— Да, — ответил барон, — я присмотрел себе местечко и оставил на нем шляпу.
— Опишите ее!
— Широкополая, с перьями, коричневого цвета. — Официант прошелся взглядом по залу. Заметил описанную шляпу на вешалке и спросил:
— А вы уверены, что там вам будет удобно сидеть?
— Конечно, — воскликнул барон, — я там уже сидел!
— Да? Как интересно… — удивился официант. — И как там?
— Неплохо, — пожал плечами Эрмиль. — Не знаю кому как, но лично мне понравилось. И обзор хороший, и виновников торжества хорошо видно.
Кто-то крикнул:
— Официант!
— Извините, господин барон, профессия требует моего присутствия, — официант постарался ускользнуть, но барон его окликнул:
— Погодите, где вы увидели мою шляпу?
— Вот там! — официант неопределенно махнул рукой в сторону вешалок. И пока барон всматривался, быстро исчез: неизвестно, как его сиятельство отреагирует, когда увидит, где находится любимый головной убор.
Царевич и царевна тихо дивились происходящему и обсуждали нестандартные приветствия гостей, царь сидел на троне и что-то бормотал себе под нос — возможно, репетировал будущие напутственные речи на день свадьбы, а гости торопливо рассаживались по своим местам. Оркестр доиграл мелодию, и наступила тишина. Царь величественно встал с трона и не менее величественно поднял руку: статус обязывает. Перешептывающиеся гости притихли и встали следом за ним, ожидая, когда его величество начнет произносить приветственную речь.
Кащей нащупал в кармане пульт дистанционного управления. Официальную часть церемонии украшать спецэффектами смысла не было, но скоро гости приступят к долгожданной части празднества — банкету, и тогда наступит самый удачный момент для начала феерического шоу.
— Друзья мои! — торжественно объявил царь. — Мы собрали вас здесь в этот знаменательный день для того, чтобы объявить о помолвке моей любимой дочери Лилит и ее горячо любимого жениха — царевича Эрнеста. И я уверен, что ровно через шесть месяцев мы с вами вновь соберемся в этом зале, чтобы отпраздновать самую настоящую свадьбу!
Гости зааплодировали и закричали:
— Сладко! Сладко! Сладко!
— Забавно! — прокомментировал возгласы гостей Кащей. Доминик мечтательно уставился на стену, Кащей толкнул его локтем: — Сначала найди с кем, потом мечтай!
Бокал с вином в руке царевича покачнулся, вино опасно плеснулось, угрожая вылиться на стол.
— Потом будет не до мечтаний! — не особо сердито огрызнулся Доминик.
— Конечно, потом практика нач…
Царевич покраснел.
— Змейго, ты…
— Знаю!
— Я не это хотел сказать!
— И про другое знаю. И третье слышал, а четвертое даже сам кому-то высказал.
— Правда? — изумился царевич. — Знаешь, если бы ты не спас нам жизнь, я мог бы подумать, что ты очень… э-э-э… зловредный тип.
— В какой-то мере все мы зловредные, — согласился Кащей и хитро поглядел на подопытного барона: тот всё еще почесывал парик, пребывая в твердой уверенности, что его прическа — самая неотразимая на этом празднике жизни. В этом он был прав, но пока еще не знал, насколько она неотразимая. Время для раскрытия ему глаз по этому поводу почти настало: парик должен был слететь с головы через считанные минуты.
Царь закончил речь, и гости шустро приступили к праздничному ужину. Барон налил-таки себе заморское вино из охлаждающегося в емкости с кусочками льда графина, проигнорировав стоявший перед ним бокал с простым местным вином — не терпелось первому испробовать, каков на вкус необычный напиток. Налил и разом выпил до дна, намереваясь налить следом второй бокал и уже его медленно испить, никуда не торопясь. Зажмурился от удовольствия, и…
Клей под париком полностью улетучился, и парик, разделившись на две ровные половинки, снялся с места. Он плавно проехал по ушам, бесшумно съехал на плечи и упал на пол. Проволоки развернулись, и над головой барона вырос длинный фиолетовый гребень с кругами на верхушке. Гость, сидевший напротив барона и пивший вино, увидев свершившуюся метаморфозу, в изумлении выплюнул всё, что набрал в рот, прямо на стол, изрядно окропив пространство перед собой красными капельками, и заКащлялся.
— Ты чего творишь, недоумок?! — сердитым, но очень тонким голосом пропищал барон, платком вытирая с костюма капельки вина.
Количество заКащлявших резко увеличилось. Кащей ткнул локтями советника и Доминика.
— Ты издеваешься или пытаешься так пошутить? — проворчал Доминик, вторично едва не проливая бокал.
— Тебе вредно напиваться, — парировал Кащей. — Смотри, какие у тебя галлюцинации из-за вина начались!
— Где?!
— А вон! — Кащей указал пальцем в сторону барона. Доминик увидел барона и потерял дар речи.
— Минутку! — воскликнул советник, поглядев в указанном направлении. — Я тоже его вижу!
Еще два соседа увидели барона.
— И мы его видим!
— Кого? — заинтересовались их соседи.
— Вон туда посмотрите!
— Мама родная! — ахнул кто-то. — Что это?!
