Так же внезапно, как и возникла, шипящая завеса света исчезла. Телдин опустил руку. Ощущение силы исчезло, от нее не осталось и следа. На ее место нахлынули холод и слабость. Его сердце бешено колотилось, он задыхался от напряжения и ужаса.
Как? Как он мог это сделать? Он знал, что сила исходит извне, от плаща, теперь в этом не было никаких сомнений. Но как? Как это произошло и почему? Какова была его цель?
Он покачал головой. Сейчас определенно не время. С величайшим усилием он вытеснил свои вопросы, свои сомнения из головы. — Позже, — сказал он себе, — если будет это «позже».
Баланс битвы качнулся в пользу экипажа «Зонда», как быстро понял Телдин. Большинство нападавших — люди и чудовища, лежали мертвыми на палубе корабля-молота. Большинство оставшихся в живых пытались отступить, вернуться на палубу «смертоносного паука» с места убийства, которым стал для них «Зонд». Еще оставались очаги сопротивления, где нападавшие все еще держались — в основном, сосредоточенные вокруг двух уцелевших коричневых громадин, но в большинстве других мест на борту корабля-молота битва превратилась в зачистку.
На передней палубе «Зонда» все еще шла битва. Элфред, которому теперь помогали Буббо, Эстрисс и еще двое матросов, оттеснял отчаянную группу нападавших. Им некуда было идти, кроме как на верхнюю площадку офицерского салона. Оттуда им предстояло вскарабкаться обратно на захватную ногу корабля неогов, а оттуда — на мостик своего корабля, и все это время их преследовали лучшие воины «Зонда». Если они этого не сделают, то просто упадут в космическую пустоту. Со своего наблюдательного пункта Телдин мог видеть дюжину тел, плавающих в пространстве вдоль гравитационной плоскости смертоносного корабля. Они мягко покачивались, словно плыли в воде, и медленно удалялись от корабля. Казалось, что их тянет к краю воздушной оболочки, окружавшей корабли. Предположительно, когда они достигнут края этой оболочки, и края гравитационного эффекта корабля, они будут дрейфовать во флогистоне, свободные от любой гравитации.
Большинство оставшихся тел были явно и беспорядочно мертвы, но некоторые все еще двигались и слабо звали на помощь. Никто на борту агрессора не обращал на них внимания, а экипаж «Зонда» был слишком занят, чтобы помочь им.
С передней палубы послышался крик. Один из нападавших с внезапной вспышкой ярости прорвался сквозь оцепление членов экипажа «Зонда». Из дюжины ран у него текла кровь, но он был еще жив. Его дикие, пустые глаза остановились на Телдине, и он бросился вперед, размахивая зазубренным палашом.
В отчаянии Телдин схватил короткий меч, который выронил, и поднял его, чтобы блокировать мощный удар, который мог бы снести ему голову. Клинки столкнулись, и Телдин вскрикнул от боли, пронзившей его запястье при ударе. Он быстро отступил, держа меч перед собой. Пот застилал ему глаза, сухожилия на предплечье горели огнем. Легкий меч в его руке казался куском свинца. Он отчаянно искал в себе спокойствие, сосредоточенность, которые он чувствовал раньше, но ответа не было — ни от плаща, ни от него самого. Возможно, вспышка силы высосала всю энергию из плаща, или, возможно, в своем истощенном состоянии он просто не мог ее вызвать.
Если он вообще когда-нибудь мог ее вызвать. Даже в лучшие времена эта сила, которую он чувствовал, никогда не была чем-то, на что он действительно мог положиться.
Он блокировал еще один удар, отклоняя клинок противника так, что тот рассек воздух над головой Телдина. Пока его противник был открыт, Телдин попытался сделать выпад, но его движения были медленными, и его враг успел отпрыгнуть назад. Все, что мог сделать Телдин, это подставить свой клинок, чтобы парировать быстрый, как у кошки, выпад противника.
Не было никакой надежды, что он долго продержится, как тупо понял Телдин. Человек, с которым он столкнулся, был хорошим фехтовальщиком, бесконечно более искусным, чем Телдин, и он казался почти свежим, не затронутым ранами, которые окрасили его одежду в бордовый цвет. Телдину только что удалось блокировать его предварительные атаки, но это не могло продолжаться долго. По крайней мере, этот человек сможет измотать Телдина до тех пор, пока тот не перестанет держать меч, и тогда палаш покончит с его жизнью.
Он должен был сделать что-то отчаянное. Он снова попятился, чтобы дать себе несколько драгоценных минут. Левой рукой он вытащил поясной нож и повернул это оружие так, чтобы держать его за широкое основание лезвия. Его враг снова шагнул вперед, готовясь к новому удару.
Телдин крикнул в последней отчаянной попытке отвлечь фехтовальщика и одновременно ударил ножом движением запястья. Лезвие сверкнуло в свете потока и вонзилось в левую часть живота противника. Он вскрикнул от боли. Телдин сделал выпад, но его противник оказался сильнее. Даже отвлеченный болью ножа в животе, он легко смог опустить меч и парировать выпад Телдина.
