– Значит, сегодня…
– Сегодня я пошла в кино со своей подругой Карен и отключила телефон.
Она замолчала и начала вертеть в руках уже пустую рюмку; ее глаза наполнились слезами, но она справилась с собой. Отвернулась, часто заморгала, потом снова посмотрела на меня.
– А когда я включила телефон, то узнала, что Дуэйн мертв, – сказала она.
– Вы сказали что-нибудь мужу перед тем, как уйти из дома?
– Только то, что я собираюсь в кино.
– Значит, вы не ссорились? – спросил я.
– Нет. То есть… сегодня не ссорились, – уточнила она. – А вообще-то, серьезная ссора была не так давно.
– Из-за той квартиры?
– Нет. Простите, что так плохо объясняю. Дуэйн не знал, что мне стало известно о его изменах. Я сама узнала об этом только на прошлой неделе. И я не хотела, чтобы он понял, что я догадалась. Я собиралась сделать ему сюрприз на бракоразводном процессе.
– Миссис Чэпмен, может, вам стоит прямо сейчас позвонить адвокату? – спросил я.
– Зачем? – ответила она. – Я его не убивала, агент Шейн. Меня даже здесь не было, когда он умер. И можете мне поверить – я хотела, чтобы он жил. Чтобы он прочувствовал весь ад развода. Мне не нужен адвокат.
– У Дуэйна были какие-нибудь пристрастия? – решив сменить тему, спросил я.
– Кроме секса? Нет. Он никогда не пил и не употреблял наркотиков, даже в колледже. Уже тогда мечтал попасть в лигу. Говорил, что не хочет потерять преимущество.
– А как насчет того, чтобы усилить преимущество?
– Вы имеете в виду препараты, повышающие работоспособность? – Она покачала головой. – Их он тоже никогда не принимал. Лига проверяла все, что Дуэйн отправлял в свое тело через питающие трубки и капельницы. И то, что из него выходило, тоже проверяла. «Колыбель», что вы видели, находилась под постоянным наблюдением. Альтону после каждой игры приходилось отправлять мешки с первой мочой и калом в лигу для проверки. И это касалось не только Дуэйна. Лига поступает так со всеми своими игроками. Дуэйн никогда бы не стал рисковать. Он понимал, что он не знаменитость.
– Как раз такие игроки обычно и рискуют, – возразил я. – Они знают, что в любой момент могут вылететь из лиги.
Чэпмен снова покачала головой:
– Вы не знали Дуэйна. Он бы не стал. У лиги есть одна специальная питательная добавка, которую они используют, ее получают все игроки, кроме звезд – у тех свой собственный рацион, и его состав тоже надо утверждать у руководства лиги. Так вот, эта добавка была единственным дополнением, которое Дуэйн вводил в свое тело помимо обычного питания.
– И что в нее входит? – спросил я.
– Не знаю. Витамины, электролиты. Дуэйн всегда говорил, что это, по сути, хаденский изотоник. А почему вы спрашиваете?
– Ваш муж умер на глазах огромного числа людей. Мне очень жаль, но мы должны полностью убедиться, что это был несчастный случай, а не что-либо другое.
Чэпмен кивнула и показала рукой в сторону комнаты мужа.
– Все, что попадало в тело Дуэйна, еще там, – сказала она. – Попросите Альтона, и он даст вам расписание с подробным перечнем всего, что ему давали и когда.
– Спасибо, непременно попрошу, – заверил я. – Также меня интересует квартира, о которой вы упомянули.
– Что именно вас интересует?
– Если он скрывал ее от вас, возможно, там есть нечто, чего вы не должны были видеть?
– Вы имеете в виду, кроме тех, с кем он трахался? – спросила Чэпмен.
– Да, кроме них, – ответил я.
Она пожала плечами:
– Так идите и посмотрите.
– Нам нужен ордер, – сказал я. – От местного судьи.
– Вам не нужен ордер. Я разрешаю вам зайти туда.
– Если он скрывал квартиру от вас, то, возможно, снял ее через третье лицо.
Чэпмен вдруг рассмеялась:
– А что вы еще могли подумать, верно? Но, если вы помните, я сказала, что тот звонок от владельца квартиры был сделан на служебный номер. У нас общий бизнес – компания, которая занимается инвестициями и ценными бумагами. Мы были равноправными партнерами. Он снял ту квартиру через компанию. То есть в договоре аренды мое имя.
Глава 5
– Вы же говорили, у вас есть зарядная плата, – сказал я новому водителю, садясь в такси.
– Зарядник сзади, – ответил он.
– Это для телефона.
– Ну да, я так и сказал – зарядник, – кивнул он.
Я вздохнул и назвал ему адрес: Натрона-стрит в районе Строббери Мэншн. Таксист вбил данные в программу, запустил автопилот, а сам уткнулся в свой телефон. Я посмотрел на уровень энергии трила – оставалось уже меньше десяти процентов. Скоро можно будет начинать обратный отсчет. Просто супер. Я подгрузил карту, чтобы поискать доступные зарядные станции между мной и тайной квартирой Дуэйна Чэпмена, и нашел две, обе в закрытых магазинах. Филадельфия начинала меня раздражать.
На внутреннем экране выскочило окно звонка с незнакомым нью-йоркским номером. Сначала я сомневался, отвечать или нет, но любопытство победило.
