ыдержали огромную силу взрыва энергокомпонентов ракеты. Это спасло экипаж К-219 от больших человеческих жертв.
Вернемся в отсеки АПЛ «Курск». В момент первого взрыва через разрушенную заднюю крышку торпедного аппарата № 4 в 1-й отсек распространилась ударная волна и начала поступать забортная вода. Давление во фронте ударной волны было порядка 5–8 кг/см 2. Воздействие ударной волны на человека заключается в мгновенном сжатии его давлением со всех сторон. Это длится несколько долей секунды, и человек воспринимает такое сжатие, как резкий удар по всей поверхности тела. Давление во фронте ударной волны более 1 кг/см 2 приводит к тяжелым последствиям и смертельно для человека. Таким образом, после первого взрыва все подводники, которые были в 1-м отсеке, погибли мгновенно.
Казалось, что энергию ударной волны должна была погасить межотсечная переборка между первым и вторым отсеками. Эта переборка рассчитана на избыточное давление 10 кг/см 2 и могла стать непреодолимой преградой на пути ударной волны. Этого не случилось. Ее разрушительное и уничтожающее воздействие распространилось во 2-й отсек, где находился главный командный пункт управления подводной лодкой. Переборка 1-го отсека выдержала и ослабила силу ударной волны, и во 2-й отсек она прошла существенно ослабленной. Но ее силы хватило на то, чтобы весь личный состав 2-го отсека получил тяжелые контузии и оказался в неработоспособном состоянии. Атомная подводная лодка «Курск» через 1–2 секунды после взрыва торпеды 65–76ПВ оказалась неуправляемой. Как могло такое произойти? Почему ударная волна проникла во 2-й отсек? Ведь в момент первого взрыва личный состав подводной лодки находился по местам боевой тревоги. На АПЛ во время боевой тревоги все отсеки должны были быть герметичны. Вот здесь-то и «зарыта собака». Никто из правительственной комиссии, ВМФ и ВПК не хочет трогать место, где «зарыта собака», чтобы не отравиться «удушливым запахом».
Оказывается, «самую надежную в мире» атомную подводную лодку легко уничтожить без какого-либо насилия со стороны врага. Конструкция самой современной атомной подводной лодки такова, что при залповой стрельбе торпедами (одновременная стрельба из нескольких торпедных аппаратов) для уменьшения давления от воздуха, который сбрасывается из торпедных аппаратов в отсек, требуется открывать переборочные двери или переборочные захлопки системы вентиляции между 1-м и 2-м отсеками. Такая техническая операция приводит к разгерметизации отсеков подводной лодки в самый опасный момент стрельбы боевыми торпедами. Если учесть, что во 2-м отсеке АПЛ 949А проекта находится главный командный пункт корабля, получается, что разгерметизация 1-го и 2-го отсеков приводит к угрозе поражения всей подводной лодки даже от незначительной нештатной ситуации в 1-м отсеке. Того, кто готовил в ВМФ тактико-техническое заключение на этот проект подводной лодки, не интересовали проблемы ее живучести и непотопляемости, проблемы безопасности экипажа. Флотские начальники всегда хотели до бесконечности оставаться в своих уютных московских кабинетах. Конфронтация адмиралов с руководством могущественного ВПК страны по вопросам кораблестроения существенно сокращала сроки нахождения первых на теплых местах. Поэтому на нашей самой современной атомной подводной лодке технические решения обеспечения залповой торпедной стрельбы оказались времен 60-х годов XX столетия. Такая технология залповой торпедной стрельбы была на самых первых атомных подводных лодках СССР. Но на этих подводных лодках главный командный пункт АПЛ не находился рядом с торпедным отсеком.
Экипаж «Курска» должен был стрелять по ОБК двумя практическими торпедами из двух торпедных аппаратов. В тактическом плане эти стрельбы не должны выполняться одновременно, но могла возникнуть такая ситуация, когда командир мог бы стрелять залпом из двух торпед. Поэтому торпедисты (или ГКП), учитывая требования заводских инструкций, перед началом практических стрельб открыли переборочные клапаны вентиляции между 1-м и 2-м отсеками. Через них ударная волна от взрыва торпеды 65–76ПВ и попала во 2-й отсек. Конструкторы подводной лодки спроектировали АПЛ 949А проекта так, что ee живучесть в момент залповой торпедной стрельбы равняется нулю. Руководство Военно-морского флота согласилось с тем, что в составе ВМФ будут самые современные АПЛ-самоубийцы. Стоило ли руководству ФГУП ЦКБ «МТ Рубин» и адмиралам ВМФ удивляться, что К-141 «Курск» в мирное время оказалась на дне Баренцева моря? Такая участь может постигнуть не один корпус АПЛ 949А проекта (плюю три раза через левое плечо. – Авт.). Если бы переборочные клапаны вентиляции между 1-м и 2-м отсеками на АПЛ «Курск» были закрыты, катастрофы подводной лодки не произошло бы.
