– Серый волк…
Дамир тоже не теряется, и подхватывает мою шутку.
– Голодный, серый волк, который сейчас тебя съест! – Мужчина тянет меня в сторону, и опускает на кровать, накрывая собой. Его рука погружается мне в волосы, он слегка оттягивает мою голову назад, оголяя шею, и легонько впивается зубами в нежную кожу. До дрожи…
Я смеюсь, выворачиваясь в его руках, но конечно, ничего не могу сделать против такого здоровяка как он.
– Щекотно!
– Хм… Щекотно? А должно быть больно… Я ведь тебя есть собрался, – продолжает он, присасываясь к моей шее, словно пиявка. Засос точно останется…
– Не ешь меня, – прошу, заливаясь смехом. – Я не вкусная…
– Не лги! Я знаю что вкусная…, – хрипит он, отстраняясь.
– Дамир…, – мой голос тоже осип.
Он закрывает мой рот своим ртом, обрывая меня на полуслове, и мы начинаем жадно целоваться. Всё как и раньше, перед восхитительным сексом… Только вот на этот раз, нам не удалось завершить начатое, поскольку мобильный телефон Дамира оживает и это возвращает нас в реальность.
– Матвей! – говорит мужчина, отрываясь от меня. – Только он может звонить сюда, поскольку я набирал его недавно. Больше никто не знает этого номера…
– Возьми! – тороплю его, и Дамир быстро покидает кровать, направляясь к журнальному столику, туда, где недавно оставил своей мобильный. А я остаюсь в кровати, прикрывая обнаженное тело одеялом, и у меня появляется идеальная возможность разглядеть мужчину во всех интересующих ракурсах.
Красивое, мощное, покрытое росписью черных татуировок–иероглифов тело, на котором идеально натренированная каждая мышца. Смуглая кожа. Широкая спина. Сильные руки… А между ног, восставшая, огромная плоть, на которую смотреть без возбуждения и вожделения, просто не возможно. От одного его вида, и мысли о том, что этот член был во мне и будет ещё, меня бросало в жар, а между ног мгновенно становилось мокро. Хочу…
– Матвей! – говорит в телефон Дамир, как только принимает вызов. – Привет, дружище… Всё нормально, уже на свободе… А ты… Почему такой голос? Что произошло? – слышу, и в его голосе различаются нотки явного волнения. Я бросаю свое занятие с разглядыванием тела мужчины, и поднимаю свой взгляд на его лицо. – Повтори, что ты сказал? – вдруг перепрашивает Дамир, и его переполненный сожаления взгляд, встречается с моим взглядом. И я понимаю…
Что–то не так…
Глава 40
– Что?! Говори! Что случилось?!! – спросила, чувствуя как в области сердца, с болью кольнуло.
Мужчина смотрит на меня, таким взглядом… Виснет на некоторое время, словно не знает что ответить, а затем устало потирает лицо ладонью, и вновь обращается к Матвею.
– Это точно? – спрашивает, а затем тихо матерится. – Что произошло? Это Леонов? – продолжает Дамир, хрипло и как–то безжизненно.
Боже… Я думала, сойду с ума, пока мужчина закончит разговор, и наконец–то скажет мне хоть что–то.
– Дамир, – прошу жалостливо и умоляюще.
И он возвращается ко мне…
– Я перезвоню тебе позже… Нужно искать…, – бросает напоследок и выбивает вызов. А затем откладывает телефон в сторону и приближается ко мне. Опускается на край кровати и первое что делает, это кладет руки на мои предплечья, словно собирается удерживать и это меня мгновенно настораживает…
– Что… Что случилось? Говори! – настаиваю.
– Алён…
Я думала, Матвей не успел, Леонов добрался к моим родным, взял их в плен, чтобы шантажировать нас или обменять на Дамира. Но, я никак не ожидала услышать следующих слов…
– Твоя мама умерла…
Это признание было словно удар огромным камнем в голову… Так же само больно и до помутнения сознания…
Я невольно схватилась за сердце, с горла вырвался писк. Я начала задыхаться…
– Нет…, – я отрицательно покачала головой.
Боже, неужели спасая незнакомого мне мужчину, я убила свою маму?..
– Мне очень жаль… Я…
– Заткнись! – прокричал, толкнув его в грудь, но рук моих он не отпустил. – Ты… это всё из–за тебя!
– Ален… Она умерла ночью, до того как ты начала спасать меня. Я не уверен, что Леонов мог знать…
– Замолчи! – прошу, взвыв, как побитая собака. Я обхватываю голову руками и начинаю громко рыдать.
– Как? Как она умерла?
– Асфиксия…
– Её задушили? – шокировано спрашиваю я. От каждого слова было больнее и больнее. Слёзы бежали из глаз потоком, а я всхлипывала, задыхалась и еле–еле соображала. Но одно я помнила точно… Моя сестра… – А Эля? Где моя сестра?! – кричу, на мгновение возвращаясь в сознание. Если с ней что–то произошло, я никогда этого не переживу.
– Матвей говорит, что она пропала без вести. Никто не знает где она, и что произошло на самом деле. В палате не было посторонних людей, а твоя сестра постоянно находилась с твоей мамой…, – говорит, с болью в голосе. – В больнице есть камеры наблюдения. Сейчас, Матвей проверяет их… Мы найдем твою сестру, обещаю…
– Обещаешь?! – кричу ненавистно. – Так же само, как и обещал спасти мою маму?!
