в виду — врежу снова.
Ирэн хотела что-то ответить, но в этот момент дверь комнаты распахнулась. На пороге появилась Матильда — сперва влетел аромат ее духов, а затем вплыла сама наставница. А следом за ней…
— Здравствуй, Михаил, — поприветствовал меня Корф.
Глава 14
— Вальтер Макарович? — удивился я и приподнялся чуть выше на кровати. Ирэн торопливо отняла руки от моих и смущенно отпрянула.
Матильда прикрыла дверь.
— К тебе гости, Михаил. Вижу, ты уже пришел в себя. Замечательно.
Я уставился на Корфа. Пистолетыч выглядел обеспокоенным, да и внешний вид имел неряшливый, словно собирался второпях. Растрепанные волосы торчали в разные стороны, на лице трехдневная щетина, одежда мятая. Лицо усталое с темными кругами под глазами. Как будто он несколько дней не ночевал дома, а то и вовсе провел это время в какой-нибудь засаде. И держался только на кофе.
Впрочем, наверное, для него это было нормально. Что-то подсказывало мне, что работа у Корфа была собачьей. Я просто не ожидал, что тайный советник прибудет сюда так скоро. Еще же и дня не прошло с того, как Матильда выдвинула свою загадочную гипотезу.
Хотя после моего странного видения у нас, кажется, стало еще больше поводов побеседовать.
— Вижу, все живы, — Матильда смерила нас с Ирэн долгим взглядом, и мне показалось, что даже слегка улыбнулась. — Это радует. Конфликт исчерпан?
— Да, — кивнула Ирэн и спрятала носовой платок в карман.
— Сатисфакция получена, — отозвался я.
Корф непонимающе уставился на баронессу, но она лишь отмахнулась.
— Не бери в голову, Вальтер. У нас тут нашла коса на камень, и я просто этим воспользовалась для нашего дела.
Чего?! Это еще что за новости?
— Прошу прощения? — нахмурился я.
— Что же такого? — с невинным видом пожала плечами Матильда. — Вам следовало выяснить отношения, и я устроила это в формате поединка, потому что должна была посмотреть, как ты станешь использовать силу в более… конфликтной обстановке. Решила одним махом две проблемы. Главное — результат получен.
— Потому я и здесь, — сухо отозвался Корф.
Мы с Ирэн переглянулись. Девчонка побледнела.
— Но ведь теперь на мне долг жизни…
— Сама виновата, — отчеканила Матильда. — Полагаю, его сиятельство окажется достаточно порядочен, чтобы не требовать от тебя сверх меры в качестве уплаты долга. Но тебе, Ирэн, это тоже будет наукой. Ты наказала себя сама.
Племянница сокрушенно кивнула.
— Да, я осознала ответственность. Когда проведем ритуал Скрепления клятвы?
— На днях. Это терпит. А сейчас, — Матильда кивнула на дверь, — пожалуйста, сходи к Василию и похлопочи об ужине для Михаила. Юноша наверняка голоден.
Я взглянул на колокольчик для вызова слуг. Понятно. Матильда просто хотела изящно избавиться от племянницы. Ирэн тоже все поняла и бросила на меня долгий взгляд на прощание.
— Конечно, тетушка. Вальтер Макарович, рада встрече.
Едва она вышла, Матильда заперла дверь. Пистолет Пистолетыч прикрыл глаза, как-то мудрено шевельнул руками, и в комнате что-то резко изменилось. Я не видел проявления Благодати, но почувствовал применение чужой силы.
А потом понял — все посторонние звуки испарились. Форточка была открыта, но я не слышал ни дуновения ветра, ни шелеста остатков листвы на деревьях, ни карканья ворон.
— Что вы сделали? — спросил я, устраиваясь в кровати удобнее. Даже собственный голос сейчас казался мне странным — словно приглушенным. — Какой-то блок, да?
Корф кивнул.
— Не хочу, чтобы нас подслушали. Дело серьезное.
Гость расправил полы кожаного плаща и уселся в кресло, в котором бдела Ирэн. Баронесса опустилась на кровать.
— Матильда кратко изложила все, что произошло, — начал он. — Как сейчас себя чувствуешь?
— Как недожаренная отбивная. Но понемногу становится легче.
— А сила? Чувствуешь?
Хороший вопрос. Я закрыл глаза, пытаясь прислушаться к ощущениям. Но теперь уже не знал, что и думать. Что если никакой Благодати у меня и вовсе не было? Что если вся моя сила — это мощь родовых духов? Как ее тогда оценивать и классифицировать? Но ведь Око что-то видело…
Я тряхнул головой, отгоняя лишние мысли. Они мешали сосредоточиться, а своим умом до истины пока что все равно не дойду. Так, Мих, закрой глаза, соберись, загляни внутрь…
Кажется, небольшой резерв у меня оставался. Но теперь пришло знание, что носить в себе я смогу лишь малую толику того, что способен применить. Словно каждый раз нужно обращаться к свету и черпать силу оттуда.
