И пограничник, обнаружив, что всё еще способен шевелить ногами, внутренне дрожа, направился в сторону нестандартного транспортного средства: работа, она и в Африке работа.
— Вы кто такие? Почему без очереди? — говорил он, постепенно возвращая твердость голосу и переходя на гневный крик. — Кто вам позволил превращать процедуру пропуска в балаган?! Немедленно заворачивайте!
Но вместо того, чтобы сделать большие глаза, закричать от страха и рвануть в обратном направлении, позабыв про избушку, таможню и двадцать третье царство, старушка надела на голову два кругляшка, прикрепленных к дуговой железке с проволочкой и шариком на конце, оказавшимся как раз напротив ее рта.
Гулко щелкнуло, и над таможней прозвучал громкий женский голос:
— Раз-раз! — Кто-то два раза коротко подул, и снова зазвучал голос: — Раз-два-три!
Пронзительно засвистело.
— Что, простите? — растерялся пограничник.
Старушка передвинула рычажки на столике и защелкала тумблерами. Ее монотонная считалочка то звучала в сопровождении эха, то голосов звучало несколько, создавая впечатление, что говорит не одна старушка, а Чернознаменно-черепушечный большой старушечий хор имени Бабок Ежек. И громкость то увеличивалась, то уменьшалась, пока не застыла на удовлетворяющем старушку уровне.
Считалочка прозвучала в последний раз, и старушка выдала в эфир уже вполне понятную фразу.
— Служивый, — пока еще мирным голосом сказала Яга, — мне надо срочно попасть в ваше изуверское царство, пока моих друзей волки-оборотни не поймали! Так что поднимай шлагбаум и пропускай нас без всяких юридических проволочек. А то как гаркну, как свистну, полетят клочки по закоулочкам!
— Какие оборотни, что ты городишь?! — испугался пограничник: к разговору прислушивались. — Нет у нас оборотней!
— Как нет, если они сюда бегут? — Яга указала в сторону леса. Пограничник — и не он один, а вся таможня — подпрыгнул как ужаленный и резко повернулся. — А чего вы испугались, служивые, если их нет? Да еще так дружно?
— Карга старая! — хором ответили невоспитанные и недружелюбные пограничники.
— Освобождайте дорогу! — гаркнула Яга. — А то всем расскажу, что за зверей вы тут разводите и охраняете!
— Что ты несешь?! — на это раз выкрикнул начальник таможни. — Никто не будет слушать твои бредни!
— Зато все с удовольствием послушают, как вы уносите после смены сумки, битком набитые отобранными у приезжих вещами и драгоценностями! — отрезала Яга. — Поведать миру трогательную историю о бедных вас, рвущих руки от непомерных тяжестей уносимого?
Всё больше людей прислушивалось к перебранке, поскольку проигнорировать ее из-за громкости динамиков избушки не представлялось возможным.
— Поклеп!
— А покажи сумки, которые у тебя в кабинете! Сейчас я тебе скажу, какие именно! — Яга поглядела на тарелку с яблоком. — Зеленая с двумя кожаными ручками, в ней лежат монеты. Красная, тоже кожаная, но в ней лежат… так… хм… кроличий мех…
— Норковый! — не сдержался пограничник. Он испуганно зажал себе рот, но никто не обратил на его тихий, по сравнению с громкостью динамиков избушки, голос.
— …переделанный под норку. Хм, занятно. Есть еще мастера в наших селениях! Кроме того…
Она подробно описала еще пять сумок, битком набитых отобранными вещами, деньгами и драгоценностями. Пограничник отступил на шаг и повернулся к окнам кабинета, испугавшись, что кто-то тайком пробрался туда и теперь показывает экспроприированное через окно на всеобщее обозрение.
Но увидел, что никого там нет, и облегченно выдохнул: пусть говорит, всё равно ничего не докажет!
— А чего ты стремишься к своим друзьям? А? Желаешь присоединиться к ним в качестве третьего блюда? — пошел в атаку пограничник. Не ровен час, распугает старушка всех эмигрантов, запас оборотней начнут пополнять за счет самих пограничников!
— Прошу прощения! — сказал пассажир, подошедший к домику и виноватыми глазами посмотрев на Ягу и Злату. — Кто вам такие страсти наговорил?
— Займите свое место! — прорычал пограничник. — Не видите — она сумасшедшая! Создала сумасшедшую карету и теперь сумасшедше портит людям настроение. Ей просто завидно, что в нашем славном царстве нет места таким людям, как она!
К избушке подходили пограничники с собаками. Собаки лаяли и норовили цапнуть покрытые броней курьи ножки до тех пор, пока самая настырная не получила по зубам и не отлетела за пограничников. После этого собаки решили ограничиться рычанием.
— Покиньте приграничную территорию! — приказал пограничник, таращась на Ягу немигающим взглядом: он думал, так страшнее. Пассажиры тоже так думали и потому закрылись в каретах, не высовывая наружу носа, хотя боялись не столько пограничников, сколько их собак.
— С превеликим удовольствием! — проговорила Яга, принимая вызов в «гляделки». — Вы дорогу-то освободите, а то у меня терпение заканчивается. Даю вам десять секунд на размышления, после чего еду напролом и могу поклясться, что после этого никто из вас меня не остановит!