Меня просто рвало на части от боли и злости. Это я виновата! Я! Пока думала о совсем незнакомом мне мужчине, мои родные подвергались опасности. Я не смогла их уберечь и защитить, и теперь, мне жить с этим всю жизнь!
– Ален, это не мог быть Леонов… Он не знал, – пытается надоумить меня Дамир.
– Ты уверен? Ты уверен, что он не слышал нас в подвале, когда мы договаривались, обсуждали побег, занимались сексом?! Ты уверен в этом? – прокричала, пытаясь вырваться с его захвата. – Отпусти меня!
– Нет! Успокойся, прошу! – не отступал он. – Просто, дай мне время разобраться во всем! Я докажу тебе…
– Не нужно мне уже ничего доказывать! Не хочу уже ничего! Даже тебя видеть! – прокричала, продолжая вырываться. – Не прошу тебе этого, – рыдала, молотив кулачками в грудь, пока мужчина удерживал меня. Затем, когда мои силы иссякли, и я затихла, он прижал меня к груди, ласково погладив по растрепанным волосам.
– Прости…, – прошептал он. – Если это из–за меня, я сам себе никогда этого не прощу, милая… Если бы я мог все вернуть и исправить. Мне так жаль…
А у меня не было больше сил, ни ответить ему, ни противится. В голове, словно всё обволокло туманом. А в груди адская боль. Хотелось кричать, выть, рыдать… Моей мамы больше нет.
Глава 41
Следующие несколько дней были словно в тумане…
Я плохо понимала, что происходило, постоянно рыдала и потеряла счёт времени.
Тяжелый день сменялся мучительной ночью, и так по кругу.
После того как я узнала о смерти мамы, прошло некоторое время в рыданиях. А затем, я кое–как отлепилась от Дамира и ушла в ванну, чтобы вновь одеться в свои вещи, которые до этого выбросила в корзину для грязного белья.
– Я еду к ней! – бросила сердито, когда вернулась в спальню к Дамиру. Он тоже был очень огорчен, но в таком состоянии, в котором я находилась в тот момент, меня это мало волновало. – Где моя мама?
– В больничном морге, – ответил мужчина. – Мы поедем туда вместе, – вдруг уведомляет, заканчивая одеваться.
– Я могу сама…
– Нет! – обрывает. – Я не оставлю тебе одну в таком состоянии и в этой беде!
– Эта беда случилась из–за тебя! – прокричала я сгоряча. – Как мне жить с этим и смотреть тебе в глаза…
– Ален…– он сделал несколько шагов ко мне, но я остановила его взмахом руки. Мужчина недовольно поджал губы. – Я докажу тебе, что это не Леонов. Он не мог знать и успеть…
– А до этого момента не приближайся ко мне! – добавила безжизненно, направляясь к двери.
– Я всё равно тебя не оставлю! – громко произнес Дамир, мне в след. – И не позволю тебе, убивать себя горем. Мы переживем это вместе…
– Вместе? – у меня с горла вырвался нервный смешок. – Не будет уже «вместе», – бросила, покинув комнату.
В этот момент я мало что соображала. Чувство вины, горе от утраты – были выше меня, и я не могла трезво думать. А затем были успокоительные, которые мне купил Дамир по моей инициативе. После их приема, мои следующие три дня миновали, словно в неком другом измерении.
Я не плакала, уже не кричала и не выла от боли… Даже в больнице, когда забирали маму из морга, а потом на её похоронах.
Несколько часов в день ходила словно зомби, а затем, после обеда засыпала и была в отключке до самого утра.
Да, так не болело. Было легче. Но я понимала, что это уже не я. Что Элю так и не нашли. И ничего уже не изменить.
А Дамир… Он постоянно был рядом, не отходил ни на шаг, но при этом был на расстоянии. Ко мне он не прикасался. Ждал. Выжидал. Был терпеливым, заботливым, понимающим. Но мне это никак не помогало.
– Что–то известно по поводу моей сестры? – спросила я у Дамира однажды, на третий день после похорон, когда сознание немного прояснилось, после последнего приема лекарств. Это первый раз, когда я заговорила с ним первой, после ужасной новости.
– Нет, – ответил мужчина, внимательно посмотрев на меня. Мы уже несколько дней жили в номере отеля, потому что я отказалась ехать в загородный дом Дамира. Это мой осознанный протест. Мне не хотелось оставаться с ним наедине и быть так далеко от цивилизации. – Я тебе уже говорил… Ты забыла? По камерам мы определили, что из больницы твою сестру вывели под руки двое здоровяков. И сейчас мы пробиваем, чьи это люди… Если Леонова, клянусь, он поплатится за боль которую причинил тебе, Алена! – говорит он уверенно.
– Долго… Долго Дамир! – бросаю, не сдерживая слёз. – А если он её тоже убил? – меня вновь начинает всю трусить, от одной только мысли об этом.
Дамир вмиг оказывается рядом. Приседает на корточки и, взяв меня за руку, нежно целует пальцы.
– Нет! Он не сделает это. Ему нужен я! Он будет искать встречи, чтобы обменять твою сестру на меня! – говорит успокаивающе. – Не изводи себя детка, мы все решим… Твоя сестра вернется к тебе живой, – обещает, но я мало в это верила.
Недавно я подслушала разговор Дамира с Матвеем, где они обсуждали варианты этого же обмена. Они хотели обмануть Леонова. Получить Элю, но так, чтобы Дамир тоже был на свободе. Они собирали людей, оружие, продумывали план действий… А я знала, что это слишком опасно для моей сестры и не хотела так рисковать. Она единственная кто у меня остался.