Конечно, Хайдеггер имел в виду печатные машинки, целлулоидные кинопроекторы, большие старые автомобили и зерноуборочные комбайны. Очень немногие экзистенциалисты (или кто-либо другой) предвидели ту роль, которую компьютерные технологии будут играть в нашей жизни, хотя в своей книге «Экзистенциализм и современное положение» (1954) немецкий писатель Фридрих Хайнеманн предупреждал, что грядущая «сверхскоростная вычислительная машина» поставит «подлинно экзистенциальный вопрос», а именно вопрос о том, как человеческие существа могут оставаться свободными.
Хайнеманн был прав. Более поздние хайдеггерианцы, в частности Хьюберт Дрейфус, писали об Интернете как о технологической инновации, которая лучше всего показывает, что такое технология. Его бесконечная взаимосвязь обещает сделать весь мир доступным и хранимым, но при этом он лишает вещи приватности и глубины. Все, прежде всего мы сами, становится ресурсом, как и предупреждал Хайдеггер. Становясь ресурсом, мы передаемся не просто другим людям, подобным нам, но безличным «они», которых мы никогда не встречаем и не можем обнаружить. Дрейфус писал в 2001 году: с тех пор Интернет стал еще более навязчивым и вездесущим настолько, что мы едва ли можем найти угол, с которого можно было бы его осмыслить: это та самая атмосфера, которой многие из нас дышат целыми днями. И все же, несомненно, мы должны думать об этом — о том, какими существами мы являемся или хотим быть в нашей сетевой жизни, и какого рода бытие мы имеем или хотим иметь.
Возможно, к счастью, пока наши компьютерные технологии так же часто напоминают нам о том, на что они не способны или, по крайней мере, пока не способны. Компьютерные системы плохо ориентируются в богатой текстуре реальности: сложной паутине восприятий, движений, взаимодействий и ожиданий, которые составляют самый обычный человеческий опыт, такой как вход в кафе и поиск своего друга Пьера. Они даже не умеют различать фигуры переднего плана в визуальном изображении. Другими словами, как уже давно признали Дрейфус и другие, компьютеры — плохие феноменологи.
Человеку такие задачи даются легко, потому что мы плаваем в перцептивной и концептуальной сложности с самого раннего возраста. Мы растем, погруженные в «непостижимое цветение» жизни и отношений, — фраза, заимствованная из пророческого научно-фантастического рассказа Э. М. Форстера «Машина останавливается»[90], написанного в 1909 году. В нем рассказывается о будущем человечестве, которое живет в изолированных капсулах под поверхностью Земли. Они редко встречаются во плоти, но общаются через систему дистанционного зрительного телефона. Женщина в своей капсуле в Австралии может говорить со своим сыном в Европе: они видят изображения друг друга на специальных пластинах, которые держат в руках. Но сын жалуется: «Я вижу что-то похожее на тебя на этой пластине, но я тебя не вижу. Я слышу что-то похожее на тебя через этот телефон, но я не слышу тебя». Симулякр не заменит настоящего Другого. По словам Форстера: «Непостижимое цветение, объявленное дискредитировавшей себя философией действительной сущностью общения, игнорируется машиной».
Такое «цветение» опыта и общения лежит в основе человеческой тайны: именно оно делает возможным существование живых, сознательных, воплощенных существ, которыми мы являемся. Это также является предметом, которому феноменологи и экзистенциалисты посвятили большую часть своих исследований. Они стремились обнаружить и зафиксировать качество опыта, как мы его проживаем, а не в соответствии с рамками, предлагаемыми традиционной философией, психологией, марксизмом, гегельянством, структурализмом или любыми другими — измами и дисциплинами, которые объясняют нашу жизнь.
Из всех этих мыслителей наиболее прямое отношение к цветению Форстера имел тот, от кого я изначально не ожидала ничего драматического, — Морис Мерло-Понти. В «Феноменологии восприятия» он собрал самое полное описание того, как мы живем от момента к моменту, а значит, и того, чем мы являемся, — от женщины, которая пригибается, входя в комнату в высокой шляпе, до мужчины, который стоит у окна и смотрит на колеблющуюся ветку, с которой только что слетела птица. Мерло-Понти оставил, пожалуй, самое долговечное интеллектуальное наследие, не в последнюю очередь благодаря своему прямому влиянию на современную дисциплину «воплощенного познания», которая изучает сознание как целостный социальный и сенсорный феномен, а не последовательность абстрактных процессов. Мерло-Понти дал философии новое направление, взяв периферийные области ее изучения — тело, восприятие, детство, социальность — и поставив их на центральное место, которое они занимают в реальной жизни. Если бы мне пришлось выбирать интеллектуального героя в этой истории, то это был бы Мерло-Понти, счастливый философ вещей как они есть.
Если кто-то и разделял инстинкт Мерло-Понти в отношении неоднозначности и сложности человеческого опыта, это была Симона де Бовуар. Помимо работ в области феминизма и художественной литературы, она посвятила свои философские труды исследованию того, как две силы — ограничения и свободы — играют свои роли в нашей жизни, как каждый из нас постепенно становится самим собой.
