– Просто ты ему дорог, – улыбнулась я.
– Пф-ф! Это не значит, что нужно постоянно меня воспитывать и командовать.
Я поправила выбившуюся прядь.
– Мне почему-то кажется, что теперь он стал более гибким.
Хавьер, уставившись в небо, вытащил платок и промокнул лоб.
– Правда? Почему ты так считаешь?
– Ему посоветовала это маленькая пожилая птичка под вуалью.
– Не может быть! – Хавьер покосился на закрытую дверь «Стежка».
– Еще мне говорили, что в последний раз Алистер нашелся в «Реде». Ты там смотрел?
– В первую очередь, – кивнул он. – Но его там не оказалось. И все же загляну туда снова. Ведь чаще всего он летит именно туда…
– Раз уж ты все равно собрался в «Ред», может, заодно поговоришь с Редмондом… обо всем?
– Возможно. – Он снова посмотрел в небо, а опустив глаза, заметил, что у меня перевязана рука. – Что с тобой случилось, дорогая? Папина пушистая ведьма напала? Она и мне не раз пускала кровь. Не понимаю, как он с ней живет! – Хавьер присвистнул.
– Нет-нет, Молли ни при чем. На этот раз. Просто обожглась. Опасная работа! – Подумав об отце, я вздохнула. Надо, наверное, было просто расслабиться и оставить все как есть, но я не могла. – Кстати, об отце… Не знаешь, когда можно будет забрать его кольцо?
– Кольцо? – Хавьер удивленно уставился на меня своими темными глазами.
– Папино обручальное кольцо.
Внезапно налетел холодный ветер, засвистел в ветвях дубов. Обернувшись, я увидела, что Эстрель стоит у входа в «Стежок» и смотрит на меня с тревогой и сочувствием.
Хавьер покачал головой.
– Ничего не понимаю. Зачем мне его обручальное кольцо?
– Он же отдал его, чтобы уменьшить. Нет?
Сердце в груди замерло.
Но ответить Хавьер не успел: мимо пронеслось нечто серо-желтое, и он резко свистнул.
– Алистер, стой! – Птица не послушалась, Хавьер сорвался с места и бросил мне на ходу: – Мэгги, прости, мне надо бежать.
– Но что с папиным кольцом?
– У меня его нет, милая! Дезмонд уже несколько месяцев не заходил ко мне в магазин.
Глава 17
Как странно и замечательно было смотреть в окно! Видеть лишь бесконечную черноту и слушать легкий плеск волн.
Колыбельная…
Я все думала, что еще неделю назад ложилась в постель в своей квартире в Цинциннати, не представляя, что моя жизнь вот-вот изменится благодаря измятому письму. И вот я сижу в доме у Деза и слушаю бормотание моря.
А еще – работаю на двух работах. Плавала в Мексиканском заливе. Болтала с «Русалками». Гуляла со «Снулыми улитками». Шила. За прошлую неделю я разговаривала больше, чем за всю свою жизнь. А сколько смеялась! Познакомилась со множеством интересных людей и отлично проводила время в их компании.
Жизнь была прекрасна! Лучше, чем я могла себе представить.
«В Дрифтвуде тебя ждет счастье» – письмо определенно не соврало.
Луна и звезды попрятались за толстыми облаками, и я, глядя в ночь, улыбалась и думала о Сэме. Вечером он заглянул ко мне по-соседски, поздравил с новосельем и принес подарки: цветок в горшке и еще одну банку джема. А потом помог разобрать рюкзак и перенести коробки в мою комнату.
Уходя домой, Сэм сказал:
– Надеюсь, тебе понравится ночная колыбельная.
Я вспомнила, как мы говорили о колыбельной морских волн, бросилась наверх и открыла в спальне окно, чтобы не забыть. А затем принялась разбирать вещи – хотелось освоиться на новом месте как можно скорее. Создать свой уголок, в котором мне будет комфортно. Но только не зону комфорта! Скорее гнездышко.
Дез разрешил мне взять несколько вещей из его коллекции, чтобы комната обрела обжитой вид. Пока ее украшала лишь картина с бабочкой, которую я не решалась трогать.
Я выбрала коврик с цветочным узором, плед ручной вязки, чугунный стопор для двери, на который теперь постоянно шипела Молли, несколько подушек, пару классических книжек: «Обитатели холмов», «История о кролике Питере», «Паутина Шарлотты» – и вышитые по краю льняные шторы.
Тряпичного Мистера Усишкина я посадила на книжную полку и стала воображать, как разложу остальные свои вещи, когда привезу их из Цинциннати.
Дез очень старался создать для меня уют: меньше чем за неделю превратил захламленную комнату в милый уголок.
И все же мне было немного не по себе. Я уже привыкла жить у Мэгги, выучила все звуки ее дома, познакомилась с его причудами: дверца посудомойки, например, заедала, а в ванной подтекала вода из крана. Запомнила запахи – кофе и солнце.
Приходилось признать, что тут, у Деза, мне было немного одиноко, несмотря на то что Молли сидела на пороге и не сводила с меня глаз. Похоже, я уже привыкла, что она постоянно рядом, хоть прожили мы вместе совсем недолго. Однако же она успела стать мне добрым другом, в каком-то смысле – даже членом семьи. Старшей сестрой.
Мэгги извинилась, что не сможет помочь с переездом из-за распродажи в библиотеке. А сегодня вечером она вызвалась (или, вернее сказать, ее вызывали) продавать билеты на постановку «Волшебника Изумрудного города» в кассе местного театра и вырваться никак не могла.
