– Насколько массовом? – спросила Ванн, обведя глазами небольшую мастерскую.
– У нас избранная клиентура, но мы думаем о расширении производства. Принятие закона Абрамса—Кеттеринг означает, что уже через пару лет у нас появится новая категория заказчиков. Нехадены всех мастей. Часть из них захотят приобрести трилы для своей сексуальной жизни. Потому что их тела дряхлеют, становятся немощными. Или они просто захотят воплотить в жизнь свои фантазии. – Он показал рукой на планшет. – Кто-то будет не прочь испытать что-то новенькое во внегендерном теле. Мы будем готовы к любым запросам и никогда не спросим, по какой причине он возник.
– Думаете, найдется много охотников для секс-роботов? – спросила Ванн.
– Мы надеемся на лучшее, – ответил Хинсон. – Хоть нам и приходится быть реалистами. – Он кивнул на фабрикаторы. – Когда мало заказов и мы в простое, то сдаем оборудование в аренду. Иногда делаем специализированные трилы для крупных производителей как субподрядчики. Например, «Зебринг-Уорнер» заказывал нам трилы для хилкеты. А прямо сейчас мы отрабатываем очень приличный заказ по производству базовых трилов для весьма серьезной компании. Это связано с одной новой прокатной фирмой.
– «МобилОн»? – спросил я.
Хинсон на мгновение опешил, но быстро взял себя в руки.
– Наверное, мне не стоило этого говорить, – сказал он, что прозвучало как признание.
– Давайте вернемся к тому, с чего начали. – Ванн показала на фото в планшете.
– Что вы хотите знать?
– Один из них заработал, пока я находился в квартире, – сообщил я.
– Значит, вы были в той квартире, – сказал Хинсон.
– Да.
– Во время пожара.
– Да.
Хинсон окинул мой трил оценивающим взглядом.
– В другом триле, – уточнил я.
– Это я и хотел сказать, – пробормотал он. – Знаете, боюсь, я больше ничем не смогу вам помочь. Если вы тогда находились в квартире, то наверняка уже знаете, кто был нашим тестировщиком.
– К тому времени он был уже мертв, – сообщила Ванн.
– Простите?
– Это трилы Дуэйна Чэпмена. В воскресенье он умер. А вечером того же дня этот трил разгуливал по горящей квартире. У нас есть веские основания считать трил причастным к поджогу. По крайней мере, мы хотели бы прояснить несколько вопросов.
– Понятно, – кивнул Хинсон. – Если Чэпмен тестировал для нас эти трилы, вы хотите, чтобы я вам сказал, кто еще логинился в его аккаунт, чтобы тем самым получить доступ к трилам.
– Верно.
Он развел руками:
– Боюсь, я не могу этого сделать без ордера. По понятным причинам наши клиенты хотели бы сохранить свою анонимность. Само собой, это распространяется и на тех, кому они предоставляют свои трилы для тестирования.
– Тут есть один нюанс, – заметила Ванн. – Дуэйн Чэпмен купил у вашей компании эти пробные образцы и держал связанный с ними аккаунт на ваших серверах, значит вы могли бы получить фидбэк. Однако выяснилось, что он не покупал их лично. Он купил трилы через свою компанию со сквозным налогообложением, которой владел вместе с женой. И ей как собственнику нужна информация. Поэтому она попросила нас добыть ее.
– Это правда? – глядя на меня, спросил Хинсон.
– Можем позвонить ей, если хотите, – ответил я. – А еще лучше – ее адвокату. Он скажет вам то же самое. – По дороге к Хинсону мы позвонили Марле Чэпмен.
– Думаю, мне стоит посоветоваться с юристом, – нерешительно глядя на нас, проговорил Хинсон.
– Только поскорее, – посоветовала Ванн, – а то у нас там кот в машине.
– Это же кот, – сказала Тайла, когда я с трудом зашел в дом, держа Пончика, кошачий лоток и несколько банок тунца.
– Твои дедуктивные способности настоящего ученого не перестают меня восхищать, – ответил я; Пончик вырвался из моих рук, шлепнулся на пол и с урчанием направился к Тайле.
– Я не помню, чтобы мы на собрании жильцов обсуждали появление кота, – сказала Тайла.
– Он не навсегда.
Тайла ткнула пальцем на кошачий туалет:
– Твои покупки говорят совсем о другом.
– Этот кот – важный свидетель, – сообщил я. – В расследовании.
– Свидетель?
– Точно.
– Шутишь?
– Лишь отчасти.
– А мы тогда кто? Конспиративная квартира для котов-свидетелей?
На втором этаже послышался скрип двери, и из комнаты близнецов вышел их трил.
– Это что, кот?! – завопили они.
– О боже, – выдохнула Тайла.
– Он не навсегда, – предупредил я близнецов, пока они с шумом топали по лестнице.
– Почему нет?
– Он – свидетель для ФБР, – сказала Тайла.
– У нас кот по программе защиты свидетелей?! – Близнецы с восторгом воззрились на Пончика, а тот пристально смотрел на них.
– Давайте-ка все успокоимся, – предложил я.
– А можно он поживет в нашей комнате? – спросили близнецы.
– Что там происходит? – закричал сверху Тони.
– У нас тут кот-беглец! – закричали близнецы в ответ.
– Что?
– Он не беглец! – закричал я.