Эта тема лежит в основе «Второго пола» и «Этики двусмысленности», а также проходит через ее многотомную автобиографию, где она изображает себя, Сартра и многочисленных друзей и коллег, как они думают, действуют, ссорятся, встречаются, расстаются, устраивают истерики и испытывают страсти и вообще реагируют на свой мир. Мемуары Симоны де Бовуар делают ее одним из величайших интеллектуальных хроникеров XX века, а также одним из самых прилежных феноменологов. Страница за страницей она наблюдает за своим опытом, выражает свое удивление тем, что она жива, обращает внимание на людей и потакает своему аппетиту ко всему, что встречает.
Когда я впервые читала Сартра и Хайдеггера, я не думала, что детали личности или биографии философа так важны. В то время это было распространенное убеждение в данной области, но это также было связано с тем, что я сама был слишком молода, чтобы хорошо разбираться в истории. Я опьяняла себя концепциями, не принимая во внимание их связь с событиями и со всеми странностями жизни их изобретателей. Я не обращала внимания на жизни; главное — это идеи.
Тридцать лет спустя я пришла к противоположному выводу. Идеи интересны, но сами люди гораздо интереснее. Вот почему среди всех экзистенциалистских произведений меньше всего меня утомляет автобиография де Бовуар с ее описанием человеческой сложности и постоянно меняющейся сути мира. Она дает нам всю мощь и живость экзистенциалистских кафе, вместе с «серым небом над морем облаков, пурпурным остролистом, белыми ночами Ленинграда, колоколами Освобождения, оранжевой луной над Пиреем, красным солнцем, встающим над пустыней» — и всем остальным изысканным, сияющим цветением жизни, которое открывается человеку до тех пор, мы способны испытать его.
Действующие лица
Чтобы не забыть, кто есть кто
Нельсон Олгрен (1909–1981) — автор романа «Человек с золотой рукой» и других романов об американской преступности; любовник Симоны де Бовуар (в основном на расстоянии) с 1947 по 1950 год.
Ханна Арендт (1906–1975) — немецкий философ и политический теоретик, жившая в США после бегства из Германии в 1933 году; бывшая ученица и возлюбленная Мартина Хайдеггера; автор книги «Банальность зла» и других произведений.
Раймон Арон (1905–1983) — французский философ, социолог и политический журналист; одноклассник Жан-Поля Сартра; учился в Германии в начале 1930-х годов и рассказывал своим друзьям о феноменологии.
Джеймс Болдуин (1924–1987) — американский автор романов и эссе, который исследовал расу и сексуальность; переехал в Париж в 1948 году и провел во Франции большую часть своей жизни.
Хейзел Барнс (1915–2008) — американская переводчица и автор философских произведений, которая перевела в 1956 году «Бытие и ничто» Сартра.
Уильям Барретт (1913–1992) — американский популяризатор экзистенциалистских идей; автор книги «Иррациональный человек» (1958).
Жан Бофре (1907–1982) — французский философ, который переписывался с Мартином Хайдеггером и брал у него интервью, популяризируя идеи немецкого экзистенциализма; его вопросы побудили Хайдеггера написать «Письмо о гуманизме» (1947).
Симона де Бовуар (1908–1986) — ведущий французский философ-экзистенциалист, романист, феминистка, драматург, эссеист, мемуарист и политический активист.
Жак-Лоран Бо (1916–1990) — французский журналист, который учился у Жан-Поля Сартра, был одним из основателей журнала Les Temps modernes, женился на Ольге Косакевич и имел роман с Симоной де Бовуар.
Франц Клеменс Брентано (1838–1917) — немецкий философ и бывший священник, изучавший психологию и первым разработавший теорию интенциональности, которая стала основополагающей для феноменологии. Эдмунд Гуссерль учился у него в Вене в 1884–1886 годах; диссертация Брентано об использовании Аристотелем термина «бытие» также вдохновила Хайдеггера.
Соня Браунелл (позже Оруэлл) (1918–1980) — английская журналистка, помощник редактора журнала Horizon; имела роман с Морисом Мерло-Понти, а позже вышла замуж за Джорджа Оруэлла.
Альбер Камю (1913–1960) — французско-алжирский писатель, эссеист, автор коротких рассказов, драматург и активист.
Эрнст Кассирер (1874–1945) — немецкий философ и историк идей, который специализировался на изучении науки, Канта и Просвещения; дискутировал с Хайдеггером на конференции 1929 года в Давосе, Швейцария.
Жан Ко (1925–1993) — французский писатель и журналист; помощник Сартра с 1947 года.
Анн-Мари Казалис (1920–1988) — французская писательница и актриса; одна из «экзистенциалистских муз» района Сен-Жермен-де-Пре в конце 1940-х и 1950-х годов.
Федор Достоевский