– Обязательно буду! – успел он ответить прежде, чем двери электрички захлопнулись.
Партбилет – это святое!
Итак, Юрий Степанович узнал, что девушку звали Эльвиной. Работает она в НИИ ВОДГЕО лаборанткой. Живёт в Железнодорожном с отцом и младшим братом. Мать умерла в прошлом году.
Они всего по одному разу побывали вместе в Москве и Железнодорожном, а впечатлений получили очень много. И виновником этого был, несомненно, Юрий Степанович, который превосходно знал оба города. Ведь после долгой работы в Москве на турбинном заводе он перешёл работать ведущим инженером в научно-исследовательскую лабораторию, которая находилась как раз посередине между Железнодорожным и Кучино. И потому хорошо знал эти места.
А ещё примерно через четыре месяца они подали заявление в ЗАГС. Правда, пока не решили, где будут жить. Эльвина жила со своей семьёй в двухкомнатной квартире, а Юрий Степанович – с отцом и матерью в трёхкомнатной. При этом каждый из молодых доказывал, что у него условия для совместного проживания лучше. И этот вопрос до сего дня так и оставался открытым.
Когда до свадьбы оставалось совсем немного времени, у Юрия Степановича случилась беда – он потерял свой партийный билет.
«Как это могло произойти? – тысячу раз задавал он себе один и тот же вопрос. – И почему я не согласился хранить его в сейфе у шефа? Ведь он предлагал, причём не один раз».
Он хорошо помнил, что обычно перекладывал партбилет из одного костюма в другой, лишь когда его мать брала какой-то из них в чистку или если он уезжал на несколько дней в служебную командировку. Да ещё если на улице шел дождь, он одевал, как правило, старый костюм. Итак, круг его догадок постепенно сужался…
«Правда, матушка давно уже собиралась сдать мой серый костюм вместе с прочим ненужным тряпьём в пункт приёма макулатуры, чтобы получить книжный абонемент на Мориса Дрюона. Как-никак он остался единственным живым классиком. И, как назло, она вчера отнесла тряпки в приёмный пункт, а я, кретин, не успел проверить в костюме карманы. Теперь я могу из партии вылететь с лёгкостью необыкновенной!» – терзал он себя.
Через несколько минут Юрий Степанович уже ничуть не сомневался, что всё было именно так. Теперь главным для него было – стремительно действовать!
Он отпросился с работы и опрометью кинулся в приёмный пункт макулатуры…
В приёмном пункте
Народу в этот день в приёмном пункте макулатуры было немного. Абонементы на книги сегодня не выдавали, а лишь наклеивали марки за каждые пять кило бумаги или тряпья. За столом сидела невзрачная средних лет женщина с огромной бородавкой на лбу. Она и наклеивала марки. А от весов до склада макулатуры совершал челночные переходы высокий худощавый парень лет двадцати.
Некоторое время Юрий Степанович размышлял, к кому из них обратиться. И выбрал всё-таки юношу, так как на его фуфайке он разглядел комсомольский значок.
«Собрат по духу как-никак», – подумалось ему.
– Молодой человек! Можно вас на минуточку? – не без некоторой робости обратился он к парню.
– Да, я вас слушаю, – подошёл к нему комсомолец. Юрий Степанович быстро объяснил суть дела.
– Алексей, убирай-ка с весов бумагу! Вон сколько накопил, – подала голос женщина из-за стола.
– Ирина Матвеевна! К нам пришёл товарищ искать свой партийный билет. Говорит, что несколько дней тому назад его мать сдавала нам тряпьё, а в костюме билет остался.
– Ничего не знаю. Нам работать надо, а не с ротозеями разбираться. И потом, где гарантия, что его партбилет именно здесь? Покажи-ка ему, Алексей, сколько мы за день макулатуры принимаем!
Юноша быстро привёл Юрия Степановича на склад и показал ему длинные ряды полок от пола до самого потолка.
«Батюшки! – изумился он про себя. – Да ведь это мне надо минимум три дня разбираться, пока я найду тюк со своим серым костюмом. И то, если разрешат. Хорошо ещё, что я на несколько дней раньше вышел из отпуска на работу. Правда, сейчас конец квартала и шеф может не отпустить. Тем более что я не скажу ему, для какой цели мне нужны отгулы…»
– Алёша, дорогой! Надеюсь, вы хорошо понимаете, что меня ожидает, если я не найду свой билет? Вы же комсомолец, и потому просто обязаны мне помочь!
– Да я-то готов, но командует здесь Ирина Матвеевна. И маловероятно, что она разрешит копаться в тряпках…
Вдруг из приёмной раздался резкий голос:
– Алексей, куда же ты запропастился? Смотри, сколько народу к нам пришло!
– Бегу, бегу, Ирина Матвеевна!
Юрий Степанович вызвался помочь Алексею. Они молча работали часа полтора. Наконец поток клиентов схлынул, и они уселись перекурить прямо на тюки.
– Ну, что дальше будем делать, Алёша?
– Давайте дождёмся обеда, и тогда я поговорю с главной. А к перерыву нам нужно, как говорится, подготовочку сделать, – он поднял вверх большой палец. – Иримат это любит…
– Всё понял, – оживился Юрий Степанович. – Уже бегу!