– Меня зовут Лори Уилкерсон, я из «Нью-Йорк таймс», – сообщил человек на другом конце линии. – Я надеюсь поговорить с вами о расследовании смертей Дуэйна Чэпмена и Алекса Кауфмана.
– Откуда у вас этот номер? – спросил я.
– Эти две смерти как-то связаны? – сказал он вместо ответа.
– Без комментариев, – ответил я, дал отбой и тут же переключил телефон в пассивный режим, при котором звонки и текстовые сообщения, поступившие от всех, кто не входил в особый список контактов, просто записывались в журнал регистрации вызовов.
Когда я открыл журнал, то увидел, что он стремительно заполняется эсэмэсками и запросами на вызов. Тогда я закрыл его и связался с Ванн.
– Мой номер только что слили прессе, – с ходу выдал я.
– Ни хрена себе шуточки, – проворчала Ванн. – Мой телефон последние десять минут просто разрывается. Вам еще повезло, что дозвонились. Я уже собралась его отключить, к чертям.
– Что случилось?
– Все просто с ума посходили, – сказала она. – Это уже превратилось в какой-то скандал федерального масштаба. Очевидно, наш дорогой директор опять сболтнул лишнего. – Ванн не слишком жаловала Гиббса Эблемара, нынешнего главу ФБР. – Ничего нового, учитывая, сколько глупостей он наговорил за последние полтора года. Заявил, что расследование смерти Чэпмена имеет первостепенное значение.
– Это значит, у нас забирают дело?
Ванн фыркнула:
– Это значит, нам лучше не облажаться, если не хотим искать новую работу. Для одного из нас это будет проблемой. Как у вас дела?
Я рассказал ей новости.
– А еще мой трил скоро отрубится, а зарядить негде.
– Зарядите в такси.
– Такси в Филадельфии на удивление недружелюбны по отношению к хаденам. Не говоря уже обо всем остальном городе.
– Ну, вы же едете в тайное любовное гнездышко хадена. Полагаю, уж там-то возможностей будет предостаточно.
– Едва ли это будет удобно, – заметил я.
– А разрядиться посреди расследования удобно?
– Вы правы.
– Тем более это беспроводной процесс. Можете просто сказать, будто не знали, что стоите на зарядке.
– Как продвигается расследование? Есть что-нибудь новенькое? – спросил я, проигнорировав ее реплику.
– Кауфмана отвезли на вскрытие. Эксперты говорят, может быть, начнут заниматься им завтра. Я не почувствовала, что они так уж торопятся. Наверняка считают это обычным самоубийством.
– А мы считаем иначе?
– Нет, но им не дышит в затылок глава ФБР, только что объявивший по национальному телевидению о том, что ставит это дело в разряд ключевых.
– Верно подмечено, – поддакнул я.
– Еще бы не верно! К счастью, криминалисты в Филли более расторопны. Они уже обследовали тело Чэпмена и завтра вышлют нам предварительный отчет.
– То есть мне вернуться.
– Я тоже приеду. Хочу сама забрать отчет.
– Зачем?
– Затем что глава ФБР дышит нам в затылки.
– Кажется, это становится навязчивой идеей.
– Сама не понимаю почему, – съязвила Ванн. – Еще одно – я приказала конфисковать игровой трил Чэпмена. Главный инженер «Бэйз» утверждает, что с ним все в порядке, но я не уверена. Ваш сосед разбирается в трилах?
– Тони? – спросил я. – Конечно. Он писал программы по крайней мере для нескольких крупных производителей транспортеров личности.
– Добавьте к его списку задач проверку трила.
– И что ему искать?
– Прежде всего то, что могло повысить болевую чувствительность.
– Это займет время. Трилы очень сложно устроены, к тому же доступ к их софту и железу обычно запрещен.
– Хотите сказать, нам потребуется ордер?
– Нет – только то, что придется проводить обратный инжиниринг.
– Надо связаться с производителем и узнать, пойдут ли они навстречу.
– Думаю, они испугаются ответственности за разглашение коммерческой тайны, – сказал я.
– Тогда мы заставим их бояться ответственности за препятствие федеральному расследованию.
– Очень гуманно, – съехидничал я.
– Глава ФБР… – начала Ванн.
– Дышит нам в затылки, – договорил я. – Ладно, я понял.
– Я знала, что вы понятливый. Сворачивайте там свои дела и поскорее возвращайтесь. Я забронировала нам время в визуализационной аппаратной завтра с утра пораньше. Вам, мне и вашему соседу Тони.
Я сверился со своей встроенной картой:
– Мы почти приехали. Мне надо найти владельца квартиры, чтобы он меня впустил. Я там все осмотрю, отсканирую и отмечу то, что будет важно для завтрашнего совещания.
– Ну да, дело нехитрое, – сказала Ванн.
– Не сглазьте.
Мы свернули на Даймонд, выехали на Натрона-стрит и увидели горящий дом.
– Эй, – сказал мне водитель, указывая на пожар впереди. – Это, случайно, не ваш?
Адрес был определенно мой, и дом точно горел, а собравшаяся вокруг небольшая толпа на кого-то орала.
– Да не вернусь я туда ни за что! – кричал какой-то пухлый коротышка. – Я едва выбрался.
– Это же ваш дом, – напомнили ему из толпы. – Вы хозяин.
– Я не хозяин, а управляющий!