Ночью выбираюсь в гостиную. Беру с собой костяную пирамидку.
— Лис, пробуем? — спрашиваю.
— Давай, только не так как с Шаманом. Я тебя отвезу. — говорит. — мы сознанием будем вместе, возьму камень, как тогда. И попробуем нырнуть. Нам ведь пара болотных огней нужна, правильно?
— Так и есть. Давай. — Сажусь поудобнее, отдаю камушек, и тянусь сознанием к Лису. Проваливаюсь, и как месяц назад, меняется восприятие. Сейчас я внутри Лиса, как пассажир. Не влияю ни на какие действия.
— Это пока мы воевать не начали, — смеется Спутник, — тогда влияй.
Мы пробегаем стенами тумана, и, как и в путешествии с Шаманом, все так же меняются кусочки земель, через которые мы идем. И когда появляется что-то похожее на болото, лис сворачивает прямо в туман.
Когда мы выходим из тумана, то сначала не понимаем, что мы там куда шли. В Мире, болота довольно унылое место, почти недвижимое. А вот в Мире Духов оказалось не так. Тут постоянно идёт борьба. Тучи духов перелетают, убегают, пожирают друг друга. Это очень напоминает хаос. Но немного приглядевшись я/мы выделяем несколько центров.
Несколько покрупнее, и несколько довольно небольших. Видимо недавно проигравших.
Основой одного из мелких центров служит один некрупный, светящийся зеленым дух. Вокруг него кружатся штук пять намного более мелких светящихся шарика. Они отлетают и возвращаются. Выпускаю каплю Силы, что бы проверить предположение.
И да. Мелкие духи мгновенно реагируют, впитывают в себя и несут центральному.
«Пробуем».- общее решение. Мы приближаемся к выбранному болотному духу. И вдвоем думаем шаманским многогранным молчанием. Не зря ученики и помощники Шамана учатся разговаривать именно таким многоуровневым образом.
«Договор-за Силу- передавать слова-на год», — показываем общую работу, как в одну пластинку говорит, в другой произносят, показываем как и тот кто говорит и кто слушают чуть-чуть отдают силу, и как сам дух растет.
Дух согласен, но хочет туда где влажно, и показывает образ. Я/мы соглашаемся. Дух показывает что нет Силы, на дорогу. И с этим соглашаемся и кормим. Малые духи налипают на своего основного. Тот поднимается и плывет за нами.
Неспешно отходим к стене тумана. Перед стеной немного начинает рыскать, но небольшая капля Силы примиряет его и с туманом.
Неспешно выходим в гостиную. Лис удерживает духа, я помня пожелание вырезаю на пирамидке символ и напитываю его Силой и смыслом. Как показывал Шаман.
Дух как-то даже радостно ныряет в пирамидку.
Ффух. Первый договор с духом?
— Точно, это даже интереснее чем их есть. — говорит Лис, — на пластинке что вырезать надо?
Мы опять обращаемся к основе вниманием. Показываем разговор. От основы отделяется мелкий и ждет. Я решаю вырезать тот же символ, и только напитываю, как мелкий прыгает туда.
Интересно, что получилось. Говорю в пластинку.
— Привет, любимая!
Из пирамидки доносится чуть тише, с небольшой задержкой и довольно булькающе «Привет, любимая!», но интонации узнаваемы. Я радуюсь.
— У нас получилось! — говорю, — А недостатки настроим.
Рядом в проёме, улыбается Анки, слегка замотанная в одеяло.
— Пойдём, — говорит. — Без тебя холодно. Любый.
Наутро решаю оставить Анки, и несмотря на выходной, выхожу в сторону гимназии. Беру с собой вчерашний амулет. Иду искать профессора.
На удивление, в лаборатории пусто и чистота. Проф так и не заходил. Озадаченный, иду в сторону клиники. Все равно Алексей Оттович тоже нужен.
— А вот и наш пациент. — видит меня целитель. — я тебе Фила говорил, что он не утерпит, и сразу придет. Вот.
— А что случилось? — удивляюсь, — я не знал, что вы меня ждете.
— Мы к Вам курьера послали, Кирилл, но раз сами пришли, то это замечательное совпадение. — говорит Оттович.
— Кирилл, я тут не при чем. Этот нехороший человек меня уже все утро пытает. — говорит Проф. Правда, его слова не вяжутся с цветущим видом.
— Да, на тебя два раза покушались, мог быть и поосторожнее. У тебя сердце. — говорит доктор.
— Слушай, клистирная трубка, а кто мне говорил, что теперь сердце будет работать больше, чем я сам? — Фила видимо уже не первый час что-то обсуждает с доктором.
— А ты крыса лабораторная больше по столицам разъезжай. И тогда только сердце от тебя и останется. И то, только потому, что это я его делал. — целитель наливает по мензуркам, и два друга, чёкнувшись выпивают.
— Он все утро ругается. Я случайно про покушения обмолвился, и вот сидим теперь. — объясняет профессор.
— Да, — я осматриваюсь, нахожу пару небольших причин хорошего настроения, аж от самого Смирнова, — а почему без еды? Это, — показываю, — к горячим закускам разве что. Разве можно вот так, на ходу.
Мужчины переглядываются.
— А Вы, Кирилл понимаете. — кивает целитель, — но иногда надо. Да и маг я или не маг. Вот новомодное слово грипп. Инфлюэнца, стало быть им не нравится. Ну вот мы с ней или с ним и боремся. Но мы аккуратно. Сейчас поборемся, и я вылечу. И заказ из трактира должен был к Вашему приходу прийти. Ну теперь чуть опоздает. Не страшно. Вы же меня значит по другой причине искали? Давайте с неё и начнём.