Минут через двадцать он передал Алексею поллитровку.
– Ну, теперь я беру огонь на себя, – весело сказал юноша и велел приходить завтра к самому открытию приёмного пункта.
Юрий Степанович вышел на улицу и облегчённо вздохнул. «Сегодня же надо атаковать шефа – договориться с ним хотя бы на пару дней отгула. За это время я, быть может, сумею найти билет и впредь буду хранить его только в сейфе. Хотя по инструкции он должен быть всегда при мне», – успокаивал он себя, возвращаясь на работу.
Заведующий лабораторией, Василий Иванович Ежов, уже знал, что Копылов готовится к свадьбе. Более того, он был на неё приглашён и потому не очень удивился, когда его ведущий инженер начал просить у него отгул. Но при этом он напомнил, что через несколько дней у него на столе должен лежать квартальный отчёт. А ответственным исполнителем как раз и был всё тот же Копылов.
Шеф успокоился только тогда, когда Юрий Степанович заверил его, что на дому у него с научным отчётом дело пойдёт даже быстрее, чем на работе. Ибо дома и стены помогают.
В конце концов договорились, что Юрий Степанович представит шефу отчёт на пару дней раньше срока, чтобы у завлаба было время его проверить и утвердить.
Продолжение поисков
Первый день поисков не дал никаких результатов. Несколько раз приходила и сама начальница. Первый раз она ничего не сказала, а только горестно покачала головой. Второй раз она пожевала губами, как бы готовясь что-то сказать, но опять промолчала. Зато в третий раз она пришла с большой картонной коробкой и тихо сказала:
– Раз уж вы здесь всё равно копаетесь, так хотя бы пуговицы отрезайте и складывайте вот сюда! – бросила коробку прямо под ноги оторопевшему от неожиданности Юрию Степановичу. «Не время сейчас ей перечить», – подавил в себе злобу незадачливый партиец, отметив между тем, как налилась кровью, словно красная сигнальная лампочка, бородавка на узком лбу Иримат.
«Любой позор стерплю! Лишь бы найти билет», – подумал он и с новым приступом остервенения возобновил поиски, усердно разгребая очередную гору тряпья.
К середине следующего дня Юрий Степанович и Алексей завершили поиски. Билета так и не нашли. Слегка озверевший от неудачи, Копылов снова поехал к завлабу за отгулами.
А в лаборатории царила паника. Шеф, оказывается, уже успел переговорить с каждым своим сотрудником на предмет выступления на районных соревнованиях в День бегуна. Под разными предлогами все отказались. И в этот самый момент Василий Иванович увидел своего безотказного ведущего инженера.
– Ну вот! На ловца, как говорится, и зверь бежит, – устремился он навстречу Юрию Степановичу. – А я уж хотел гонца за тобой посылать! Слушай, дорогой мой человек, пробегись-ка ты в воскресенье на районных соревнованиях. Дистанция ерундовая – всего 800 метров. Мы выставляем институтскую команду здесь, в Железнодорожном. Вернее, в Кучино на стадионе «Керамик». Сбор в 11 часов.
– Ну что ж! Побегу – за два отгула. Опять же, не в ущерб отчёту.
– По рукам! Ну, тогда уж выручай до конца. В субботу наше дежурство в ДНД, а двух человек не хватает. Составь мне компанию. Сам себе я отгул дать не могу, а тебе дам!
– Раз надо – так надо, Василий Иванович, выйду и на дежурство. Баш на баш – выигрыш общий наш!
Нашёлся!!!
А ещё через час после разговора с шефом Юрий Степанович уже возлежал на берегу пруда неподалёку от винодельческого хозяйства «Магарыч» и обдумывал план дальнейших поисков.
Однако сосредоточиться ему было совсем нелегко. Ибо напротив него расположилась шумная компания из четырёх человек, которая остервенело резалась в подкидного.
Но вскоре Юрий Степанович с живым интересом стал прислушиваться к игрокам, так как речь шла о воскресном забеге. Теперь он уже более пристально смотрел на своих будущих соперников, быстро оценивая их возможности.
Сдавал карты сейчас черноволосый атлет с чёрно-рыжей шерстью на груди и бицепсами борца. Прямо напротив него сидел по-турецки маленький худощавый мальчонка с сильно заросшими белым пухом ногами, но совершенно безволосой, точно наголо выбритой, грудью.
«Здоровый, судя по всему, бегун нулевой. Ему бы с гирями работать… А вот «малыш», наверное, может развить скорость – наверняка не раз удирал от побоев…» – подумалось ему. После чего его внимание переключилось на партнёрш игроков-мужчин.
Обе они были шатенками, но на этом их сходство и заканчивалось. Одна из них отличалась необыкновенно пышным бюстом и несоразмерно худыми ногами. Другая же, наоборот, имела совершенно плоскую грудь, но зато была обладательницей непомерно мощной тазобедренной части. При этом «грудь» её была чисто символически прикрыта узкой полоской ярко оранжевого лифа.
«Ну а эти подружки, видимо, будут лишь страстными болельщицами. Во всяком случае, встретимся с этим квартетом на стадионе – тогда и узнаем, кто есть кто… А моя главная задача – не упасть на дистанции. Ведь я не бегал на соревнованиях по крайней мере уж лет пятнадцать!» – подвёл он