– Хорошо, – отозвался я.
– А также что мисс Силва в любой момент может отказаться отвечать на вопрос, если решит, что это не в ее интересах.
– Мистер Медина, вы официально представляете мисс Силву в этом разговоре? – спросил я. – Насколько мне известно, вы занимаете должность главного юриста Североамериканской хилкетной лиги. Я должен убедиться, что вы здесь ради мисс Силвы, а не ради лиги.
– Я считаю, что между этими двумя аспектами нет никакого конфликта интересов, – ответил Медина.
– Не сомневаюсь, что именно так вы и считаете, – сказал я. – Но, может быть, нам стоит спросить у мисс Силвы?
Медина посмотрел на Силву, а та посмотрела на меня.
– Я попросила Оливера быть здесь сегодня, – сказала она. – То есть, когда я сообщила Дэвиду и Оливеру о том, что хочу поговорить с вами, они оба выразили желание пойти со мной, и я согласилась.
– Вы были в квартире Дуэйна Чэпмена в субботу вечером? – спросил я.
– Да.
– Вы пользовались этой квартирой совместно с Дуэйном Чэпменом?
– Нет. Это была его квартира. Вернее, как я теперь поняла, его компании, которой они владели вместе с женой. Ситуация теперь по понятным причинам крайне неловкая. Но я хранила там кое-какие вещи и время от времени использовала ее как почтовый ящик.
– Что за вещи? – чуть подтолкнул я.
– Трил, разные личные мелочи и кота.
– Почему кота? – спросил я.
– У меня аллергия на котов, и я не могу их держать в своем собственном доме. Из-за осложнений, вызванных вирусом, аллергическая реакция очень сильная. Поэтому Пончик жил в квартире Дуэйна.
– Если там жил ваш кот, разумно было бы предположить, что вы туда часто наведывались.
– Я бывала там часто не из-за кота, а потому что мы с Дуэйном были любовниками. И благодаря этому я действительно приходила туда достаточно часто, чтобы завести там кота.
– Агент Шейн, когда два человека по обоюдному согласию вступают в отношения, это не повод для федерального расследования, – заметил Медина.
– Для меня важно установить, насколько хорошо мисс Силва и мистер Чэпмен знали друг друга.
– Разумеется, они хорошо знали друг друга. Они ведь играли в одной команде.
– Мисс Силва, знали ли вы, будучи его другом и… – я кивнул на Медину, – партнером по команде, о том, что мистер Чэпмен страдал каким-либо недомоганием, которое могло стать причиной несчастья, произошедшего с ним в воскресенье?
– Нет, – ответила Силва. – У Дуэйна были кое-какие медицинские проблемы, связанные с последствиями вируса, но они никогда не вызывали подобных реакций. Он всегда был достаточно здоров и для игр, и для всего остального.
– Зачем вы пришли в квартиру после смерти мистера Чэпмена?
– Мне нужно было забрать Пончика и личные вещи. Ведь это не моя квартира. Да и, честно говоря, мне не хотелось, чтобы Марла узнала о наших с Дуэйном отношениях. Я никогда ей не нравилась даже еще до того, как началась наша связь, и они с Дуэйном уже довольно давно были на грани разрыва.
– Он объяснил вам причину?
– Я знаю, что она обвиняла его в неверности, – ответила Силва. – И не без повода. Но были и другие моменты. Думаю, Марла чувствовала себя обманутой, потому что он так и не стал звездой, и вымещала на нем свое разочарование. Она мечтала совсем о другой жизни и надеялась, что он ей эту жизнь обеспечит. Дуэйн однажды сказал мне, что только поэтому она и вышла за него замуж, как он теперь понял. И я вам больше скажу: Марла вообще не любит хаденов.
– Значит, вы хотели забрать кота и личные вещи? – уточнил я.
– Да.
– А потом?
– Заказала машину до Бостона, чтобы Пончика и вещи отвезли сюда, а я бы их здесь перехватила, за городом. Пончика я собиралась отдать маме, а все остальное – забрать домой.
– Далековато до Бостона машину заказывать.
– Я могу себе позволить.
– Я хотел сказать, почему вы не попросили кого-нибудь из друзей?
– Потому что никто из моих друзей не знал, что мы с Дуэйном больше чем партнеры по команде.
Я повернулся к Дэвиду Пене:
– Это правда? Действительно никто не знал?
– Я лично не знал, – ответил он. – Я не одобряю романов внутри команды. Когда отношения прекращаются, всегда наступает напряг. От этого никуда не деться. Но про этих двоих я точно не знал, как и все остальные в команде.
– Как вы наняли машину? – спросил я у Силвы.
– Через приложение. Пришлось довольно долго искать того, кто согласился бы поехать, но я хорошо заплатила.
– Чтобы все прояснить, – сказал я, – это вы подожгли квартиру – случайно или, может быть, намеренно?
– Нет, конечно, – ответила Силва. – Она уже горела, когда я появилась. Вы же были там и сами знаете.
– И когда вы направлялись в квартиру за своими вещами, вы не знали о том, что она горит?
– Понятия не имела.
– Как по-вашему, была ли у кого-нибудь причина поджигать здание, где находилась квартира Дуэйна?
– Вы предполагаете, что это был поджог, мистер Шейн? – спросил Медина.
– Я рассматриваю все варианты.