Телдин снова откинулся назад, едва избежав ответного удара. Человек с палашом снова шагнул вперед, и Телдин заглянул ему в глаза. Они притупились от боли и чего-то большего, чем боль. Человек умирал; он знал это, и Телдин знал это, но враг также понимал, что у него будет более чем достаточно времени для последнего убийства, прежде чем он упадет. Телдин попытался закричать, позвать на помощь, но его горло сдавило. Единственным звуком, который он мог издать, было жалкое карканье. Человек поднял меч для последнего удара.
Телдин услышал свист и мясистый шлепок. Его враг качнулся вперед, так как широкий наконечник копья вырос — казалось, волшебным образом, из его груди. Телдин мгновение смотрел в непонимающие глаза, потом глаза закрылись, и человек рухнул.
На другом конце бака Телдин увидел Элфреда. Большой человек все еще был в позе, оставшейся после броска копья. Телдин понял, что это копье было воткнуто в переднюю стену башни, а он вырвал его и бросил в последний момент. Элфред мрачно улыбнулся, затем снова выхватил меч и присоединился к драке на носу.
Усталость и последствия ужаса обрушились на Телдина как удар. Его живот свело судорогой, и все, что он смог сделать — это остановить рвоту. Рука с мечом безвольно повисла на боку. Он понял, что если еще один враг нападет на него, он не сможет даже пошевелиться, пока его не ударят насмерть.
Но других врагов на баке не было. Валлус стоял у правого борта, как всегда в невозмутимой позе. Он ободряюще улыбнулся Телдину. Телдин пересек палубу, чтобы присоединиться к нему. Как только он это сделал, «Зонд» слегка покачнулся у него под ногами. — Привод работает, — «голос» Эстрисса прозвучал в его сознании кристально ясно.
— Валлус, давайте, сделайте это! — приказал Элфред.
Эльфийский маг не стал дожидаться дальнейших указаний. И снова его руки сплели нити магии. Его голос эхом разнесся по палубе. Снова ослепительное копье зеленого света выстрелило из кончика его пальца, на этот раз, ударив в основание оставшейся под «Зондом» хватательной ноги. Черный кристалл разлетелся в пыль, а нога аккуратно срезалась у основания. Корабль-молот сильно накренился.
— Вытащи нас отсюда! — взревел Элфред.
Поначалу медленно, но с все возрастающей скоростью «Зонд» удалялся от «смертоносного паука». Без обеих нижних ног у «паука» не было ничего, что могло бы удержать «молот» снизу, ничего, что могло бы помешать его освобождению. Когда корабль-молот отошел, Валлус нанес последний удар. Разноцветные лучи света снова прорезали пустоту, на этот раз, ударив прямо в носовой иллюминатор корабля-паука, который был разрушен предыдущим заклинанием.
— Мне, как я понимаю, принять управление на мостике? — сухо спросил эльф. Элфред широко улыбнулся. — Ты все правильно понял, дружище, — он похлопал Валлуса по плечу. — Это должно их замедлить, может быть, навсегда. Давайте хороший ход.
Корабль-молот ускорился, удаляясь от «смертоносного паука». Он один раз быстро изменил курс только для того, чтобы избежать столкновения с отрубленной ногой, которая медленно вертелась в пространстве, а затем набрал скорость. Расстояние между кораблями быстро росло. Словно в подтверждение слов Элфреда, отвратительный корабль остался неподвижным, по-видимому, неспособным их преследовать. Пройдет всего несколько минут, и «Зонд» сможет разогнаться до полной скорости заклинательного привода, и тогда будет мало шансов, что неоги смогут их поймать.
Телдин наблюдал за удаляющимся кораблем-пауком. Пространство вокруг него было усеяно обломками: обломками раздробленной «ноги», отбитыми кусками корпуса и маленькими фигурками, которые были мертвыми и умирающими. Он был рад, когда расстояние стало таким большим, что он больше не мог видеть эти фигуры.
Когда корабль-молот оторвался от «смертоносного паука», ситуация на палубе резко изменилась. Нападавших осталось не более полудюжины, и один коричневый монстр все еще был жив. Как только стало очевидно, что «Зонд» ускользнул, большинство людей из команды «паука» немедленно бросили оружие и сдались, умоляя экипаж корабля-молота о пощаде. Остальные повернулись к единственному оставшемуся коричневому монстру, яростно атакуя его. Против уцелевших членов экипажа «Зонда» и бывших рабов, атакующими его, монстр долго не продержался. Телдин слышал, как его лающие вопли становятся все тише и тише, а потом чудовище замолчало.
Телдин оглядел корабль. Потери были ужасающими. Большинство погибших были легко одетыми рабами со «смертоносного паука», но многие из экипажа «Зонда» тоже пали. Свеор Тобрегдан лежал на главной палубе, кашляя из последних сил яркой кровью. Телдин заметил Миггинса, скорчившегося у бортовых перил. Молодой гном был все еще жив, и он кое-как сжимал разорванные останки того, что было его левой рукой. Лион лежал на правом борту бака с торчащим из груди копьем. В воздухе стоял густой приторный запах крови, и уши Телдина наполнились стонами раненых и умирающих. «Зонд» был похож на склеп.
Телдин привалился к передней башне и выпустил меч из сведенной судорогой руки. Его желудок скрутило тошнотой. Так много мертвых. Он вспомнил другие поля сражений, которые видел, и вспомнил слова Элфреда — «Да провалиться в ад всем дуракам, которые думают, что это великолепно». Большой воин был прав. В битве не было славы, только ужас, боль и смерть.