— Да. Профессор, у меня сестра открыла небольшой талант. Она бабочку оживила. Порез зарастила. — говорю. Мужики опять переглядываются. — Вот. Сразу после Вашего феерического посещения. Вот у меня просьба будет. Возьмите её ученицей. Деньги если что, есть. — целитель немного морщится.
— Это даже не обсуждается. Молодая девушка, благородная, с талантом. Ха, конечно возьму. А про деньги. — целитель смотрит на меня. — Кирилл, я в этом городе единственный целитель первого класса. И ко мне ездят аж из Мангазеи, не говоря уже про Тюмень. Как Вы думаете, возьму-ли я деньги с талантливой ученицы?
Я даже чуть больше скажу, за последние полтора года покуда я здесь, не было ни одного хотя бы немного более-менее прилично одаренных Силой Жизни учеников. А у Вас сестра бабочку оживила. Да это я буду умолять учить будущее светило.
Я немного растерян экспрессией.
— Ну и Вы еще просили меня зайти по поводу организма. — говорю.
— Ах, это. Секунду. — Оттович надевает очки, и запускает большую диагностику. Минут пять проверяет. — Вы совершенно здоровы Кирилл. Даже более того, Вы образец здоровья. Это-то и странно.
Привозят столик из трактира, с горячими жульенами, печеной курицей, мочеными яблоками, холодными закусками.
— Ничего, что мы так по-походному, Кирилл? — я пожимаю плечами. — Присоединяйтесь. Столового Вам не предлагаем, по младости, мда. А вот квасом и морсами нас трактирщик тоже не обделяет.
— За что такая честь? — наливаю себе морса.
— Скажите, — Алексей Оттович ждёт, пока я съем ложку жульена и долью себе морс. — Скажите, Кирилл. Вы же граф Высоков?
Глава 25
— Виконт, — говорю. — не граф. Я думаю, что отец жив. Расскажите, как Вы эти выводы сделали?
— Да не то что бы выводы, — машет рукой целитель. — Я до Тобольска В столице служил. И был одним из целителей, которых Ваша матушка приглашала Вас обследовать. По вопросу ядра. — Я поднимаю глаза. — Да, я знаю что это индивидуальная особенность, и матушке Вашей я так и говорил, уверен, наряду с другими специалистами. Просто родители они такие.
— Я Вас не помню. — говорю.
— Странно было бы иначе, — улыбается Оттович. — Я просто хороший целитель, а не личный целитель главы рода. Ваша матушка, я думаю, в тайне от Олега Дмитриевича приглашала практикующих светил. А я, без ложной скромности, в двадцатку лучших в Империи и сейчас вхожу. Так что диагностику я проводил пока Вы спали, да и было Вам четырнадцать лет.
Я киваю.
— Но это не дало бы мне Вас узнать. Просто я веду истории пациентов. А когда недавно меня к Вам вызывали, мне потом не давали покоя несколько характерных черт на диагностическом материале, которые я точно уже когда-то видел. Полная диагностика сродни снятию данных на документ. Есть черты, которые не повторяются.
Потом я нашел почему-то знакомой Вашу сестру, и странности стали копиться.
А вот вчера Фила рассказывал о выставке, Императоре, покушениях, про Вас, опять же, вспомнил. И у меня сложилось. Я поднял утром записи и вот доказываю профессору для меня очевидный факт.
Правда возрастом Вы не совпадаете немного, и это еще одна загадка.
— Я не говорил, — уточняет Проф, — это он сам.
— Да, профессор, — улыбаюсь. — я понимаю.
— Фила, ты знал! — обвинительно тычет пальцем. — А я тут все утро распинаюсь!
— Ну Оттович, ну когда еще я смогу так, — профессор показывает вокруг. — Отдохнуть? Да и в твоих яростных доказательствах, было что то такое. — Проф качает ладонью. — В общем, мне понравилось. Да и пригласить Кирилла кто тебе предложил?
— У меня два вопроса, — Становлюсь серьезным. Поднимаю ладонь. — Первый, при чём здесь сестра. И второй. Алексей Оттович, что Вы при своей практике забыли в Тобольске?
— Ваша сестра просто очень похожа на Олега Дмитриевича, а тот известным человеком был. Не обижайтесь, я помню, что вы сказали про отца. Надеюсь он к нам еще вернется.
А второй.
Вы знаете, когда полтора года назад Фила переехал в Тобольск, в эту Гимназию, у меня в жизни тоже назревал небольшой кризис, вот разом все и поменял. Уехал на месяц к другу, да так и остался пока. А потом оказалось, что к принесенному из Пятна здесь доступ лучше, чем в столице, да и в практике я не потерял. Там я был один из двух десятков, а тут просто один. Практика как бы не обширней стала, натренировал помощников, сейчас только сложные случаи беру, ну или гимназистов. И все равно, вот так посидеть редко время появляется.
— У меня третий вопрос. — говорю. — почему такой интерес к моему статусу? Просто в разгадывание загадки не поверю, извините.
Объяснюсь, быть Высоковым, на мой взгляд, пока довольно опасно. У меня есть основания для опасений за сестру. И её сейчас защищает только неузнанность, а, это, похоже, уже не так. Мне нужно понимать, как еще этот уже не секрет может утекать наружу.