Пауза.
Как все это случилось, никто в кабинетике не понял. Возможно, не поняла этого и сама Ольга Юрьевна – слишком уж стремительно все это произошло (по секунде на каждого бойца!). Однако факт остается фактом: бунтари лежали в штабеле и жалобно постанывали.
Пауза.
Первым добровольно лег на тучную ляжку директрисы верхний боец и получил свою порцию. Затем был полностью накрыт и спрессован сдобным телом начальницы следующий сверху боец. Далее был изъят из штабеля, удобно положен на мощные бугры нежности Ольги Юрьевны боец № 3. При этом она резко разбежалась, прислонила его на пару секунд к стене и уже в следующее мгновение он (боец), стонущий и причитающий, медленно сполз на пол…
Пауза.
«Ну, когда же все это закончится?» – задавала сама себе вопрос и не находила ответа юная начальница, устало потирая занемевшие «члены»…
Или то же самое в стихах
Ах, до чего же я устала:
Шлепать по задницам
большим и малым,
Придавливать массой –
упала и встала,
Сплющивать тушки
бойцам бывалым…
Подмосковье. Дача. Автор, как обычно, сидит за письменным столом. Пишет и читает свое творение вслух.
Автор. У Ольги Юрьевны было обыкновение – время от времени вызывать своих сотрудников на беседу в свой кабинетик, так сказать, тет-а-тет. При этом она не разрешала им рассказывать друг другу, что происходило в кабинетике, т. е. как протекала беседа.
Пауза.
Однако были случаи, когда до нее доходили сведения, что кто-то кому-то протрепался… Тогда она звонила провинившемуся и тихо говорила: «А ну-ка, зайдите-ка ко мне в кабинетик, дорогой мой человек». И провинившейся «дорогой человек» на ватных полусогнутых ногах входил к начальнице на «ковер» и ждал, когда ему будет предложено сесть.
Пауза.
Ежели садиться не предлагали, то он должен был стоять «навытяжку» в течение всей беседы. Постольку, поскольку у нас нет точных и вполне достоверных сведений о беседе суровой начальницы с проказником, то в данном случае придется ограничиться одной из возможных версий…
Офис ПК «Новатор» (он же «кабинетик»). В кресле сидит Ольга Юрьевна. Перед ней стоит навытяжку Четверг.
Ольга Юрьевна. Вы знали, что я запретила всем сотрудникам рассказывать, что происходит у меня в кабинетике, когда я кого-то вызываю?
Четверг. Да, знал.
Ольга Юрьевна. Так в чем же дело? Почему вы осмелились нарушить установ-ленный мною порядок?
Четверг. (Пожимает плечами). Это произошло как-то непроизвольно, случайно, так сказать, спонтанно-стохастически…
Ольга Юрьевна. Однако случайные ошибки тоже должны быть наказуемы. Как вы считаете?
Четверг. По-видимому, вы правы, Ольга Юрьевна… Как всегда, так сказать… (Зябко поеживается).
Ольга Юрьевна. А может, у вас есть какие-то сомнения насчет моей правоты, то бишь на все случаи жизни? Может, вы будете оспаривать мое преимущество. К примеру, по уму, силе?
Четверг. (Молчит).
Пауза.
Ольга Юрьевна. Почему же я не слышу ответа?
Четверг. (Садится без разрешения на стул и сразу же начинает ерзать на нем, но продолжает молчать).
Ольга Юрьевна. Так, с чего начнем состязание? Насчет ума или силы?
Четверг. По силе, пожалуй… Все ж-таки у меня был когда-то первый юношеский разряд по боксу. В полутяжелой категории.
Ольга Юрьевна. Ты, сморчок, хочешь со мной боксировать? И у тебя поднимется рука на даму и на свою начальницу притом?
Четверг. (Вальяжно). А почему бы и нет, если дама и она же начальница, этого заслуживает?..
Ольга Юрьевна. (Неожиданно хватает его за нос и начинает вертеть им (носом) так, что в комнате стоит страшный хруст).
Четверг. (Глазами полными слез молит о пощаде. Но кричать не решается, дабы не быть услышанным сослуживцами).
Снова Подмосковье, дача, автор за письменным столом. Продолжает разворачивать действо.
Автор. Четверг, конечно, не догадывается, что сослуживцы по-очереди подглядыва-ют за происходящим в замочную скважину.
Пауза.
Через несколько минут проказник вылетает из кабинетика, закрывши рукой нос. Больше в этот день на работе Четверга никто не видел. Снова вышел он работу (после «больничного») только через две недели, причем директриса бюллетень не оплатила.
Пауза.
Другой провинившийся сотрудник, проявивший строптивость в кабинетике (кажется, Вторник), долго сидел на работе сгорбившись, с забинтованным ухом. Еще и через десять дней одно ухо (которое было подвергнуто экзекуции, а затем забинтовано) все же оставалось раза в полтора больше другого. Третий провинившийся, Понедельник, писал квартальный отчет стоя, т. к. получил приличную порцию «горяченьких» по своим мясистым ягодицам.