– Ничего не приходит в голову, – ответила Силва. – Разве что Марла могла настолько разозлиться.
– Вы считаете, это возможно?
– Дуэйн рассказывал про ее буйный нрав. Но едва ли она бы пошла на такое. Одно дело – злиться на мужа, и совсем другое – поджечь целый дом и поставить под угрозу жизни других людей.
– Что вы можете сказать о коробке с вашими добавками для капельницы, которая находилась в квартире?
– Я отправила ее туда сразу после того, как ее привезли сюда, в офис «Бэйз».
– Для чего?
– Меня попросил Дуэйн. Он хотел попробовать мои добавки.
– Но почему? – спросил я. – Мне кажется, он должен был понимать, что использование чужих добавок грозит большими неприятностями с лигой.
– Не совсем так, – поправил меня Медина. – У него бы не возникло неприятностей непосредственно с лигой. Если бы компания «Тайгертон», наш основной поставщик добавок, доказала, что Дуэйн использовал продукцию другого поставщика, то смогла бы обвинить нас в нарушении контракта, и мы заплатили бы положенный штраф. А уже потом руководство «Бэйз» по своему усмотрению выписало бы штраф самому Чэпмену или придумало другое наказание.
Я повернулся к Пене:
– Вы бы оштрафовали его?
– Возможно, – ответил он. – Лига ждет от нас серьезного отношения к рекламным контрактам. Других игроков я за это штрафовал.
– На сколько?
– В последний раз на пять тысяч долларов. За первое нарушение.
– Пять тысяч долларов – не пустяк для такого игрока, как мистер Чэпмен, – сказал я. – Он не был ведущим игроком команды и не получал больших денег. – Я повернулся к Силве. – Поэтому я повторю свой вопрос. Зачем он так рисковал?
– Потому что хотел хорошо сыграть, – ответила она.
– Это была просто предсезонная игра.
– Нет, не просто, – сказала Силва, и я услышал в ее голосе нотку раздражения. – Этой игрой лига надеялась привлечь новых возможных владельцев и инвесторов. На этой игре ваш отец, агент Шейн, и другие влиятельные люди могли бы увидеть его в прекрасной форме и пригласить в свою новую команду в качестве ключевого игрока. Дуэйн был далеко не глуп. Он понимал, что здесь, в Бостоне, ему никогда не попасть на ведущие позиции. Поэтому он хотел получить преимущество.
– Как ваши добавки могли обеспечить ему это преимущество?
– Никак, и я сказала ему об этом, когда он попросил. Когда рекламируешь какой-то продукт, ты должен притворяться, что лучше его нет на всем свете. Но я вас умоляю. Нет никакой принципиальной разницы между добавками «Лабрам» и «Тайгертон». Все это знают. И Дуэйн знал.
– Тогда почему он их попросил?
Силва рассмеялась:
– Вы же, наверное, знаете, как суеверны спортсмены? Мы пойдем на все, если только будем верить, что это даст нам преимущество. Даже если здравый смысл говорит об обратном. Дуэйн знал, что наши добавки ничем не отличаются друг от друга. А еще знал, что со мной заключают многомиллионные сделки, а с ним нет. И ему казалось, если он одолжит пару пакетов с моими добавками, то получит частичку моей удачи. Может, так и было.
– Эффект плацебо, – сказал я.
Силва кивнула:
– Плацебо, проекция, суеверие – называйте как хотите. Поэтому я взяла одну из коробок и переслала ее в квартиру, а он использовал пакет в воскресном матче.
– Вы хотите сказать, что в пакете с добавками находилось некое вещество, которое спровоцировало такую реакцию? – спросил Медина.
– Я не могу этого утверждать, – ответил я. – Управление ФБР в Филадельфии сейчас исследует его в своей лаборатории, и скоро мы узнаем, что там было.
– А что стало со всей коробкой?
– Пожар сильно повредил квартиру, – напомнил я.
– Агент Шейн, когда мы вчера с вами созванивались, я спрашивала о Пончике, – сказала Силва. – Вы ответили, что с ним все в порядке.
– С ним действительно все в порядке. Он сейчас у меня дома. Пользуется большим успехом.
– Очень хорошо. Когда я смогу забрать его?
– Наверное, через несколько дней, хотя, возможно, пройдет чуть больше времени.
– Почему такая задержка? – спросил Медина.
– Он важен для расследования.
– Да в чем важность-то? Помилуйте, это же просто кот!
– Понимаю, звучит несколько странно, – признал я и обратился к Силве: – Как бы то ни было, мы подержим его еще немного. Вернем вам сразу, как только сможем.
– Я беспокоюсь о нем.
– Мы кормим его тунцом, – успокоил я ее.
– Слушайте, ну это никуда не годится, – заявила Силва. – В тунце нет всех питательных веществ, что необходимы котам. И если вы перекормите его тунцом, у него будет ртутное отравление.
– А еще сырой тунец мешает усваиваться витаминам группы B, – неожиданно сообщил Пена.
Все с удивлением посмотрели на него.
– У меня мама – ветеринар, – сказал он.
Силва снова повернулась ко мне:
– Вот теперь я очень обеспокоена. И требую, чтобы мне вернули кота.
– Обещаю вам, что сегодня же куплю подходящий кошачий корм, – заверил я, хотя она по-прежнему казалась настороженной. – Хорошо. А теперь ответьте, вы знали Алекса Кауфмана?