Оказавшись на улице, окидываю гостиницу удивлённым взглядом. Громадное здание, высотой в семь этажей, с распахнутыми двустворчатыми дверями и парой швейцаров в торжественных ливреях совсем не походит на те места, где мы ночевали раньше. Подвох разгадывается у стойки регистрации - когда служащая в декольтированном обтягивающем платье, с улыбкой интересуется, как мы будем платить, сын хёрдиса толкает Джойла кулаком в плечо и радостно заявляет, что всё за счёт новоиспечённого барона. Здоровяк, разглядывающий в это время Сонэру, непонимающе переводит взгляд на девушку за стойкой и осознав ситуацию, пожимает плечами, мол он не против. Так, Джойл становится беднее почти на двадцать ларов, а мы получаем лучший номер в гостинице.
Что именно понимается под "лучшим" становится понятно, когда мы, сгрузив возвращённые нам при выходе из дворца вещи на носильщиков, поднимаемся на седьмой этаж. Выделенную нам площадь, язык не поворачивается назвать номером. Скорее это напоминает дворцовые покои, площадью не меньше четырёхсот метров, с семью отдельными спальнями, несколькими разноформатными комнатами отдыха и бассейном. Плюс, большая терраса с несколькими столами и видом на город.
Вестовой, выяснив гостиницу в которой мы остановились, удаляется, напоследок конкретизировав просьбу регента - не покидать Схердас до десяти часов вечера. Правда, из уст солдата это звучит больше похожим на приказ. Своего нового денщика, которого, как выясняется зовут Тиллесом, Канс отправляет с первым поручением - зафрахтовать самый скоростной из дирижаблей, которые будут свободны на ближайшее станции, назначив вылет на десять с половиной часов. А Сонэра, обиженно покосившаяся на Эйкара в его новом теле, удаляется в одну из спален. Получив возможность поговорить, мы располагается в небольшой комнате с окнами в полный рост, в центре которой стоит изящный деревянный стол, а за откидывающейся крышкой в стене скрывается целая батарея разнообразных бутылок.
Тонфой какое-то время изучает их взглядом, после чего выхватывает одну, радостно ею потрясая.
- Рофс тридцатидвухлетней выдержки - как раз то, что надо пить после такой передряги.
Вижу, как Айрин бросает скептический взгляд на улице - время только подходит к полудню. Но идея залить в себя пару порций алкоголя, отторжения ни в ком не вызывает, так что спустя минуту, после фразы Канса "За Сонра, хоть он и был тупицей", мы опрокидываем по первому бокалу. Хмыкаю, ощутив приятное послевкусие напоминающий французский яблочный бренди, название которого вылетело из головы и тянусь за куском сыра, а сын хёрдиса, глядя на Эйкара, интересуется.
- Ты как? Мозги не расплавились? Чего такой хмурый - получил же ведь тело.
Вижу, как перекашивается лицо старого мага. Хотя сейчас, даже про себя, его с трудом получается назвать "старым" - не слишком это коррелирует с лицом девятнадцатилетнего рыжего парня.
- Не стану врать - снова состоять из плоти и костей, а не полупрозрачного тумана, восхитительно. Только вот, кто-то из вас, рицеровы мошонки, напутал с заклинанием - теперь у меня струна, как у новорождённого младенца, которому повезло обрести магическую силу сразу после появления на свет. Все мои знания, с ней просто неприменимы. Да, я даже простейшую связку не могу использовать в полную силу.
Канс ухмыляется, снова наполняя бокалы.
- Раз так - постарайся не оскорблять тех, кто дал тебе новое тело. Мы там всё-таки жизнью рисковали - прояви уважение, старик.
Эйкар недобро скалится.
- Струна-то у меня может и слабая, но вот алхимию и рецепты ещё никто не отменял, юноша. Поэтому, рекомендовал бы вам тоже быть поосторожнее в выражениях. Убивать вас, я конечно, не стану - в словах о риске, есть своя доля правды. Но и без этого, полно способов доставить человеку определённые жизненные неудобства.
Аристократ явно собирается ответить и я приподнимаю руку, прерывая их спор.
- Насколько слаба струна? И как мы объясним это в Хёнице?
Переведя на меня взгляд, Эйкар пожимает плечами.
- Струну можно списать на магию, что использовали люди, покушавшиеся на Морну. Есть куда более важная проблема - жетон, который...
Замолчав, прикладывает руку к голове.
- Гхаргово дерьмо! Кто-то приволок его в гостиницу.
Мгновение смотрю на его лицо, которое всё больше перекашивает от боли и наконец вскакиваю на ноги, срывая с шеи свой жетон. Через несколько секунд, вместе с Джойлом, тоже избавившимся от артефакта, выскакиваем из номера и разделив между собой две лестницы, устремляемся вниз. На третьем этаже сталкиваюсь с тем же вестовым, который сопровождал нас. Удивлённо глянув на меня, взмахивает рукой с зажатым в ней жетоном Хёница.
- Остался в жёлтом зале - кто-то из ваших, похоже потерял во время схватки. Канцлер приказал доставить вам.
Закончив последнюю фразу, пытается пройти дальше, но я смещаюсь в сторону, преграждая ему путь и протягиваю вперёд правую руку.
