Так что Элфрида продолжала сражаться со стареньким тостером, приняв решение, что если даже сэкономит немного денег, то потратит их на книги или на цветы.
Сегодня тостер был в хорошем настроении, и к аппетитному аромату бекона прибавлялся аромат свежих тостов и горячего кофе. Кофе был важнее всего. Элфрида сидела за столом и пила первую кружку, когда вниз сошел Оскар. Она тут же отметила изменения в его внешности. Обычный домашний наряд — теплую рубашку и пуловер сегодня дополнили галстук, жилет и отличный твидовый пиджак.
— Ты очень элегантен!
— Спасибо. Мне приятно, что ты это заметила.
— Почему это ты так принарядился?
Он взял свою тарелку с яичницей.
— Потому что сегодня суббота.
— Это так важно?
— И еще потому, что нельзя превращаться в неряшливую, шаркающую развалину. — Он сел за стол, Элфрида налила ему кофе. — Спасибо. Я сделал над собой некоторое усилие. Дело в том, что я хочу нанести один визит.
Элфрида насторожилась, но постаралась не выказать своего удивления.
— Кого же ты собираешься посетить?
— Розу Миллер.
— Кто это?
— Мой очень старый друг.
— Но ты никогда о ней не говорил. Мне пора начать ревновать?
— Думаю, не стоит. Теперь Розе, должно быть, не меньше восьмидесяти пяти. Она была горничной моей бабушки. Живет в Корридэйле, в малюсеньком коттедже с камышовой крышей. Хочу засвидетельствовать ей мое почтение.
— Но все же почему ты вдруг решил повидать горничную своей бабушки? Ты все это время жил таким затворником, что можно было подумать, скрываешься от полиции.
— Ты не хочешь, чтобы я туда пошел?
— Ах, дорогой Оскар, я в восторге. Просто не совсем понимаю, что изменилось.
Оскар поставил чашку. Когда он снова заговорил, голос у него был совершенно другой, он уже не шутил.
— Это произошло вчера. Я встретил того священника — Питера Кеннеди. И повел себя глупо и грубо. И еще одно. Все это время я делал вид, что никому тут не известен, но, конечно же, это не так. Если Питер Кеннеди знает обо мне, значит, знают и другие. Но они вежливые и застенчивые люди. Они понимают мое состояние и не придут в гости. Городок этот маленький, и новости распространяются со скоростью света. Роза Миллер наверняка слышала, что я вернулся. Она очень обидится и даже оскорбится, если я не приду к ней. Поэтому я решил ее навестить. Куплю ей у Артура Снида букет цветов, и мы вместе вспомним прошлое. Тебе ведь не понадобится машина?
— Нет. Что в этом городке замечательно, так это то, что все рядом: перейдешь площадь — и, пожалуйста, ты в супермаркете; спустишься по улице — тут мясная лавка, а по дороге домой можно зайти в книжный магазин и полистать книжки. Если меня вдруг потянет полюбоваться антиквариатом, я загляну в соседнюю лавочку и выйду оттуда с чайником для заварки времен королевы Виктории. А то пойду и сотворю себе перманент.
— Не хочешь ли ты сказать, что в Кригане есть дамский парикмахер?
— Именно. Помещается над цирюльней. А где же еще? Элфрида наклонилась над столом, чтобы убрать пустую тарелку Оскара и налить себе вторую чашку кофе. Плотные клетчатые шторы все еще были задернуты, она раздвинула их и увидела посветлевшее небо.
Почему-то она вдруг повеселела, впервые за долгое время. День будет чудесным. Очень холодным, но прекрасным. Оскар отправляется с визитом, а на следующей неделе приедут Кэрри с Люси. Быть может, вчера был поворотный день, а она ничего не приметила?
— Пойду прогуляюсь, — объявил Оскар. — Разомну ноги. Глотну свежего воздуха. Я возьму с собой Горацио.
Он совершенно определенно не ждал, что она к ним присоединится. Впрочем, у нее не было ни малейшего желания выходить в стужу и ветер. И снова она сумела не выказать никакого удивления, а просто посоветовала, чтобы он оделся потеплее. Возможно, то, что Оскар при встрече с этим человеком, Питером Кеннеди, запаниковал и сбежал, подобно псу, куснувшему руку дающего, произвело неблагоприятное впечатление не столько на священника, сколько на самого Оскара. Он явно устыдился своего поступка. Наверное, всю ночь промучился угрызениями совести. Быть может, визит к старушке горничной Розе Миллер вызван стремлением загладить вину? И это его первый добровольный шаг назад, к людям?
Элфрида поставила свой кофе на стол.
— Когда у тебя свидание с Розой?
— Я думаю, в половине одиннадцатого будет удобно. А ты как считаешь?
— Правильно. Она уже будет хлопотать по дому, угостит тебя чаем с печеньем. — Она отхлебнула кофе. — Поскольку ты будешь в Корридэйле, может, заглянешь к майору Билликлифу?
— Элфрида!
— Ах, Оскар, он совершенно безобидный старикан и, похоже, ужасно одинокий. Мы не можем делать вид, что его просто не существует. В конце концов, он ждал нас с ключом и даже предложил нам выпить. — Оскар молчал. Похоже, идея не очень его вдохновляла. — Ты можешь заглянуть к нему как бы случайно, по пути. Пригласишь его к нам на коктейль или что-то еще, когда приедут Кэрри и Люси. Можешь сказать, что будет небольшая вечеринка.