– Он просто свидетель, – добавила Тайла.
– Из твоих уст это звучит как-то глупо, – сказал я.
– Ну да. – Тайла наклонилась и почесала Пончика за ушком.
На лестнице появился Тони.
– У нас не было собрания насчет кота, – объявил он, спускаясь вниз.
– Он не навсегда, – повторил я.
– Но он же может остаться, – не унимались близнецы.
– А где его хозяин? – спросил Тони.
– Мертв. Это кот Дуэйна Чэпмена.
– Бедный котик осиротел, – запричитали близнецы.
– Прекратите, – попросил я.
– Почему он у нас? – спросил Тони.
Я присел, отстегнул ошейник Пончика и протянул его Тони.
– Это хранилище данных, – сказал он.
– Угу, – промычал я. – Как думаешь, можно туда залезть?
– А ты мне заплатишь?
– Ну, ФБР заплатит.
– Тогда может быть. Через какое-то время.
– А как с котом? – спросила Тайла.
Я посмотрел на близнецов и вручил им лоток, наполнитель для кошачьего туалета и банки с тунцом.
– Уи-и-и! – завизжали близнецы.
– Ушам своим не верю, прямо как дети, – пробормотала Тайла, но близнецы уже тащили свою добычу вверх по лестнице. – Это все ты, – сказала мне Тайла.
– Полностью признаю свою вину, – ответил я.
– Ты же знал, что они захотят оставить кота.
– Он же не навсегда, – в который раз повторил я.
– Ну да, ну да, – кивнула Тайла. – Его хозяин мертв, а близнецы носятся с ним, как восьмилетки. Разумеется, не навсегда.
– Прости.
– Я тебе еще это припомню, когда попрошу о собаке. Прямо на ближайшем собрании.
– Вполне справедливо.
– О большой собаке!
– Я люблю больших собак.
– Так-то лучше, – пригрозила Тайла и удалилась.
– Лично я не любитель собак, – сказал Тони.
– Тайле не говори, – посоветовал я.
– Без тебя знаю. Что-нибудь еще интересное произошло, кроме приобретения осиротевшего кота?
Я уже хотел ответить: «Да, но рассказать тебе не могу», как пришел звонок на встроенный телефон. Я посмотрел на номер звонившего.
«А вот это точно что-то интересное», – подумал я и, жестом попросив Тони помолчать, ответил на звонок.
– Крис Шейн слушает.
– Здравствуйте, агент Шейн. Это Ким Силва, мы с Дуэйном играли в одной команде.
– Да, я знаю. Мои соболезнования.
– Спасибо. Уверена, вам уже известно, что мы с Дуэйном были любовниками.
– Да, я обратил на это внимание, – ответил я.
Согласно информации, полученной от Хинсона, Ким за последний год много раз загружалась в трилы из квартиры Дуэйна Чэпмена.
– И вы также догадались, что это я управляла трилом, который вы видели в горящей квартире.
– Догадался, вы правы. Я хотел бы задать вам несколько вопросов – об этом и не только.
– Я поговорила с юристами и менеджерами команды, – сказала Ким, – и мы все вместе решили, что самым разумным для меня будет сотрудничать с вами. Вам будет удобно встретиться завтра? В одиннадцать утра на тренировочной базе «Бэйз»?
– Да, конечно, – заверил я.
– Спасибо, агент Шейн. Я… – замялась она.
– Что-нибудь еще, мисс Силва? – спросил я.
– У меня немного странный вопрос…
– Ничего, – сказал я, – спрашивайте.
– Когда вы были в квартире Дуэйна, вы, случайно, не видели моего кота?
Глава 10
Я оставил Пончика с близнецами, пошел в свою комнату, установил трил на подзарядку, а потом открыл проход в пещеру.
Конечно, это была не настоящая пещера. Моя «пещера» была личным пространством, которое я создал для себя в «Агоре», сообществе, где хадены проживали свои виртуальные жизни.
Каждый хаден заводил собственное личное пространство. Одни – в основном те, кто заразился уже в зрелом возрасте, – со скрупулезной точностью воспроизводили там свои дома или местности, хорошо знакомые им по их прошлой, дохаденской жизни. Другие – кто заболел в детстве и весь жизненный опыт получал уже в «Агоре» – создавали более абстрактные, часто экстравагантные или даже издевательские по отношению к самой идее «личных пространств» уголки. Один мой приятель по колледжу описывал свое пространство как «неевклидов верблюжий желудок». Не поручусь за правдивость того описания, но оно было таким же до отвращения претенциозным, как и манера его подачи.
Мое личное пространство находилось где-то посередине между двумя крайностями – не дом и не топологическая прихоть, а темная, безмолвная пещера, увеличенная копия знаменитых новозеландских пещер Вайтомо. Где-то в вышине, со скрытого мраком купола, мне подмигивали смоделированные светлячки. Внизу текла подземная река, воспроизводя идеальный уровень природного шума для создания атмосферы покоя и тихого созерцания.
Которую я собирался нещадно разрушить, открывая новости о смерти Дуэйна Чэпмена.
Собственно, даже не сами новости о его смерти, поскольку почти всю информацию, относящуюся к этому событию, я уже или и так знал, или должен был скоро узнать. Я больше искал разного рода комментарии, мнения, гипотезы и просто высосанные из пальца слухи.