— Мы тебе не позволим! — пограничники рассмеялись, но смех вышел слабым и совершенно не оптимистическим: они и сами не были уверены в том, что сумеют остановить бегающую избушку.
Вместо ответа Яга нажала на кнопку, и через открывшиеся заслонки на крыше высунулись стволы авиационных пулеметов. Пограничники посмотрели на Ягу как на полную дурочку.
— Ты хочешь напугать нас этими трубочками? Ты с ума сошла! Мы тебе не малолетки, которым лапшу на уши вешают тоннами! Езжай отсюда, чтобы духу твоего здесь больше не было!
Стволы завертелись.
— О-о-о! Они еще и крутятся! — издевательски протянул пограничник. — Да, это страшное оружие. Добавь еще сотню трубочек, а мы посмотрим, стоит ли нам слегка испугаться, или еще повременить?
— Время вышло! — ответила Яга. — Счастливо оставаться!
Пулеметы загрохотали, разбрасывая по земле медные гильзы и разнося в щепки шлагбаум, навесы, столы и будки. Пассажиры, как один, высунулись из карет и ахнули, увидев, что происходит. Пограничники при первых звуках выстрелов сначала бросили привычное издевательское:
— Погремушки! Нас таким не испугаешь!
И только потом, услышав, что за их спинами что-то гремит не менее сильно, чем пулеметы, заподозрили неладное, повернулись и потеряли дар речи: Яга снесла под корень ближайшие строения, включая навесы, столы и кухню.
Таможни больше не существовало.
Лучники с вышек выстрелили вертикально вверх горящими стрелами, давая понять, что на них напали. Через несколько секунд точно такие же горящие стрелы взметнулись вверх в небольшом отдалении. А чуть позже — еще дальше и еще дальше, пока все лучники не узнали и не передали сообщение о том, что на границе произошел вооруженный конфликт.
Граф, который должен узнать об этом, обрушит на проникших в царство вооруженных диверсантов всю мощь своих войск.
После этого лучники открыли ответный огонь. Стрелы, как им и положено, летели точно в цель, но попадали в бронированное стекло и падали перед избушкой, не оставив ни единой царапинки. Яга направила пулеметы на вышки и разнесла в пух и прах нижнюю часть опор.
Вышки накренились и рухнули, задев и порвав забор из колючей проволоки. Успевшие выпрыгнуть лучники повисли на деревьях, мертвой хваткой вцепившись в ветки и боясь лишний раз пошевелиться: сломаются ветки — падать далеко и больно.
Пулеметы нацелились на пограничников и застрочили, поднимая перед ними фонтанчики из песка. В следующую секунду те, кто еще оставался на дороге, разбежались по сторонам, используя кареты в качестве прикрытия и игнорируя вопли пассажиров.
Яга вошла во вкус. Кареты разрывало на мелкие кусочки, и пулеметы с ювелирной точностью громили всё неживое, оставляя кучеров и пассажиров в целости и сохранности.
— Может, мы всё-таки поедем? — полюбопытствовала Злата, отрывая боевую старушку от давно не используемой любимой игрушки.
— Черт, а ты права! — опомнилась Яга. Пулеметы смолкли, но вращаться не перестали.
— Так я пойду? — проворковала она, приветливо помахав рукой выглядывающим из укрытий пограничникам. Те с тихим стоном снова запрятались. — Счастливо оставаться, служивые! А вам, дамы и господа, искренне советую вернуться домой и не искать от счастья счастья. Здесь не тот случай! Особенно теперь, когда в этом царстве появилась я со своей избушкой. Вы меня знаете! Или повторить тем, кто еще толком не узнал?
Люди наперебой загомонили, но понять смысл сказанного не смогла ни Яга, ни Злата.
— Наверное, повторять не нужно, — сделала вывод Яга. — Так и быть, повторять не буду. Счастливо оставаться!
Избушка отошла на шаг назад, чуть пригнулась и рванула в двадцать третье царство так, что у пограничников кепки с голов слетели.
— Вот ведь истеричка! И чем только стреляет, в жизни такого оружия не видел! — сердито сказал упавший в лужу при спасении мундира и собственной жизни пограничник, когда избушка убежала далеко от таможни. Он устало поднял с земли свою — или чужую, кто теперь разберет? — кепку и поглядел на уходящие в царство следы избушки на курьих ножках. Что бы там ни было, но когда оживают сказочные герои — быть большим неприятностям. Вопрос в том, к кому эти неприятности постучатся в дом, и если к графу, то хорошо это или плохо?
Он встал и, игнорируя струйки воды, стекающие с впитавшего воду костюма, обратился к прибывшим:
— Соблюдайте очередь! Мы примем всех! Но если хоть одна живая душа спросит о придуманных этой каргой оборотнях, пусть сразу разворачивается и едет туда, откуда приехала! Нам тут неверы-недоверы не нужны.
Около сорока карет послушно развернулись и поехали в обратную сторону. Следом за ними сорвались с места еще тридцать. Оставшиеся путешественники были готовырискнуть, подозревая, что Яга на самом деле их обманула, решив проскочить вне очереди.
— Ну и не надо! — прокричал пограничник вслед уезжающим. — Только учтите, что больше вас сюда ни за какие коврижки не пустят! Пишите жалобы, ругайтесь, кричите, орите благим и неблагим матом — нас этим не проймешь. Всё, уехали, до свиданья! Наше светлое царство больше в вас не нуждается.