Оскар ловко перевел разговор на другую тему.
— А когда они приезжают?
— В пятницу. Я ведь уже говорила тебе. Они прилетят в Инвернесс, и я попросила таксиста подъехать туда и забрать их.
Элфрида пила мелкими глотками кофе. Она забыла о майоре Билликлифе и теперь думала о приезде Кэрри и Люси.
— Времени у нас немного. Пора подыскивать мебель для мансарды. Надо мне поспрашивать, где здесь продают подержанные вещи.
— Кого же ты будешь спрашивать?
— Конечно миссис Снид. Она-то уж наверняка знает.
Эта увлекательная дискуссия могла длиться без конца, если бы не раздался пронзительный перезвон у входной двери. Перепуганный Горацио рывком сел в своей корзине и залился оглушительным лаем.
Элфрида прикрикнула на него и пошла к двери. На коврике лежали два письма, что она восприняла как добрый знак — со дня приезда в Криган они не получали никакой корреспонденции.
Она наклонилась, подобрала письма и понесла их Оскару.
— Одно тебе. Адрес напечатан на машинке, как видно, деловое, возможно, от управляющего банком. Другое мне.
— Теперь моя очередь ревновать.
— Не думаю, что для этого есть причины. — Элфрида нащупала очки в кармане свитера и надела их. — Аккуратный, старомодный почерк. — Она взяла нож, вскрыла конверт и вынула письмо. Перевернула обратной стороной, прочла подпись и улыбнулась. — Оскар, это от Гектора. Какой он милый — написал нам. — Она села, развернула плотную голубую бумагу. — И чек! Чек на пятьсот фунтов!
У Оскара отвисла челюсть.
— На пятьсот фунтов?! Ты уверена?
— Посмотри сам. Выписан на тебя. — Она протянула ему чек. Оскар долго смотрел на него в некоторой растерянности, потом сказал: — Прочти-ка лучше письмо.
Элфрида прочла вслух:
— «Мои дорогие Оскар и Элфрида, не написал раньше потому, что хотел дать вам обоим время устроиться на новом месте. Надеюсь, поездка прошла благополучно и вы нашли дом в хорошем состоянии. Должен признаться, что после вашего отъезда я чувствовал себя обязанным написать письмо Питеру Кеннеди, священнику приходской церкви в Кригане. Я знаю о вашем желании жить уединенно и анонимно, чтобы свыкнуться с постигшей вас трагедией. Но меня не оставляло беспокойство за вас, а Питер очень хороший человек и надежный друг, и я знал, что могу довериться ему, он никому не расскажет о вашем горе. Покуда я не передал Корридэйл Хьюи, Питер был там постоянным гостем, и я получал большое удовольствие от его общества и его острого ума. Я предвижу, что он найдет возможность познакомиться с вами, и хотел бы, чтобы вы приняли его заботу и помощь. Надеюсь, вы не обидитесь на меня за эти мои действия. Меня также беспокоит, в каком состоянии находится дом, боюсь, он недостаточно обставлен и оборудован. Как вы знаете, я не бывал в Кригане уже много лет, однако, когда дом покинули Кочрейны, я договорился, чтобы за ним присматривали. Поскольку я чувствую себя ответственным за ваш переезд — ведь это я убеждал вас уехать из Гэмпшира и поселиться в Кригане, — мне доставит большое удовольствие пополнить ваш бюджет и тем самым сделать вашу жизнь более приятной. Поэтому я вкладываю в конверт чек на пятьсот фунтов. Надеюсь, этого будет достаточно для удовлетворения ваших нужд. Погода в Лондоне все еще пасмурная и холодная. Я почти не выхожу из дома. Надеюсь, вы оба здоровы. Буду очень рад, если вы напишете или позвоните — тогда мне будет спокойнее. Видел в „Таймс“ объявление о продаже Грейнджа. Мальчики не теряют времени. С наилучшими пожеланиями вам обоим. Искренне ваш Гектор».
Элфрида молча свернула письмо и вложила его обратно в конверт.
— Я напишу ему сегодня же, — сказала она.
— Он очень добрый человек. Но мы-то на самом деле ни в чем не нуждаемся.
— Неправда, нуждаемся, — твердо сказала Элфрида.
— Например, в чем?
— Например, в новом тостере, который не сжигал бы тосты, не взорвался бы и не убил бы меня током. Этот уже совсем старый. Потом я должна купить кровать для Люси, и было бы очень хорошо повесить шторы на лестничное окно.
— Я ничего этого и не замечал, — смущенно сказал Оскар.
— Мужчины никогда не замечают.
— Может быть, купишь посудомоечную машину?
— Я не хочу посудомоечную машину.
— Или микроволновую печь?
— И микроволновую печь тоже не хочу.
— Или телевизор?
— Никогда не смотрю телевизор. А ты смотрел?
— Только новости. И слушал гимны. И концерты классической музыки.
— Хорошо, что нам так мало нужно, Оскар!
— Во всяком случае, нам пока везет. — Он взял чек и стал его разглядывать. — Во всех отношениях. Перед тем как навестить Розу, я зайду в Шотландский банк и открою для нас совместный счет. Так что можешь покупать мебель.
— Но деньги предназначены не мне.
— Они для нас обоих.
— И ты считаешь, Шотландский банк окажет нам такую услугу?
— Я держу там деньги с юных лет. Не предвижу никаких трудностей.
— Ты, Оскар, человек действия. И не забудь купить цветы для Розы.