Они сидели в кафе и обмывали свои первые в жизни премиальные. Посетителей было немного: за каждым столиком сидели по два-три человека.
– К вам можно, девушки? Ведь мы, кажется, немного знакомы? – весёлым зычным голосом спросил маленький лысый мужчина, придерживая под руку свою дородную, очень симпатичную половину.
– Пожалуйста, всегда рады вам! – ответила Лена, сразу же узнав в мужчине одного из персональных пенсионеров, который ежедневно приветствовал её в метро.
Оказалось, что Дмитрий Степанович – так звали пенсионера – длительное время возглавлял крупный НИИ, свыше десяти лет был на партийной работе, а его жена, Мария Ефимовна, и по сей день работает врачом.
За беседой незаметно текло время. Супруги попросили счёт. Официант вырвал листок из блокнота и сказал, сколько следует заплатить. Дмитрий Степанович удивлённо хмыкнул, но сразу же вынул бумажник, готовясь расплатиться.
Вдруг Лена приторно вежливо попросила официанта проверить счёт. Тот презрительно посмотрел на девушку, но выполнил её просьбу. После «скрупулёзной проверки» он назвал ту же сумму.
– Тогда давайте считать вместе! – возмущённо заявила Лена.
Она вслух быстро перечислила всё заказанное и сразу же подвела в уме баланс. При этом разница с суммой, названной официантом, составила более двух рублей.
«Да на эти деньги два раза в столовую можно сходить!» – сконфуженно подумал Дмитрий Степанович, но промолчал.
– Будем ещё раз проверять или вы согласны со мной? – Лена вопросительно посмотрела на официанта.
– Не надо. Я ошибся: не знал, что в уме, оказывается, считать легче, чем на бумажке, – попытался отшутиться официант.
Затем он быстро получил от Дмитрия Степановича деньги и ретировался.
На следующий день Дмитрий Степанович заговорщицки отвёл Лену в сторонку от турникетов метро и сначала несколько секунд испытующе смотрел на неё, а затем сказал:
– Милая моя девонька, мне кажется, что у вас склонность к точным наукам. Я берусь подготовить вас к поступлению на физико-математический факультет университета… Соглашайтесь!
– Но, уважаемый Дмитрий Степанович, я сама ещё не уверена, что в этом моё призвание. Мне хочется чего-то живого и увлекательного. Наверное, я всё-таки пока пойду работать в цирк…
– Конечно же, Леночка. Вы сами должны делать выбор. Но вот мой телефон. Если надумаете, позвоните, – Дмитрий Степанович передал ей свою визитку и быстро растворился в толпе.
«И всё-таки я пойду работать в цирк, – с каким-то маниакальным, даже ей самой непонятным упорством подумала она. – На том и порешили…»
Цирковая уборщица
В первые дни работы в цирке Лене действительно казалось, что в этом её призвание. Она со стоическим упорством выполняла всё, что ей поручали: чистила клетки, кормила животных, следила за их самочувствием… Однако больше всего ей нравилось наблюдать, как артисты готовят номер. И особенно её привлекали акробаты-прыгуны. Ей невольно хотелось угадать, когда руководитель группы Виктор Иванович скажет: «Стоп! Годится! Поехали дальше!»
И Лена снова и снова считает, сколько сальто, кульбитов и тройных прыжков успевает сделать каждый акробат, пока не прозвучит долгожданное тренерское «стоп». Вскоре, уже не полагаясь лишь на память, она начала вести статистику на каждого члена группы. И сначала очень удивилась, а потом привыкла к тому, что кто-то добивается успеха раньше, а кто-то позже – она научилась прогнозировать…
Интуитивно Лена, конечно же, чувствовала, что должны быть какие-то законы и формулы, объясняющие эти явления, но познакомиться впервые с теорией вероятностей и математической статистикой ей довелось гораздо позже.
Шло время. Лёня уже готовил свой новый номер, а Лена продолжала ухаживать за животными и каждую свободную минуту забегала к акробатам.
Проходя как-то мимо клеток с лисами и енотовидными собаками, Лёня вдруг увидел стопку тетрадей. Он взял одну из них и начал медленно перелистывать. Фамилии чуть ли не всей труппы шли вперемешку с аккуратными колонками цифр.
– Что, интересно? – услышал он позади себя знакомый девичий голос.
– Так вот, Ленка, чем ты занималась все эти дни и месяцы! И из-за этой муры не пошла со мной на концерт?
– Ну, во-первых, это не мура. А во-вторых, мне просто нездоровилось в тот день…
– Но, надеюсь, завтра хоть будешь в норме?
– Возможно, возможно… – нараспев ответила она и улыбнулась.
На следующий день около шести вечера Лёня уже стоял у памятника Горькому в ожидании Лены.
На этот раз она пришла без опоздания.
– Лёнь, ты на меня не обижайся, но мне что-то не очень хочется идти сегодня в «Третьяковку»… Вот посмотри, что я купила!
Он взял из её рук книгу.
– Математическая статистика, – прочитал вслух Лёня. – Но согласись, что ничего нет скучнее этого!