Деза я не видела весь день. Сначала он работал, потом прислал сообщение, что ужинает в городе, чтобы я его не ждала.
Может, и к лучшему, что я осталась одна. Ведь у меня было важное дело!
Я покосилась на сумки, стоявшие на полу возле массивного комода. На одну из них уже успела взгромоздиться Молли.
– Надеюсь, Джунбер в соседней, не то мы обе расстроимся, так?
Молли махнула хвостом.
Я медленно, едва не на цыпочках, двинулась к ней.
– Я только возьму вторую сумку.
Молли прижала уши.
– Все в порядке. Все хорошо. Я тебя не потревожу. Ты ведь так удобно устроилась! Хочешь что-нибудь вкусное?
Молли дернула усами.
– Поняла, не хочешь. Может, попозже?
Я медленно протянула руку, и вдруг на чердаке что-то так громко треснуло, что я чуть из штанов не выпрыгнула.
Молли взвыла и ракетой метнулась под кровать.
Прижав руку к заходящемуся сердцу, я уставилась в потолок.
И, навострив уши, вышла в коридор. В воздухе густо пахло водорослями.
Я смотрела на дверь в конце коридора. За ней располагалась винтовая лестница на чердак. На неделе Дез водил меня туда, и оказалось, чердак отлично оборудован для хранения вещей. Я пробыла там недолго, но не заметила ни воробьев, ни источника того света, который однажды видела с улицы. И что такое там шумит по ночам, оставалось непонятно. Однако на пыльном полу темнело множество следов.
Сейчас я слышала только стук собственного сердца. С чердака не доносилось ни шагов, ни скрипа – ничего. Дез всю неделю перетаскивал оттуда коробки; должно быть, сдвинул что-то с места, а теперь гравитация сработала. Конечно, неплохо было бы проверить, но я пересмотрела слишком много фильмов ужасов, чтобы сейчас идти к той двери. Тем более ночью, одна и в темноте. Ни за что! Нет уж.
Постаравшись забыть о запахе водорослей, я забежала обратно в спальню, закрыла дверь и заперла ее на замок. Затем схватила сумку с Джунбер, поставила ее на кровать, и в этот момент из-под нее высунулась кошачья лапа и впилась когтями мне в лодыжку.
– Да что такое! – подпрыгнула я. – Как некрасиво с твоей стороны! Я не меньше тебя испугалась!
Молли снова высунула лапу, пытаясь цапнуть меня вслепую.
Очевидно, ей вовсе не было стыдно… Я уже поняла, что завоевать ее любовь будет сложнее, чем я думала. Крови на ноге не было. Я запрыгнула на кровать, чтобы Молли больше не пыталась на меня напасть, и устроилась с ногами на пушистом покрывале.
Когда сердце немного успокоилась, взяла пульт, включила стоявший на высоком шкафчике телевизор и вошла в свой аккаунт «Нетфликса». Полистала фильмы и остановилась на «Моей прекрасной леди», которую видела раз сто.
Генри Хиггинс запел о том, как нужно правильно говорить по-английски, я же принялась аккуратно раскладывать на кровати кусочки Джунбер и другие подарки Эстрель. Начала с самого легкого – заштопала мелкие прорехи. Затем перебрала катушки, взяла было коричневые нитки, но, подумав, убрала их обратно в коробку и выбрала голубые, как платье Золушки. Раз уж без шрамов не обойтись, пусть хотя бы будут красивыми!
Я надела на палец наперсток, который дала мне Мэгги, приступила к работе и в сотый раз задумалась, почему Эстрель поручила ее именно мне. Ответа на этот вопрос я не знала, но была ей очень благодарна: мне все представлялось, как счастлива будет Ханна, узнав, что любимый мишка поедет с ней в этот страшный день.
Я сама провела много времени в больницах и отлично знала, как неприятны бывают осмотры, как сложно уснуть в незнакомой комнате, куда постоянно заходят люди. Но с напоминающей о доме плюшевой игрушкой все это было легче пережить.
Поддавшись порыву, я сфотографировала лежавшего на кровати пострадавшего медвежонка и отправила снимок маме.
Я: Тружусь над проектом «Вылечить Джунбер». Стараюсь успеть до пятницы, так как в этот день ее милая хозяйка ложится в больницу.
На экране запрыгали точки, и вскоре мама ответила:
Мама: Вау! Что случилось?
Я: Четырехлетняя девочка и кухонные ножницы…
Мама: Ни слова больше! Банни бы тобой очень гордилась. У меня предчувствие, что Джунбер скоро вернется к своей хозяйке.
Я так расчувствовалась, что сама удивилась.
Я: Спасибо, мам! Пора за работу. Люблю тебя.
Мама: И я тебя.
Отложив телефон, я обнаружила, что Молли забралась на кровать и кусает Джунбер за ухо. Прикинув, что большего вреда она ей уже не причинит, я позволила кошке развлекаться и вернулась к работе.
Когда я в следующий раз подняла глаза, фильм почти закончился, Молли спала на моих подушках, а сама я зевала так, что выступали слезы.
Честно говоря, глаза попросту слипались. Я убрала швейные принадлежности в сумку, пошла в ванную и приготовилась ко сну. Молли все так же дремала на подушке, и я не решилась ее прогонять. Просто отперла дверь и приоткрыла ее, чтобы она могла выбраться из комнаты, когда захочет. Потом погасила свет и легла, прислушиваясь к звукам наверху. Но все было тихо.