И скрасить Ваши дни лихие.
А может, всем довольны Вы?
Но захотелось погрустить немного.
И потому так робко в тень
Вы ставите прекраснейшую ногу…
Но вот блеснул надежды луч
И осветил прекрасное лицо.
Тень разверзающихся туч
Сползла на брачное кольцо…
Ан, нет уж боле на челе печали,
Которая была у Вас вначале…
Москва. Квартира Маркела. Ольга Юрьевна и Маркел сморят новости по телевизору.
Ольга Юрьевна. Только мне этого еще не хватало! И так не на что моим клиентам-застройщикам покупать стройматериалы, а теперь я с ними никогда не рассчитаюсь. Совсем ни к чему мне этот обвал рубля! Маркел, почему ты не комментируешь ситуацию?
Маркел. Я потрясен, любовь моя, я в панике, я не вижу выхода. Только твоя исключительная мудрость может нас всех спасти…
Ольга Юрьевна. Маркел! Во что бы то ни стало возьми кредит. Хотя бы на месяц. Заложи квартиру. Не достанешь кредит – на глаза мне больше не попадайся! Растопчу как мокрицу!!!
Пауза.
Ольга Юрьевна. (Думает, пока Маркел «переваривает» приказ). Хорошо еще, что у меня есть человек, которому я могу приказывать. Ведь он понимает, что я не шучу. Я буду бить Маркела долго и больно до тех пор, пока он не достанет кредит.
Пауза.
Ольга Юрьевна. (Успокаиваясь). Маркел! Сегодня я не подойду на работу. Буду тебя здесь ждать. Если принесешь договор на кредит, то я так тебя ночью приласкаю и зацелую, что подняться с постели не сможешь! Мы будем заниматься любовью денно и нощно никак не меньше трех дней! Это на вид ты сморчок. Но я – то знаю, что когда ты в ударе, то любому супермену дашь 100 очков вперед. И мое сердце в такие моменты ты мучительно сжимается от страсти и от страха за твою жизнь. Ведь я могу не рассчитать своих сил и задушить тебя в объятиях!
Маркел. Лечу на крыльях любви, дорогая! Я выполню задание, чего бы мне это ни стоило… Если ты прикажешь, то я и преступление могу совершить… но сейчас не тот случай! (Выбегает из комнаты).
Ольга Юрьевна. (Оставшись в гордом одиночестве, заговорила стихами):
Тяжелые настали времена.
Идет раскол и расслоение народа.
И вот уже не месяцы, но годы
Переживает смуту все страна.
И нищие кругом… а горсточка богатых
Снимает сливки общего труда.
Проходят день за днем, и как всегда
Пенсионеры ждут обещанной доплаты.
Плодятся партии и блоки,
Цветет преступность пышным цветом.
Не правда ль? Горестно все это…
И может быть, в любой момент
Бандиты проведут «эксперимент»,
И сразу оборвутся эти строки…
Прошло 25 дней.
Москва. Квартира Маркела. О.Ю. сидит у телефона. Маркел в чуланчике (он снова наказан).
Ольга Юрьевна. (Озабоченно думает). Маркел оформил кредит на месяц. И под бешеные проценты. Я, дура, понадеялась на наше русское «Авось, пронесет!» и устроила Маркелу праздник любви. Осталось всего 4 дня на возвращение кредита с процентами. (Звонит телефон).
Ольга Юрьевна. Да, вас слушают…
Голос. (в телефонной трубке). Отдавай деньги, жирная корова!.. Посадим в подвал – будешь целлофановые пакеты клеить до конца дней своих…
Ольга Юрьевна. Да, пошел ты…
Голос. Не погасишь долг через 4 дня – кол вгоним в… «Счетчик» включим во вторник – никогда не рассчитаешься…Квартиру заберем…
Ольга Юрьевна. (Бросает трубку). Маркел, выходит из чулана! Сам кашу заварил, сам и расхлебывай!
Маркел. (Плачущим голосом). Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! Я вины с себя не снимаю…
Ольга Юрьевна. (Размышляет). Бить Маркела уже нет смысла. На нем уже живого места нет… Пусть отплевывается. Я здесь не причем…Но ведь должно же нам когда-то повезти. Жизнь – это зебра: то черное, то белое… А присутствие духа терять – последнее дело!
Подмосковье. Дача. Биограф сидит за компьютером.
Биограф Ольги Юрьевны. Кредиторы рассчитали точно. Ибо за оставшиеся дни кредит вернуть было невозможно. Даже и без процентов. О.Ю заглотила крючок и стала обыкновенным одноклеточным «лохом». И не просто лохом, а лохом в квадрате, т. к. она до сих пор не расплатилась и с застройщиками, у которых брала деньги на стройматериалы.
Пауза.
Теперь ее ожидал один из двух вариантов: судиться с кредиторами или разбираться с бандитами, нанятыми банком на вышибание из нее денег. Но оба варианта были для нее проигрышными. Оставалось только блефовать и тянуть время…
Пауза.