– Ты это серьёзно? А я вот не смогу спокойно любоваться картинами, когда у меня в руках такая книга. Мне так и не терпится поскорее найти ответ на некоторые вопросы…
– Ну и оставайся со своим сокровищем. По всему видно, что тебе суждено быть обыкновенным синим чулком!
Он хотел ещё что-то добавить, но передумал. И, лишь сокрушённо махнув рукой, быстро побежал к метро.
Знакомство в электричке
Юрий Степанович Копылов познакомился с девушкой. Произошло это как-то сразу, совершенно для него неожиданно.
В первый день своего отпуска он собирался на пляж. Оставалось решить, добираться до места на электричке или на двух автобусах. Подумав немного, он выбрал первый вариант.
Пришёл на станцию и взглянул на расписание. До электрички ещё оставалось несколько минут. Он купил билет и прошёл на середину платформы. И почти сразу же его внимание привлекла молодая пухленькая блондинка, которая, облокотясь на перила, пыталась что-то разглядеть вдали.
Юрий Степанович довольно бесцеремонно, что ему прежде не было свойственно, встал за её спиной и стал смотреть в том же направлении.
– Да вон же она! Смотрите, чуть левее, – вдруг закричал он блондинке в самое ухо.
– Кто она? И почему вы так орёте? – обернулась к нему девушка.
– Как кто? Собака, конечно. Ведь вы же её потеряли?
– С чего это вы взяли, что я потеряла собаку?
– Но вы же смотрели вперёд так пристально! И потом, разве люди редко теряют собак?
– У вас, молодой человек, просто болезненное воображение. И я от души вам сочувствую. А теперь оставьте меня в покое, пожалуйста, – и она повернулась к нему спиной.
В это время подошла электричка – и платформа быстро опустела.
В вагон Юрий Степанович решил не проходить, так как ему захотелось покурить в тамбуре. Он уже достал пачку и начал выбивать из неё сигарету, как вдруг услышал знакомый голос:
– Ну вот, и здесь без курильщика не обошлось! Может быть, всё-таки потерпите несколько минут?
– И сколько же я должен, по-вашему, терпеть? На какой остановке вы выходите? – вопросом на вопрос ответил Юрий Степанович и в упор посмотрел на свою собеседницу.
– Я выхожу в Карачарово, но это совсем не означает, что, когда я выйду, можно спокойно отравлять людей этим ядом. Ведь не только же я одна не выношу дыма! Не правда ли, товарищи? – обратилась она к пожилому рыхлому мужчине в очках и крикливо одетой девице, кокетливо поправлявшей в этот момент пучок тёмных волос.
– Совершенно с вами согласен, – сразу же откликнулся мужчина.
– Зато я не согласна, – лениво промямлила девица. Она слегка нагнулась, выплюнула жвачку в дверной проём и ловко выхватила из заднего кармана джинсов пачку папирос.
– Разрешите составить вам компанию, молодой человек? – потянулась она к нему с папиросой, чтобы прикурить.
– Очень сожалею, но с этой самой минуты я не курю, – весело ответил он, подмигнув блондинке.
Девица что-то прошипела в ответ и, быстро убрав пачку в карман, вошла в вагон.
Электричка вышла на поворот. Юрий Степанович задумчиво следил за длинной лентой вагонов, извивающихся по рельефу местности, словно гигантская гусеница. Но когда он снова взглянул на блондинку-незнакомку, то чуть не вскрикнул от удивления и восторга. Ибо на какое-то время лучи солнца пронзили дверные стёкла и на груди девушки чётко обозначились тёмные буквы «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ!». Затем поезд повернул в другую сторону, и солнце на этот раз осветило противоположные двери. При этом предостерегающая надпись появилась на стене вагона, так как там никто не стоял. Но через минуту-другую с лучами солнца буквы снова перекочевали на два изящных холмика девичьей груди. И на этот раз девушка уже сама не смогла сдержать улыбку.
– А вы наблюдательный, – обратилась она к Юрию Степановичу. – Сама я бы никогда этого не заметила…
– Кстати, вы знаете, почему ваша станция называется «Карачарово», а моя – «Кучино»? – вдруг спросил он.
– Нет, конечно. А вы?
– Мне думается, что ещё в петровские времена в этих местах купцов как-то наказывали за лишнюю выпитую чарку, то есть «карали», а в Кучино купцы объединялись – «кучились», чтобы легче было отбиваться от лесных разбойников.
– Да, пожалуй, в этом что-то есть, – задумчиво откликнулась девушка. – Во всяком случае, ваши пояснения кажутся мне весьма забавными.
– Я могу рассказать вам много интересного и о Реутово, Балашихе, Железнодорожном – бывшей Обираловке…
– Мне бы очень хотелось послушать ваш рассказ, но я должна выходить.
Юрий Степанович лихорадочно соображал, как побыстрее договориться о свидании с этой милой девушкой. Однако ничего путного на ум не приходило, а он уже находился в жесточайшем цейтноте. И потому решился на банальность:
– А хотите, я скажу, как вас зовут и на какой улице вы живёте?
– Не стоит тратить время: всё равно не отгадаете – имя у меня довольно редкое, а живу я совсем не в Карачарово… Если хотите, подъезжайте завтра к шести часам в Железнодорожный, к гидротехникуму. Ладно? – выходя, успела сказать девушка.