В этом случае после взрыва практической торпеды она с затопленным 1-м отсеком всплыла бы на поверхность. Весь экипаж, кроме моряков 1-го отсека, остался бы жив. К сожалению, конструкторы этой подводной лодки и адмиралы ВМФ, которые приняли ее в боевой состав флота, не оставили экипажу АПЛ «Курск» возможности выжить. На «самой надежной в мире» подводной лодке оказалась самая ненадежная система живучести и непотопляемости.
После взрыва торпеды в торпедном аппарате № 4 на подводной лодке сложилась следующая ситуация. Подводники 1-го отсека погибли, во 2-м отсеке моряки получили тяжелые контузии и были неработоспособны. В остальных отсеках моряки остались живы, но ничего не знали о том, что происходит на подводной лодке. Офицеры главного командного пункта мгновенно были выведены из строя, и никто не успел дать сигнал аварийной тревоги и проинформировать личный состав в отсеках о характере аварии. В 1-й отсек через трубу торпедного аппарата № 4 поступала забортная вода со скоростью 3,5–8,5 м 3 в секунду. Через открытые переборочные клапаны вентиляции вода затапливала и 2-й отсек. После взрыва сработала защита реакторов и турбин. АПЛ потеряла ход и двигалась по инерции. Произошло переключение электропитания от турбогенераторов на аккумуляторную батарею. Из-за поступления забортной воды подводная лодка приобрела отрицательную плавучесть, большой дифферентующий момент на нос и с перископного положения начала погружаться под воду. Теоретически в это время у живых подводников был еще шанс спасти подводную лодку и себя. Для этого надо было, чтобы кто-то из офицеров пульта управления главной энергетической установкой (ГЭУ) в 3-м отсеке принял руководство борьбой за живучесть АПЛ на себя и дал команду кому-то из личного состава 3-го отсека убыть во 2-й отсек, чтобы продуть цистерны главного балласта. В случае необходимости с пульта ГЭУ можно осуществлять руководство борьбой за живучесть АПЛ. Но подобную аварийную ситуацию не предполагали и не отрабатывали ни на одной подводной лодке ВМФ. Подводники знали, что центральный пост может выйти из строя, и в этом случае АПЛ окажется без управления. В такой ситуации управление подводной лодкой должно было осуществляться с резервного поста. Для перехода на резервный пост требуется решение командира подводной лодки. На АПЛ «Курск» никто никаких решений не принимал и никакие команды в отсеки не поступали. Уверен в том, что офицеры пульта ГЭУ вначале сами не могли понять, что происходит с подводной лодкой. Они в первую очередь занимались своими обязанностями – восстанавливали режим работы ядерных реакторов и турбин, которые остановились после срабатывания аварийной защиты.
Конструкция системы аварийного продувания цистерн главного балласта на этой подводной лодке такая, что только с 1-го и 2-го отсеков можно продуть цистерны главного балласта средней группы. В 9-м отсеке, отсеке живучести и убежище, конструктивно не предусмотрена возможность продувания цистерн средней группы главного балласта, чтобы в аварийных случаях обеспечить всплытие АПЛ в надводное положение. На других проектах АПЛ это предусматривается, так как такое размещение устройств аварийного продувания средней группы ЦГБ во многом повышает живучесть подводной лодки. Еще один конструкторский ляп на АПЛ 949А проекта.
К сожалению, после катастрофы АПЛ «Курск» не произведена корректура «Руководства по борьбе за живучесть подводной лодки» в вопросе о том, что же делать подводникам в отсеках в случае, если нет связи с центральным постом, а АПЛ тонет. В Главном штабе ВМФ не учатся даже на своих ошибках.
Итак, теоретически подводники после первого взрыва могли спастись, а практически все они были обречены. Подводная лодка погружалась все глубже и глубже. Через минуту после первого взрыва дифферент на нос достиг порядка 15–20 градусов. Через две минуты первый отсек был почти весь заполнен водой и дифферент достигал 30–35 градусов. До дна Баренцева моря подводной лодке оставалось пройти порядка 20–25 метров. Через 15 секунд АПЛ К-141 «Курск» на скорости около 3 узлов, с дифферентом на нос 40–42 градуса на глубине 108 метров столкнулась с грунтом. Носовая часть подводной лодки смялась, а трубы торпедных аппаратов разрушились. Чудовищной силы взрыв боевых торпед в торпедных аппаратах и на стеллажах 1-го отсека разорвал прочный корпус АПЛ и, как могучий пресс, спрессовал в одну бесформенную груду металла все оборудование с 1-го по 3-й отсеки и большую часть моряков-подводников. В момент второго взрыва подводная лодка получила большой крен. Крен на левый и правый борта достигал 60–65 градусов. Вот откуда появилась вмятина на правом борту подводной лодки. Это не «борозда от пера руля иностранной подводной лодки», это борозда от неровностей морского дна или от собственного носового горизонтального руля правого борта. Пробоина в легком корпусе на правом борту АПЛ правильной круглой формы возникла не от попадания «иностранной или своей торпеды». Скорее всего, это технологический вырез, который сделали водолазы при подъеме АПЛ на поверхность. Подводная лодка несколько десятков метров бортами и носом «пахала» дно Баренцева моря. Расчеты показывают, что после столкновения с грунтом АПЛ «ползла» по дну около 30 метров, а не полкилометра, как говорят некоторые «специалисты» морского дела.