В котле сатаны — страница 6 из 33

тая их опасными и ловкими, словно дикие звери. Вступать с ними в бой опасно, задача комдивом поставлена другая, значит, будем прорываться на максимальной скорости, наметив маршрут. Перед началом движения вот на этой высоте проведем рекогносцировку – и потом вперед». Соколов отметил для себя точку на карте, где с небольшой возвышенности получится в бинокль осмотреть пространство, на котором идет стрельба, и выбрать траекторию движения для каждого танка.

Комроты выпрямился и прижался к нарамнику перископа: в зеленом мутном стекле прыгала полоска дороги, да слева от нее мелькали деревья, справа белая ото льда река была не видна, она пряталась в низине. Он сверился с часами – уже прошел час, они приближаются к крайней позиции на советской территории. Техники на дороге было все меньше, колонны машин и повозки с орудиями разворачивали обратно, направляя на обходную переправу. Тридцатьчетверки выскочили за поворот, когда на дороге показался высокий парень в полушубке. Он бежал навстречу машинам, размахивая руками. Алексей приказал в ТПУ:

– Короткая! – и танки послушно замедлили движение.

Из распахнутого люка показалась голова командира в шлеме:

– Что случилось? Мы к мосту с заданием от командира танковой дивизии.

– Там, там, – задыхался парень, размахивая руками в сторону железного моста. – Танки немецкие прут! Они уже на мосту!

Соколов мгновенно снял шлемофон, выбрался на броню и протянул парню руку, помогая взобраться на броню:

– Давай, рассказывай, что там есть, кто охраняет мост?

– Ребята, ребята наши с пулеметами, но куда с пулеметом против таких махин! Они по мосту прут, мы стреляем, стреляем, и как в стену. Нам сообщение было, что танки наши идут в подкрепление. Мне командир сказал: беги, Ромка, со всех ног, предупреди!

– Нет, доложи как положено. Техники сколько по мосту идет? Где расположены наши точки? Быстрее, у тебя две минуты. Завернем по дороге, и все, в бой! Ну, соберись, парень! – Алексей тряхнул перепуганного посланца за плечи.

Тот выпучил глаза, но нашел в себе силы сосредоточиться:

– С нашей стороны в начале моста установлены две пулеметные точки и еще с два десятка пехоты в поддержку в кювете магистрали. А у фашистов, – у него дыхание даже приостановилось от новой волны страха. – Идут по два в ряд, я штук десять насчитал, пока бежал вдоль берега. Они от самого начала моста идут, и края не видно!

– То есть им еще до середины моста осталось пройти?

Со стороны реки загрохотали выстрелы, парнишка кивнул и в ужасе заерзал на броне, там, под вражескими осколками, погибали сейчас его боевые товарищи, поэтому он изнывал от желания помочь, броситься в бой. Только что тут сделаешь, в рукопашную пойдешь с бронированным монстром? Да и он ожидал увидеть целую вереницу советских тридцатьчетверок, а оказалось, всего лишь три машины спешат им на помощь. Рядовой от отчаяния не знал, куда броситься. Командир тридцатьчетверок, напротив, выглядел очень спокойным и сосредоточенным. Он исчез в люке, внутри танка натянул шлемофон, прижал ларингофон поплотнее к шее и приказал:

– Логунов, поворачивай назад. На мосту около двадцати немецких панцеров, втроем нам их не остановить. Уходите сейчас назад, на север. Видел, триста метров после поворота левее хорошая высота? Вот туда давай. К тебе как раз все немцы будут находиться в профиль, пали бронебойными, закрывай проход, чтобы они мост сами себе перекрыли. Мы на поддержке, Бочкин – по правому флангу к краю моста. Огонь на поражение, бить по центру в катки и под маску, остановить надо головной ряд, соорудить баррикаду.

– Есть, – раздались возгласы сибиряков в эфире.

Тридцатьчетверка с цифрами 037 на башне резко развернулась и ушла в снежной пыли по дороге обратно, а две машины на полной скорости продолжали двигаться к мосту.

– Сейчас сделаем по два выстрела и уходим вниз по склону, под мост. Неглубоко, метров пятьдесят хватит, с линии огня уйдем. Так и дальше будем бить. Выстрел – откатились назад в укрытие, чтобы за опорами было тебя не видно. Заранее, Коля, цели выбирай.

– Понял, товарищ командир, – голос у Николая был напряженный, даже сквозь помехи в эфире чувствовалось, как он переживает.

