Граф покраснел от злости.
— Я тебе попробую! — повысил он голос. Бог принципиально выдохнул и не стал вдыхать.
— Мне его ударить под дых? — спросил охранник. Граф непонимающе нахмурился.
— Это еще зачем?
— Я всегда так делаю, когда они сопротивляются!
— И что в итоге?
— Как снова задышат, то ходят, как шелковые!
— Угу! Даже если пленные всеми силами стараются и сами не дышать? Нет, он так просто не отступится, а ты станешь соучастником его самоубийства. И тогда я отыграюсь на тебе! Ясно?
— Так точно!
Граф сел перед Богом и заглянул ему в глаза.
— Хотелось бы мне знать, — задушевно сказал он, — что бывает с богами, которые заканчивают жизнь самоубийством? Куда они попадают после смерти? И еще мне интересно, Великий Создатель, почему тебя постоянно тянет жертвовать собственной жизнью ради всего человечества? Скажи, Господь, чего ты этим добиваешься? Тебе мало того, что созданные по твоему образу и подобию люди и сами становятся похожи на тебя, готовые пожертвовать собственной жизнью ради чего-нибудь малосущественного? Ради выполнения плана на дышащем на ладан станке? Ради светлого будущего терпеть серое настоящее и черное прошлое?
Бог вдохнул и сердито ответил:
— Это только ты предлагаешь людям жертвовать чужими жизнями ради их собственной!
Граф вскочил и победоносно хлопнул в ладоши.
— Попался! — довольно воскликнул он. — Дыши, парень, вдыхай воздух полной грудью! Ты же Бог, ты так просто не отступишь, иначе я в тебе совсем не разбираюсь.
Бог равнодушно пожал плечами: он на самом деле не собирался умирать, потому что иголки у графа до сих пор нет, и чем закончится игра, никому не известно (хотя узнать хочется всем). Если умереть сейчас, то победителем автоматически станет Кащей, и это будет не спор за звание лучшего, а особо изощренные поддавки. С тем же успехом можно было просто найти вариант, как оставить Кащею жизнь во время уничтожения Вселенной, или же хлопнуть дверью и взвалить на Кащея тяготы уничтожения старой и создания новой Вселенной.
Поскольку два основных спорщика прибыли на место и блокировки у сундука больше нет, то наибольшие шансы на победу окажутся у того, кто сейчас бегает с сундуком, скрываясь от графа. Но новоявленные спортсмены не догадываются ни об игре, ни о положенном в качестве награды призе. И это вносит в игру дополнительную и изрядную долю неопределенности.
— Бог всегда любил подобные споры: они сильно задевают его собственные честь и достоинство! — пояснил граф охранникам. — Если вдруг начнет заново, в чем я сильно сомневаюсь, то вы сумеете сбить его с настроя.
— Какой ты шустрый! — Бог вдохнул и выдохнул. — Я останусь не из-за этого. А из-за того, чтобы посмотреть, как Кащей намылит тебе шею!
— Ты слишком в нем уверен! — заявил граф. — Да, он сбежал от советника Логвина в непонятном для меня направлении, но это ему не поможет. Он обязательно даст о себе знать.
Граф не стал ходить по комнате и гневно размахивать кулаками только потому, что сам знал, как нелепо это выглядит в глазах общественности. Вслух ему не скажут — самоубийц нет, но за глаза могут наговорить немало нелестного: придворные это любят.
— Что значит в непонятном направлении? — озадачился Бог. — У твоих агентов компас сломался, или вы попали в зону аномально-магнитных возмущений?
— А то и значит, что мои агенты не разобрались в отчетах наблюдавшей за Кащеем группы! Бюрократы чертовы, намели-написали там столько всего, что черт ногу сломит, пока найдет запрятанные в воду концы! — Граф пробормотал про себя несколько неласковых слов. — А сама группа исчезла в неизвестном направлении до того, как мои агенты сумели ее перехватить, и теперь одному Бо… Впрочем, тебе сейчас тоже ничего не известно. Иначе ты не попал бы в мою ловушку и не сидел бы здесь, ожидая окончания игры.
В дверь постучали. Граф кивнул охранникам, и те впустили в комнату запыхавшегося посыльного.
— Разрешите доложить?
— «Разрешите»? — недоуменно переспросил граф. — Нет, я приказываю тебе доложить!
— Докладываю! — Посыльный козырнул и выпалил: — Двадцать минут назад поступили сведения о том, что на границе двадцать третьего царства произошел вооруженный конфликт. Подробности мне неизвестны. Знаю только, что отряд Люциана вышел на след профессора Аникса, но попутно обнаружил Кащея Бессмертного и двух его попутчиков. И теперь ведет с ними кровопролитный бой в приграничных лесах. Кащей уничтожил большую часть отряда, и Люциан требует немедленной поддержки!
— И правильно делает, что требует! — воскликнул граф. — Собирай войско, передай, пусть все оборотни летят к Люциану! Мы идем на помощь!
— Мы не успеем, до границы долго добираться… — не удержался посыльный. Граф пристально посмотрел ему в глаза. Охранники положили руки на мечи, и посыльный приготовился услышать приказ о собственной казни.
— Ты прав! — неожиданно ответил граф. — А у меня нет времени. Но это и не важно. Приказываю: открыть секретный гараж!
Посыльный выбежал в коридор, но на выходе развернулся и спросил:
— А что с нападением на таможню?
— В гробу я видел эту там… — сплюнул граф, посыльный тронулся с места. — Стоять! Это не приказ! Граница — второстепенна. Главное — поймать Кащея и Аникса. Готовьте машины!
— Так точно! — посыльный сбежал по широкой мраморной лестнице на первый этаж. Граф вернулся в комнату и победоносно посмотрел на Бога.
— Теперь вы оба у меня в руках, мне остается найти сундук и заполучить Вселенную в свои руки! Всё-таки Кащей поехал именно сюда. С его стороны это весьма удачно для меня!
— Ты думаешь, сказал остроумную фразу? Нет, она тупая. Как и ты!
— Извини, как создали! — пожал плечами граф. — Не будем указывать пальцем, ведь ты и так знаешь, кто этот бракодел. Все претензии к нему.
— Ты не забывай: поймать Кащея — это половина дела! Главное — найти человека, который утащил сундук. До того как он сломает иголку.
— Не порти мне настроение! — огрызнулся граф. — Я занимаюсь и тем и другим одновременно. Хочешь зубоскалить — пожалуйста, тебя никто не держит, говори всё, что пожелаешь. Я и слова не скажу. Но запомни: хорошо смеется тот, кто побеждает.
— Тебе три дня мчать до границы. Не рановато ли ты присуждаешь себе первое место?
— А судьи кто? — спросил граф. — Назови мне хоть одну фамилию, и я с ними разберусь по-свойски, ты меня знаешь!
— Придет время, узнаешь. А теперь сделай одолжение — исчезни отсюда, мне надо подумать.
— О чем, Господь? О чем тут думать?
Граф приказал охранникам забрать свой стул.
— Возможно, мы еще вернемся! — сказал он напоследок. — С хорошими новостями.
— Для кого хорошими?
— Для меня, разумеется! — Граф хитро улыбнулся. — В противном случае сюда уже никто и никогда не заглянет. А если сундук окажется в моих руках, то я приеду попрощаться лично с тобой, а потом уничтожу Вселенную и ее Создателя, чтобы он, в смысле ты, больше не путался у меня под ногами. Покомандовал — хватит, дай и другим порулить.
— Сначала верни себе права на управление Вселенной!
— А зачем? Те, что ты когда-то отобрал, устарели. Я самолично создам себе новые. Удачи, Бог! Сиди отдыхай, думай о прошедшем. А когда умрешь, то дай мне знать, есть ли Рай для умерших богов или это религиозные россказни?
— Ты всё равно туда не попадешь! — Граф остановился у выхода:
— Имея в руках собственную Вселенную, — наставительным тоном произнес он, — как-нибудь обойдусь и переживу. И кстати, я доберусь до границы за считаные часы. Сказать как?
— Как?
— Пока вы перемещались во времени, я тут вкалывал за троих! И собрал за это время двадцать высокоскоростных танков! — воскликнул граф.
— И чего на них не ездил? — язвительно ответил Бог. — Бензоколонку не нашел или не сумел наладить добычу и переработку нефти?
— Много ты понимаешь в средневековой романтике!
— Из тебя романтик, как из меня — балерина!
— А не пошел бы ты…
— Да хоть сейчас! — Бог привстал.
— Сидеть! Я сам пойду!
Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Бог остался в полном одиночестве. И просидел, уставившись в одному ему известную точку, целый час.
Через час он был готов действовать.
Он подождал, высчитывая время, когда охранники, ходившие по коридору, отойдут от импровизированной камеры на максимальное расстояние, и рванул нагрудный карман рубашки.
— Не ты один тут сюрпризы в рукаве прячешь, граф! — буркнул Бог. Под первым слоем ткани находился второй, скрывающий собой потайной четырехмерный кармашек.
Когда-то, увидев, во что Кащей превратил собственный плащ, Бог втихаря перенял оригинальный способ хранения необходимых в хозяйстве вещей. И перед отправкой в будущее создал себе рубашку с такими же свойствами, что и у плаща.
Теперь, когда в царство прибыл Кащей и граф покинул дворец, лично озаботившись его поимкой, пришло время совершить побег и присоединиться к поискам сундука.
Шансов на то, что он догонит умчавшегося на танке графа, было ничтожно мало. Но всё-таки они были: граф поедет по дороге, чтобы увеличить скорость, но дорога в двух местах делает большой крюк. И если поскакать на коне, то можно догнать их у первого поворота. Пересесть на последний танк и приехать к месту битвы с Кащеем в то же время, что и граф.
Дешево и сердито.
Но для начала надо бы освободиться.
Охранники возвращались, бесшумно ступая по подушкам, и заглянули в окошко именно в тот момент, когда Бог досчитал до тридцати трех. Он сделал вид, что погружен в глубокие раздумья. Охранники посмотрели, ничего интересного не увидели и пошли дальше. Бог вскочил, снял рубашку и прорвал ее. Достал из четырехмерного кармашка и надел новый костюм. Рассовал боеприпасы по карманам, повесил на плечо пулемет, а к поясу прикрепил меч — все боезапасы когда-нибудь заканчиваются, и только меч вечен. Пока не сломают.
— Ну, со мной! — пожелал он себе и сам себе ответил: — К черту!