Пауза.
После нескольких таких «разборок» (в кабинетике тет-а-тет с начальницей) все сослуживцы на вопрос «Кто умнее? Кто сильнее? Кто прекраснее?» (и на другие подобные вопросы) без колебаний отвечали (причем после нескольких тренировок и хором): – Разумеется, Вы, дорогая наша Ольга Юрьевна!
Пауза.
Автор (он же Биограф Ольги Юрьевны). Современники приписывают ей такие перлы:
Я полная, могучая, прекрасная –
я все могу.
И от невзгод, печалей,
бедности я убегу.
Я оптимистка: риск люблю
отчаянно – все нипочем!
А побеждаю на ковре
борцовском – лишь
поведу плечом…
Прошло 2 года.
Снова Подмосковье, дача. Автор-биограф Ольги Юрьевны сидит, скуко-жившись от холода за письменным столом. У стола – три обогревателя: один маленький, другой побольше, а третий – огромный.
Биограф Ольги Юрьевны. (Пишет и читает написанное). В принципе, Ольга Юрьевна давала шанс «отведать толстятинки» (так она называла знаки внимания к ней) каждому своему подопечному. Ибо еще не сделала, как женщина, своего окончательного выбора. Но она считала, что партнер должен удачно поймать момент. Когда он будет в отличной «спортивно-половой» форме. Дабы создавалась и ежесекундно крепла эдакая идиллия-гармония…
Пауза.
И когда очередной ее подчиненный удачно выбирал (пардон, ловил этот момент), то она одаривала его такой силой страсти, что только «искры летели». Да так, что бедный наш мужичонка не мог уже смотреть ни на какую другую женщину месяцами, кварталами и даже целыми полугодиями…
Пауза.
Однако если момент был выбран неудачно, например, когда начальница еще не вполне успокоилась после приемы пищи или партнеру только показалось, что он в прекрасной «спортивно-половой» форме, а на деле получился конфуз, то директриса становилась прямо-таки беспощадной.
Снова офис ПК «Новатор», переоборудованный под спортивный зал. Рядом с креслом Ольги Юрьевны валяются гантели, гири, эспандеры, бутылки с пробками и без них. Перед Ольгой Юрьевной навытяжку стоит Понедельник.
Ольга Юрьевна. Вы только зря отвлекли меня от трапезы, дорогой мой человек! Придется вас немножечко наказать… А наказание может быть каким угодно. Вы знаете, что моей фантазии нет предела…
Пауза.
Подойдите к двухпудовой гире и выжмите ее несколько раз! Хотя я допускаю, что вы и пудовку от пола вряд ли оторвете. Ну так, дерзайте!
Понедельник. (Подошел к гире, побегал вокруг нее и попытался оторвать от пола).
Ольга Юрьевна. (Некоторое время со смехом наблюдает за слабаком). Ну-ну! Так, так… Ну, еще разок!
Пауза.
Ладно. Достаточно! (Отталкивает Понедельника и без всякого напряжения выжимает двухпудовку сначала правой, а затем и левой рукой).
Пауза.
Теперь отверните пробку, когда я вам прикажу. (Берет с пола пробку и завинчивает ее на бутылке влажной тряпкой). Начали!
Понедельник. (Пытается отвинтить пробку руками, а затем зубами). Не могу, дорогая Ольга Юрьевна! Два зуба сломал…
Ольга Юрьевна. Последнее испытание. Сейчас будет соревнование по армрестлингу. (Поставила локтем на стол свою прелестную, чудовищной полноты, руку). Не робейте. Может, на этот раз вам повезет?
Понедельник. (Ставит руку локтем на стол и сцепляется пальцами с ручищей Ольги Юрьевны). У-у-х!
Ольга Юрьевна. (Почти мгновенно кладет руку соперника на стол). Вот так-то, дорогой мой человек! (Проходит к Понедельнику почти вплотную). Раз, два, три. (Опускает ему увесистые щелбаны).
Понедельник. У-у-х! У-у-х!! Падает на пол, теряя сознание).
Ольга Юрьевна. Кажется, я сегодня немного переборщила… Но кто же мог подумать, что он таким слабаком окажется?
Подмосковье, дача, автор-биограф за письменным столом.
Автор. (Набирает на компьютере и читает вслух). Не только я сам, но и другие будущие биографы Ольги Юрьевны наверняка будут отмечать, что больше всего лелеяла и внедряла в сознание своего дружного коллектива суровая начальница такое понятие, как «единоначалие».
Пауза.
Если она начинала замечать, что кто-то хотя бы и в тайниках души покушается на это ее жизненное кредо, на эту святыню, то пощады такому смутьяну уж точно не будет! В лучшем случае она поставит озорника в угол на колени и заставит его выучить десяток китайских (или на худой конец, японских) иероглифов из учебника.
Пауза.
А в худшем – может неожиданно накрыть его юбкой, стиснуть голову своими крутыми будрами, в шелковых чулках, и выпустить ее (