По мосту перли немецкие «тигры». Тяжелые бронированные великаны, весом вдвое тяжелее, чем Т-34, с шестиметровыми дулами орудий, переделанных немецкими инженерами на базе зенитки Flack-18. Оснастили они смертельное оружие с высокой дальностью стрельбы хорошей оптикой, электроспуском и эффективным дульным тормозом, который снижал отдачу при выстреле, а значит, и увеличивал меткость попадания. Попадание под линию обстрела панцера VI Tiger для любой бронированной машины означало верную смерть – снаряды пробивали броню с расстояния в два километра. Но и у этого монстра была слабинка, которую знали и использовали в бою советские танкисты. Выстрел в корму, где находятся топливные баки, и танк уже пылает гигантским факелом, а экипаж отчаянно пытается спастись через запасной люк и отверстие в башне. К тому же вертикальное расположение броневых листов у «пятерки» было недостатком, пробить лоб можно было с расстояния в 500 метров, а корму – так по траектории в два километра. Эти слабые места германских «тигров» Соколов изучил в боях, поэтому выстроил такую тактику. Неповоротливые, медленные гиганты на узком участке не смогут маневрировать и уходить от внезапных обстрелов. Уничтожать все машины необходимости нет, да и невозможно при таком перевесе в количестве. Достаточно подбить головной ряд техники, для того чтобы железная стена из машин перекрыла проход по мосту для остальных танков. Экипаж Логунова сделает то же самое уже с хвостом колонны. Так с помощью трех легких Т-34 против двух десятков тяжелых панцеров они запрут гигантов между своими же товарищами. Чтобы освободить дорогу, немцам придется подгонять тяжелые САУ, цеплять подбитые махины, оттаскивать к своим границам. Это время, да и техники не полезут эвакуировать машины под пулями советских пулеметов, в отличие от отчаянных эсэсовцев, жаждущих заполучить любым путем кресты на грудь.


Машины вылетели за поворот, прокатились плавно, с замедлением к началу конструкции.

– Короткая! – мехвод предупредил, что машина уже идет медленно по одной траектории. Можно открывать огонь по вражеским целям.

Выстрел! Снаряд лязгнул по гусеницам с шахматкой звеньев, выбил искры, но не остановил движение правого фланга немцев. Раздосадованный неудачей Николай вместо того, чтобы отдать приказ мехводу «Назад 100 метров» и увести Т-34 с обзора немецких башнеров, снова поймал в сетку прицела железные сечения немецких траков.

– Бронебойный! – он даже не заметил, как в голосе появились стальные нотки. В нем была решимость уничтожить противника во что бы то ни стало.

В шлемофоне раздался голос Соколова:

– Двенадцатый, Бочкин, немедленно назад! Это приказ!

– Огонь! – скомандовал сам себе Бочкин и нажал рычаг пушечного орудия.

Второй снаряд впился в металлические звенья, разметав куски по мосту. От удара вражеский танк вздрогнул, дернулся и замедлил движение. Идущие за ним Panzerkampfwagen VI тоже затормозили, втыкаясь в корму друг другу и неловко цепляясь гусеницами.

– Бочкин, уходи! Коля, это приказ! Тебя сейчас подстрелят!

Довольный результатом стрельбы Николай наконец отдал команду дать задний ход, и траки тридцатьчетверки потащили тяжелый танк вниз по пологому берегу под укрытие помоста. Соколов скрипнул зубами, но сдержался. Нет времени ругать лихого новоиспеченного командира, что так отчаянно рисковал, подставлял машину и экипаж, лишь бы добиться попадания.

Снаряд, еще снаряд! «Семерка» выскочила на берег, башня крутанулась в нужное положение, и из дула пушки вылетели практически подряд две болванки. Колонна «тигров» дрогнула, нарушила свою идеальную немецкую стройность. Два панцера в середине задымились черными смрадными столбами. Потом так же юрко советский танк скатился задним ходом вниз, уйдя из-под направленных на него мощных германских пушек.

Новые залпы и новое попадание! Теперь открыл огонь экипаж 037-й машины, отправляя бронебойные в черные бока немецких машин. Техника на мосту смешалась, разрушив такую поначалу дерзкую атаку. Часть «тигров» задним ходом начала отступать, освобождая проход, несколько экипажей крутили огромными дулами, выискивая направление для выстрелов. Но Т-34 Логунова не было видно из-за высоких кустов, что покрывали пригорок на советской стороне. Там Василий Логунов прильнул к телескопическому прицелу, стараясь даже не дышать. Перекрещенные руки ловко управлялись с маховиком наводки, а сам он весь был сосредоточен на цели – черных силуэтах с белой свастикой на борту, что мечутся в панике между балками ограды. Даже на расстоянии в почти 800 метров у него был шанс пробить закаленную броню. Нужно бить прицельно, в трансмиссию или в топливные баки, скрытые в корме. Водитель его танка тоже затих, с силой прижавшись к рамке обзора. Без оптики ему не было видно, куда летят снаряды, лишь по коротким выкрикам башнера да толчкам машины при откате дульного тормоза он понимал, что новая болванка отправлена в черную гущу бронированной техники. Матвей вздрагивал всем телом от выстрелов, словно подгоняя огненные ракеты. Давай! Лети, круши поганых фрицев!

Залп! Пламя вспыхнуло от подожженных баков с бензином, взвыло и с грохотом скривило башню «тигра». Мост начало затягивать черным облаком пепла и огненной взвеси из частичек пороха и окалины. Видимость скоро станет хуже, и бить по видимым целям не получится. Еще одна вылазка перед паузой. Соколов выкрикнул:

– Вперед! Бочкин, левый фланг! Левый! И уходи! Бей и уходи!

Два Т-34 выскочили с разных сторон моста, на ходу наводя прицел орудия, качнулись на мягких пружинах всем весом. Танки остановились для выстрела и послали по бронебойному в черные башни крайних машин по флангам. Попадание! Вся колонна полыхала огнем, черный смрад обволакивал мост, укрывая технику. Атака захлебнулась, так и не начавшись.