- Отлично, я как раз ломал голову, как попасть во дворец для его поисков. Не хотелось бы его потерять.
В последней фразе хочу сказать, что в университете за такую потерю жестоко бы покарали, но присяга снова не даёт это сделать - приходится переформулировать на ходу. Вестовой секунду колеблется, явно не зная, как проверить мои слова и я, усмехнувшись, расстёгиваю ворот рубашки, показывая отсутствие опознавательного артефакта Хёница. Спустя секунду тот оказывается в моей руке, а солдат извиняющимся тоном добавляет.
- Вы уж простите - канцлер приказал передать лично в руки тому студенту, что его потерял.
Киваю ему, озвучивая слова благодарности и парень развернувшись, отправляется назад. Жду, пока вестовой спустится на пару пролётов и сам принимаюсь шагать вниз по ступенькам. Добравшись до первого этажа, оглядываюсь, раздумывая, куда можно пристроить артефакт. Подниматься с ним наверх - точно не вариант, доверить его тоже никому нельзя. А Джойла, который уже должен быть здесь, почему-то не видно.
- Могу я чем-то вам помочь, господин?
Обернувшись, вижу одного из служащих и в голове рождается идея.
- У вас есть камеры хранения?
Тот расплывается в угодливой улыбке.
- Конечно. Для гостей, остановившихся в императорском номере "Эрл-Холла", услуги камер хранения абсолютно бесплатны.
Через минуту поднимаюсь наверх, крутя в руках ключ от мощной камеры хранения, окованной металлом, в которой остался лежать жетон. По словам служащего, ключ помимо своей обычной функции, является ещё и артефактом - любой, кто попытается открыть замок дубликатом или поработать над ним отмычками, будет немедленно парализован, а оповещение об инциденте поступит в службу охраны гостиницы.
На седьмом этаже сталкиваюсь с Джойлом, который смущённо объясняет, что врезался на лестнице в нескольких дам и пару из них сбил с ног. В итоге, парню пришлось задержаться и добравшись до первого этажа, меня он там уже не застал. После чего сразу же побежал назад на седьмой, где мы с ним и встретились. Заканчивает свой монолог просьбой ничего не рассказывать об инциденте Сонэре - опасается, что баронессе не понравится тесный контакт с девушками, пусть и совсем не намеренный.
Заверяю его, что буду молчать и мы возвращаемся в номер, проходя в комнату, где должны быть остальные. Зайдя в помещение, ловлю на себе вопросительный взгляд Эйкара и объясняю ситуацию.
- Солдаты видимо нашли жетон во дворце, а канцлер решил передать нам с вестовым. Сейчас он на первом этаже, в камере хранения.
Вернувшись на место и нацепив на себя свой собственный жетон, озвучиваю логичный вопрос.
- Что будем с ним делать? Можно как-то изменить структуру слепка?
Старый маг медленно качает головой, о чём-то раздумывая.
- Такое не раз пытались проделать, но ещё ни у кого не получалось. Единственный выход - потерять его.
Канс усмехается, цокая языком, а виконтесса, сидящая рядом со мной уточняет.
- В каком смысле "потерять"? Тебя же за такое выпрут из Хёница.
Эйкар отрывает взгляд от столешницы.
- Может быть да. А может и нет. Герой, спасший Морну Эйгор и жестоко пострадавший в ходе боя - разве он не заслуживает капельки снисхождения? Особенно, если за него поручится сразу несколько студентов Хёница, среди которых будет "Защитник империи"?
- И ты думаешь, тебя не раскроют?
Маг неопределённо взмахивает руками.
- Как? За время, что мне довелось провести здесь призраком, я успел изучить законы. Запрещено вмешиваться в разум мага, за исключением стирания памяти при исключении из Хёница и брать с него любые клятвы, помимо описанных в договоре между престолом и Хёницем. Это исключает возможность анализа моей памяти или сознания. Что наверняка проверят - так это следы чужой магии, равно как и оригинальность тела. Насчёт последнего, проблем точно не возникнет, а с первым мы разберёмся. Остаётся только устный допрос. Но, о чём им спрашивать? О заклинаниях? Учёбе в Хёнице? Так я всё это им выложу. Помурыжат, конечно, знатно, но веских оснований меня исключать, а тем более уничтожать, у них не будет.
Айрин, покосившись на постепенно перестающего ухмыляться Канса, уточняет.
- Два вопроса - куда ты собираешься поместить жетон и как быть со следами магии?
- Жетон - в недра канализации Схердаса. Там столько всего понамешано, что никакая поисковая магия не найдёт - фон жутчайший. А со следами магии, думаю мне поможет наш общий знакомый - наведаемся с ним в одно легендарное среди аристократов заведение, куда ему самому никогда не попасть. А меня не пустят без него - для отпрысков баронов там не место. Конечно, если оно ещё существует и работает по прежним правилам.
На последних фразах, старый маг бросает взгляд в сторону Тонфоя, так что сразу становится понятно, кто именно подразумевается под "общим приятелем". Виконтесса молчит, исподлобья разглядывая Эйкара, а я проясняю ещё один момент.
- Если жетон окажется в канализации, вопрос - куда мы его денем по официальной версии? Нельзя просто сказать, что ты его потерял - это даже звучит глупо.