Гости, сидевшие по обе стороны от троицы, один за другим отрывались от поглощения еды и начинали пялиться на чудную прическу барона. Доминик обернулся к Кащею и спросил:
— Надеюсь, ты не скажешь, что здесь всем пить вредно?
— Скажу! — повеселел Кащей. — У вас массовые галлюцинации!
— У тебя тоже! — воскликнул Доминик. — Ты и сам это видишь!
— Ладно, уговорил, — сдался Кащей. — Если честно, то вы сами хотели увидеть новые виды париков. Так вот вам, пожалуйста! Извольте полюбоваться на это яркое произведение современного искусства.
Советник нервно поежился:
— Знаете, мне что-то больше по душе классика. Это когда люди ходят совсем без париков.
— Эй, что за шутки?! — пискляво возмущался краснеющий от негодования барон, и в притихшем от изумления зале послышались тихие смешки. — Что смеетесь, буржуи? — распалялся барон всё сильнее и сильнее. Увидев, что большинство с неподдельным интересом взирает на его голову, он схватился за волосы и обомлел, когда прощупал, что там осталось от его некогда идеальной прически.
— Нет, в таком виде я точно ходить не буду! — поклялся Ларриан, подведя суровый вердикт краткому показу мод. — Как ты уговорил его надеть такой парик?
— Он сам об этом попросил, — ответил Кащей. — И потом, это не парик.
— Только не говори мне, что это — настоящие волосы! — попросил царевич.
— Не скажу, — кивнул Кащей. — Ты сам догадался. — Советник посмотрел на Кащея широко раскрытыми глазами:
— Где ты натолкнулся на этого маньяка-добровольца?
— В парикмахерской, где ж еще?
— А он в курсе, что ты сделал с его волосами?
— Теперь — да! — лаконично ответил Кащей. Советник покачал головой, не зная, то ли восхищаться, то ли объявлять траур. Почему-то стало страшно ходить к парикмахеру — вдруг попадется испытатель в стиле Змейго, и — прощай, любимая прическа! В надоевшем парике придется ходить, пока новые волосы не отрастут.
Красный, как помидор, барон выскочил из-за стола и торопливым шагом скрылся за дверями, гневно ругая тупых присутствующих тоненьким писклявым голосочком. Из коридора донесся изумленный вскрик и вопль стражника:
— А-а-а! Кошмар!
— Сам кошмар! — гневно ответствовал ему тоненький голосок.
Эрнест и Лилит переглянулись.
— А я и не знал, что на сегодняшний праздник были заказаны клоуны! — проговорил посмеивающийся царь, обращаясь к первому советнику. У того перед мысленным взором появился большой мешочек с премией, и он моментально выгнул грудь колесом, самоотверженно объявив о полной и безоговорочной причастности к данному представлению.
— Мне кажется, он пригласил слишком много шутов, ты не находишь? — на ухо царевне прошептал Эрнест. — Похоже, не пожалел средств и собрал их со всего царства!
— Я боюсь, что, кроме клоунов, он почти никого не пригласил, — прошептала в ответ Лилит.
Пришла пора приступать к следующей фазе развлечений. Кащей набрал код на многофункциональном пульте дистанционного управления разбросанными безделушками и нажал на кнопку.
Среди негромких смешков раздался дикий зычный гогот. В зале на миг повисла мертвая тишина, и хохот грянул с удвоенной энергией.
— Ну ты и ржешь, приятель! — по-простецки похвалил сосед графа, из внутреннего кармана костюма которого и доносился истерический гогот. — Да еще и с закрытым ртом! Ты, приятель, не чревовещатель, случаем?
Граф, в отличие от краснеющих из-за безудержного смеха соседей, покрылся холодным потом и стал белее капусты, отдавая похожим на нее зеленоватым оттенком. С перекошенным от ужаса лицом он прижал руку к груди и попытался нащупать в кармане то, что там тайком устроилось и теперь просто умирало от счастья.
В кармане прощупалось что-то плотное, и граф, сильно опасаясь за сохранность собственных пальцев (вдруг Тот, Кто Сидит В Кармане, тяпнет его острыми зубищами?), миллиметр за миллиметром просунул ладонь в карман, пока не нащупал таинственного весельчака. Захватил его кончиками двух пальцев и резко вышвырнул прочь.
С диким хохотом высоко над залом взлетел небольшой вибрирующий мешочек. Гости дружно подняли головы, следя за траекторией его полета. Мешочек пролетел по кривой метров пятнадцать, упал на пол и затих: Кащей дистанционкой отключил рабочий хохочущий механизм.
— Что это было? — как сквозь туман услышал граф вопрос соседа и недоуменно пожал плечами, не желая признаваться в том, что он самолично своровал это хохочущее диво, приняв его за обычный кошелек, оброненный гостем-растяпой.
Царь кивнул, один из официантов мигом подхватил мешочек, положил его на поднос и направился к трону показать самодержцу, что это за штучка. Присутствующие, в большинстве своем отвлекшиеся от ужина, как один следили за передвижением официанта по залу, а когда царь взял мешочек в руки, всеобщее любопытство достигло апогея. Всем было до чертиков любопытно, что же там внутри могло так сильно смеяться?
— Я прямо горю от нетерпения! — сказал один из гостей другому. Тот автоматически согласно кивнул головой, потом присмотрелся, поменялся в лице, вытаращил глаза и сказал: