Он огляделся и увидел, что каюта пуста. Радужный свет потока все еще струился в иллюминатор. Как долго он спал? Он не мог сказать наверняка. Это мог быть час, или всего несколько минут. Он понимал, что его разум не был отдохнувшим, но, по крайней мере, его тело чувствовало себя сильнее, чем после боя на баке. Он снова опустил голову и закрыл глаза. Может быть, ему удастся еще немного поспать, очистить свои мысли от быстро исчезающих щупалец страха и смятения.
Но это не годится, решил он почти сразу. Сон улетучился, и он знал достаточно о том, как работают его тело и разум, чтобы понять, что бесполезно преследовать свой разум.
Немного осторожно он выбрался из гамака, проверяя равновесие. От головокружения не осталось и следа, с облегчением отметил он. Какое бы лечение ни оказывал ему экипаж «Зонда», оно, несомненно, было эффективным. Он вышел из каюты и направился на палубу.
К тому времени, как он оказался снаружи, даже остатки страха, оставленные сном, исчезли. Он помнил, что чего-то боялся, но никакие мысленные поиски не могли вернуть ему воспоминания о том, чего, же он боялся.
Главная палуба была пуста, но он заметил движение на юте. Наверное, просто команда катапульты… но сейчас он чувствовал потребность поговорить с кем-нибудь, с кем угодно. Он направился было к корме, но его остановил громкий оклик.
— Эй, Телдин!
Он обернулся. Элфред Сильверхорн стоял на баке, его силуэт вырисовывался на фоне жуткого неба потока.
— А что, черт возьми, мы будем делать с этими вашими гномами? — добродушно рявкнул на него Элфред. — Я поймал этого молодого человека, когда он ставил замок на дверь моей каюты, потому что он решил, что как первый помощник я заслужил этого. Воин фыркнул. — Не такая уж безрассудная идея, но когда он попробовал ее осуществить, то заперся внутри и был вынужден снять дверь с петель, чтобы выбраться обратно.
Телдин подавил смешок. — Ну, а что с замком? — невинно спросил он.
— Не знаю, — огрызнулся Элфред, — он еще не закончил. Он заинтересовался «улучшением» дверных петель, которые снял, и именно тогда я выгнал его оттуда. Мне пришлось попросить одного из моих собственных мастеров снова повесить эту чертову дверь. Он чуть не поперхнулся от смеха. — Теперь я понимаю, почему вы устроили эту встречу с пиратами, просто чтобы убраться от гномов. Хотите сюда подняться?
Телдин усмехнулся. — Да, здесь. Он быстро поднялся по трапу на бак, проверяя свою физическую форму. Он был рад, что не почувствовал никакой реакции на это усилие.
Элфред одобрительно кивнул, очевидно, поняв, что сделал Телдин. Он от души хлопнул менее рослого человека по плечу. — Снова чувствуете себя в форме?
Телдин с улыбкой кивнул. — Да, — сказал он, подражая буйной манере своего большого друга. — У вас есть еще какие-нибудь скавверы, с которыми нужно разобраться?
— Скавверы, вы о них? Элфред рассмеялся. — Ну, возможно, вы можете убить двоих или троих из нас для утреннего жаркого. Если вы чувствуете себя таким резвым, то для вас есть кое-что более важное, чем стоит заняться, — его шутливая манера исчезла. — Какой у вас есть опыт обращения с коротким мечом?
Телдин пожал плечами, немного настороженно, потому что он думал, что знает, к чему ведет дородный воин.
— Некоторый, когда я служил в армии.
Первый помощник фыркнул. — Каждый, кто когда-либо служил в армии, получил «некоторый» опыт обращения с мечом. А были ли тренировки?
— Некоторые, — повторил Телдин. — Я научился нескольким простым приемам, главным образом от скучающих солдат, которым нечем было заняться, кроме как обучать новичков некоторым своим навыкам. Вам скучно, Элфред?
Элфред сухо усмехнулся. — Довольно скучно,— согласился он.
— Достаточно скучно, чтобы попытаться научить вас настоящему фехтованию, хотя бы чему-то, что, возможно, спасет вашу драгоценную шкуру. Он хлопнул себя по левой руке, и Телдин впервые заметил, что у здоровяка на боку закреплен меч в ножнах. Элфред заметил его взгляд. — О да, вся палубная команда уже вооружена. Космические скавверы не часто путешествуют стаями, но это случается. Он повернулся и крикнул одному из матросов, смазывавшему брашпиль тяжелой баллисты. — Хой, Генди. Брось мне свое оружие. Человек в башне заколебался. — Давай, брось его сюда, — повторил Элфред. — Тебе не нужно беспокоиться о скавверах, когда рядом Телдин.
Мужчина улыбнулся и обнажил меч. Он взял его за толстую часть клинка, выше рукоятки и легким движением подал его Элфреду рукоятью вперед. Полированная сталь отразила буйство красок. С величайшей беспечностью Элфред протянул руку, и рукоять шлепнулась ему в ладонь. Он перевернул оружие и протянул его Телдину.
— Возьмите его, — приказал он. — Ну, берите! И Телдин схватил предложенное оружие. — А теперь изучите его. Держите крепче. Почувствуйте его.
Телдин последовал указанию своего друга, и поправил свою руку на рукоятке. На ощупь он сильно отличался от меча Лорта, который он воткнул в скаввера. У того оружия была гладкая рукоятка, обернутая чем-то одновременно гладким и шершавым — возможно, акульей кожей, которая, как он слышал, была обычной оберткой для рукоятей мечей. Рукоять же этого меча была металлической, такого же золотого цвета, как навершие и гарда — вероятно, бронзовой, как подумал он. Она была рифленой, со сложным узором из завитков и листьев. Хотя он подумал, что это может стать неудобным при длительном использовании, но должен был признать, что гребни обеспечивают надежный захват и что углубления, вероятно, будут хороши, чтобы уменьшить пот или кровь, делающие рукоять скользкой. Крестовина меча, или гарда — это слово всплыло из какого-то глубокого закоулка его памяти, была изогнута вперед и разветвлялась. Внутренние ветви находились на расстоянии вытянутого пальца от края лезвия, по-видимому, чтобы поймать или сломать клинок противника и, таким образом, обезоружить его. Само лезвие было из хорошо смазанной стали, блестящей и чистой, с острым как бритва лезвием почти по всей длине. Лезвие утолщалось и затуплялось лишь возле гарды. Толстая часть клинка — «форте», была выгравирована тонким узором, похожим на тот, что был на рукояти. Ближе к концу, лезвие слегка утолщалось, но само острие казалось острым, как игла. Он осторожно пораскачивал меч взад и вперед, используя только запястье, и прикинул, что он весит два или три фунта, а точка равновесия находится далеко от «форте», рядом с рукояткой. Закончив осмотр, он выжидающе посмотрел на Элфреда.
Воин вытащил свое собственное оружие, держа его легко, расслабленным запястьем. — О коротком мече нужно помнить две вещи, — сказал Элфред. — Во-первых, это колющее оружие, более точное, чем палаш. У него нет достаточного веса, чтобы просто рубить, как мясницким топором, но если вы приложите свой собственный вес к его острию, он пройдет через большинство доспехов, как в мягкий сыр. Во-вторых, острие сильнее края… но у короткого меча, как раз, есть острие. Если вам удастся сделать прокол, сделайте его, но небольшой, контролируемый. Вот так. Со скоростью атакующей змеи Элфред выпрямил запястье из его частично согнутого положения. Сталь сверкнула, как ртуть, по короткой дуге — на расстоянии, меньшем, чем длина предплечья Телдина, и остановилась так резко, словно ударилась о твердый предмет. Даже в этом коротком взмахе лезвие просвистело. — Видите? — спросил Элфред. — Коротко, сдержанно. С хорошим лезвием этого достаточно, чтобы расколоть череп человека. Попробуйте сделать это.
Телдин сделал легкий удар запястьем, пытаясь подражать движениям наставника. Клинок двигался, но не так быстро, и он не остановился резко, а продолжил свое движение почти на ширину ладони от того места, где замах должен был закончиться, как хотел Телдин. Он почувствовал, как его щеки слегка покалывает от смущения. Проведя много часов за плугом и рубкой дров на ферме, он решил, что его запястье должно быть достаточно сильным, чтобы сделать это лучше. Элфред не заметил его смущения, а если и заметил, то воин предпочел не обращать на это внимания. — Это выигрыш в силе за счет рычага, — объяснил он. — Этот меч не так уж много весит, но его вес распределяется на почти два фута длины лезвия. У вас теперь болит запястье?
Телдин для пробы согнул запястье. Да, это так, с удивлением отметил он с еще большим смущением. Сухожилия вдоль запястья, те, что тянулись вниз от мизинца, слегка болели.
— Средний человек не так уж много использует те же мышцы, что и фехтовальщик, — продолжил Элфред. — Вы хотите знать, как с этим у фехтовальщика? Посмотрите на мое запястье. Переложив меч в левую руку, он протянул правую Телдину.
Тот посмотрел. Сухожилия на запястье воина были толстыми и бугристыми, даже когда его рука была расслаблена. Элфред сжал свой большой кулак, и сухожилия выступили, как стальные канаты. Он повернул руку так, чтобы Телдин мог лучше видеть его запястье. От края ладони до предплечья отчетливо проступали связки и мышцы под кожей, твердые, как камень.
— Все, что требуется, — это много работы, — усмехнулся Элфред. — Если хотите, я покажу вам несколько упражнений позже. А теперь защищайтесь.
Стоя прямо перед Элфредом, Телдин слегка согнул колени, что, как ему показалось, было похоже на боевую стойку. Немного смущаясь, он поднял меч и держал его прямо перед своей грудью.
Так быстро, что Телдин едва успел заметить это движение, Элфред выбросил вперед пустую правую руку и больно ткнул Телдина толстым пальцем в середину груди. Телдин инстинктивно поднял пустую левую руку, чтобы блокировать удар, но было уже слишком поздно. Рука Элфреда снова мелькнула, на этот раз, схватив левую руку Телдина в неподвижной хватке. Воин посмотрел на руку, которую держал в притворном изумлении.
— Что это такое? — язвительно спросил он. — Вы пытаетесь остановить удар голой рукой? Неужели вы так устали от этой руки, что хотите, чтобы ее отрубили? Ну, у вас же поражено сердце, так что это не имеет значения. Он отпустил руку Телдина с тем же отвращением, с каким отпустил бы дохлую рыбу.