— Вроде восполнилось немного.
Корф снял с шеи медальон с Оком и протянул мне. Я поднял забинтованные руки и виновато улыбнулся.
— Боюсь, придется мне помочь, я тут слегка ранен.
— А, ну да, — отозвался тайный советник. — Извини, Михаил. Третьи сутки не сплю. Уже плохо соображаю.
— Служба? — улыбнулся я.
— Неусыпная. В Петрополе нынче неспокойно. Как всегда перед вступительными в Аудиториум. Знать съезжается со всей империи, приходится глядеть во все глаза. Некоторые кандидаты и их родня порой забывают о регламентах.
— Столичная жизнь может ослепить. Давай сперва я попробую, — Матильда достала из кармана кофты уже знакомый мне артефакт и надела перчатки. — Для чистоты эксперимента попробуем оба. Михаил, готов?
— Ага.
Холодная поверхность сияющего шарика коснулась моего лба. Приятно. Я увидел слабые фиолетовые отблески.
— Седьмой, — сказала баронесса. — Утром на поединке бил третьим.
Матильда убрала Око. Корф поднялся и приложил свой медальон к моей коже. Снова фиолетовый.
— Седьмой, — хмуро сказал он. — Интересно. Мотя, опиши еще раз те сферы, которыми он кидался в Ирэн.
Я едва не прыснул. Пистолетыч называл мою наставницу Мотей? Странное сокращение, звучало по-дурацки. Но Матильда, кажется, совсем не обижалась.
— Зачем описывать? — она протянула ему руку. — Сам прочитай мои воспоминания. Так надежнее.
Корф с сомнением взглянул на баронессу.
— Уверена? Точно?
— Нормально, справлюсь.
— В прошлый раз…
— Давай, Вальтер. Не стеклянная, не разобьюсь.
Пистолетыч помрачнел пуще прежнего, покачал головой, но все же взял пальцы Матильды в свою ладонь.
— Постараюсь быстро.
Я завороженно наблюдал за работой высококлассного менталиста. Корф явно пытался действовать максимально тонко, бережно — но раненое и так и не восстановившееся ментальное тело Матильды все равно скверно переносило внешнее воздействие.
Она закрыла глаза, тихо зашипела от боли, а потом всхлипнула.
— Потерпи, потерпи, девочка моя, — с удивительной для такого холодного человека нежностью успокаивал он. — Сейчас закончу.
И чем дольше он читал воспоминания Матильды, тем суровее становилось его лицо. По щекам баронессы потекли слезы, губы задрожали. Она вцепилась побелевшими от напряжения пальцами в складки моего одеяла — держалась из последних сил.
— Все. Хватит с тебя, — Корф приложил руку моей наставницы к губам. — Закончилось. Выдохни.
Матильда осторожно кивнула и смахнула слезы.
— Проклятье. Теперь каждый раз как в первый…
— Ты молодец, — подбодрил ее тайный советник. — Понемногу восстанавливаешься. Уже гораздо лучше. Глядишь, через пару лет придешь в норму.
Не знаю, что между ними происходило, но отношения там явно отличались от уставных. Хотя, если вспомнить, что травму Матильда получила при исполнении, а Корф был ее начальником, он вполне мог винить себя за ту трагедию. Впрочем, Пистолетыч не производил впечатление особо сентиментального человека. И все же относился к моей наставнице с особым трепетом.
— Это не Благодать, — тайный советник принялся задумчиво измерять шагами мою небольшую комнату. — Вернее, эту силу можно с натяжкой назвать Благодатью. Технически. Но на деле у Михаила случилось переплетение потенциала силы Осколка и древней силы рода. Род очень крепкий и древний — потому и чистая сила, которой он пользуется, обладает такой мощью.
Матильда внимательно слушала гостя, и по ее лицу я не смог прочитать, было это хорошо или плохо.
— Извините, — вмешался я. — Можете объяснить попроще? Я не понимаю.
Корф перестал кружить по комнате и наконец-то уселся, задумчиво поигрывая цепью медальона с Оком.
— Неудивительно. Родовая магия — это особый раздел манипуляций с Благодатью. Причем доступный очень немногим семьям. Для того, чтобы в полной мере раскрыть потенциал Рода, нужно соблюдать множество условий. Во-первых, Род должен быть древним — не меньше пятисот лет. В нем не должно быть самоубийц, родовых долгов и проклятий, а также других мощных негативных программ…