Однако события развивались стремительно. К квартире Маркела подошли три господина «шкафных» габаритов и один «хиляк». Они опрокинули дверь и обступили должницу со всех сторон. «Хиляк» выстрелил из пистолета. Из дула вылетела капроновая сетка и в одну секунду окутала Ольгу Юрьевну. «Шкафы» погрузили ее в машину и уехали. Маркела они почему-то не тронули.
Пауза.
За неполную неделю Маркел выкупил супругу, продав квартиру. С этого дня Ольга Юрьевна клятвенно обещала сама себе коммерцией, пока криминальный капитализм на дворе, больше ни заниматься.
Прошел год.
Москва. Офис АОЗТ «Новатор», переоборудованный под жилую комнату. Ольга Юрьевна лежит с Маркелом под одеялом.
Ольга Юрьевна. (Просыпается и трясет Маркела). Маркел! Просыпайся скотина!
Маркел. (Трет кулаками глаза и яростно чешет затылок). Да, любовь моя!
Ольга Юрьевна. Мне было сейчас видение, что я могу очень точно делать прогнозы, например, кем они были в предыдущей жизни. Но для этого нужно загипнотизировать заказчика. И в таком гипнотическом состоянии он сам будет рассказывать, какие жизни он уже прожил. Мне же останется только записывать… Но я пока не обладаю искусством гипноза и придумала, чем его заменить. Ведь ты же признаешь, что я гений?
Маркел. Это также точно, как то, что сегодня выходной день…
Ольга Юрьевна. Ты будешь моим первым клиентом… Сегодня ночью проведем эксперимент. Я введу тебя в состояние медитации. И ты расскажешь, кем был, и кем я была в предыдущей жизни!
Маркел. И каким же образом я буду загипнотизирован, моя повелительница-куколка ненаглядная и ослепительно прекрасная?
Ольга Юрьевна. Сейчас не время для комплиментов, хотя я их и принимаю… Так, вот! Я лягу на тебя так, чтобы ты был накрыт мною полностью, как одеялом или матрасом. Останется открытым лишь рот. Дабы во сне ты мог диктовать мне свои воспоминания и впечатления. А я буду светить себе фонариком и сразу же их записывать. Вот и весь фокус-покус…
Маркел. (Испуганно). Но как же я засну, радость моя? Ведь ты меня так сплющишь, что мне будет не до сна. Дай Бог, живым бы остаться! В тебе же полтора центнера, наверное? Я помню, что ты как-то раз уже перепутала позицию. Я оказался случайно под тобой и чуть не задохнулся…
Ольга Юрьевна. В этом-то и вся соль. Риск, конечно, есть. Но если произвести расчеты правильно. На компьютере… Ты и жив останешься, и в науку свой вклад внесешь. Соглашайся, парниша! А не то… Сам знаешь…
Прошло несколько недель.
Подмосковье. Дача. Биограф лежит на диване и измышляет вслух.
Биограф. (Задумчиво). Шло время. Постепенно Маркел научился видеть сны, как по заказу. Ведь он уже одолел два 30-ти дневных курса обучения по соннику. Он мог теперь «заказать» себе эротический сон, решить во сне какую-то научную проблему, мог изобретать, сочинять стихи… Ему осталось научиться наблюдать и свои предыдущие жизни и, наконец, своей ненаглядной повелительницы.
Пауза.
А терпение Ольги Юрьевны было уже почти на пределе. Она во что бы то ни стало хотела «выжать» информацию из супруга. И в прямом, и переносном смысле.
Пауза.
Однажды во сне Маркел заговорил: «Пресс уже работает… Но не хватает еще несколько кило… Оленька, дотяни до десяти пудов…» Глава семьи усмехнулась и через пару дней достигла желаемой массы. А Маркел уже задыхался под ее тушей, но, наконец, начал выдавать жене информацию близкую к той, которую она ожидала.
Пауза.
Оказывается, он должен был обязательно находиться в пограничном состоянии (между жизнью и смертью). А доводила его жена до этого состояния, когда уподобившись прессу, выжимала из него «сок», – то бишь давила Маркела своей массой с такой силой, что оба обливались потом. При этом все полотенца и простыни в доме были постоянно влажными или совсем мокрыми.
Пауза.
Биограф. (Сглотнул слюну). Ведь одно дело обтереть любой сухой тряпочкой (чуть ли не обычным носовым платком средней величины) ничтожно-жалкое тельце Маркела и совсем другое дело – Ольга Юрьевна… Ведь в этом случае нужна обработка сухими и обяза-тельно ворсистыми (разукрашенными разными эротическими рисунками) импортными полотенцами могуче-ослепительно-прекрасного тела его избранницы. Иногда она поручала операцию обтирания своего тела Маркелу. И в эти моменты он прямо-таки трепетал от блаженства. При этом Ольга Юрьевна обращала свой величественный взор на семейные трусы мужа и благосклонно улыбалась… Когда же «леденцу» мужа становилось тесновато, она, как правило, говорила: «Ну, что ж, теперь посмотрим, как ты меня любишь… Дорогой мой человечек! Надеюсь, оправдаешь мое доверие… А не то, сам знаешь…»
Прошло 2 недели.
Москва. Снова переоборудованный под жилье бывший офис АОЗТ «Новатор». Оба супруга крепко спят.