Теперь, прибыв на место, придется проделать все в обратном порядке: сначала снять бизань, потом вытаскивать самый тяжелый и негабаритный груз. Пришла очередь установить и закрепить на обрешетке два 30-киловаттных электрогенератора, которые были хоть и компактней автомобильных моторов, но оказались даже тяжелее – по двести десять килограммов каждый.
Но у генераторов не торчал вниз эдакий противный картер, и поэтому, привернув к станинам какое-то подобие деревянных лыж, их просто отбуксировали до места при помощи рычажной тали. Что ей двести десять килограмм, если она испытана на одиннадцать тонн, а сертифицирована на девять. Смазав направляющие на сходнях жиром оленя, по очереди втянули генераторы на палубу. Ну а затем по все тем же сходням, только теперь спущенным в трюм, при помощи тали спустили генераторы вниз. Сходни решили не бросать на берегу, а попробовать пристроить среди груза. Уж очень полезная получилась вещь.
Потом, уже без помощи Петровича и Валеры, погрузили в трюм раму автомобиля, после чего приступили к установке бизань-мачты. Установив ее, начали собирать стеллажи для груза, корабельный газогенератор, таскать в трюм квадратное и катать круглое.
Постепенно, изо дня в день, куча добра на берегу становилась все меньше, а трюм стал напоминать филиал пещеры Аладдина. В самую последнюю очередь был разобран и доставлен на борт 10-киловаттный однофазный генератор. Его функция исчерпала себя – электроинструмент сделал свое дело и больше не нуждался в питании. В последний момент, спохватившись, Сергей Петрович потребовал установить его так, чтоб с судового мотора на шкив генератора в случае необходимости мог быть брошен передаточный ремень. Колонку винта при этом планировалось отсоединять. Это было сделано на случай необходимости по ходу пути пристать к берегу возле первой попавшейся кучи плавника, и напилить дров для газогенератора.
День шел за днем, и вот уже необычайно ранняя утренняя и поздняя вечерняя зори начали намекать, что они вот-вот начнут встречаться. Озеро очистилось от последних остатков льда, и однажды рано утром, перед восходом солнца, учитель увидел на его глади огромный всплеск, будто на зорьке взыграла царь-рыба. Что-то темно-зеленое скользнуло под водой. Мужчина мог бы поклясться, что это обыкновенная щука, если бы не размеры рыбины. Ее длина не уступала их кочу. Еще немного – и можно будет, установив оснастку, спускать коч на воду. Но сперва ему необходимо дать достойное имя. Бутылка шампанского специально для этого случая была приныкана в багаже.
Все это время главный прогрессор был постоянно на виду, и Ляля так и не нашла удобного момента, чтобы объясниться. Ей пришлось ограничиться тактикой мелкого террора во время нечастых встреч за обеденным столом, ненароком задевая свой «предмет» то грудью, то плечом, то бедром. Сам же объект страсти вел себя с Лялей ровно, как и с другими девочками, совершенно не подавая виду, что замечает ее ужимки. Тем временем эти ее выходки были замечены и прочими членами команды. Но ничего поделать было уже нельзя – дыра уже окончательно скрылась из доступа, да и не выдавать же, в конце концов, юную дурочку Горилле на расправу.
Местной общественности было достоверно известно, что на четвертый день их пребывания на этом берегу юная влюбленная уже имела строгую беседу с Мариной Витальевной, в которой мужики, ввиду тонкости вопроса, не участвовали. Беседа закончилась тихими Лялиными рыданиями в стороне от лагеря, а на следующий день все повторилось сначала.
Видя такой афронт, Марина Витальевна, а за ней и все прочие просто махнули на Лялю рукой – мол, бесится девка, возраст у нее такой – «играй гормон» – станешь на нее давить, еще сотворит с собой что-нибудь от несчастной любви. Тем более что большую часть дня она и предмет ее воздыханий находились в различных концах лагеря и не виделись друг с другом. Что случится, когда они все вместе взойдут на борт, отправятся в плавание и будут жить в одной кают-компании, где «мальчиков» от «девочек» в ночное время будет отделять только тонкая занавеска – об этом даже никто пока и не задумывался.
Наконец все это надоело самому Петровичу. И на пятый день, сразу после обеда, он отозвал в сторону главного виновника пребывания Ляли в их компании, похитив ее буквально из объятий Сергея-младшего.
– Простите, тезка, – обратился он к юноше, – я умыкну вашу даму на пять минут для делового разговора.
Конечно, Сергей Петрович мог бы поговорить с Катей и во время работы, но там присутствовали лишние люди – Лиза и Валера. К тому же стирку грязного белья желательно производить без свидетелей. Катя, уже понимая, о чем пойдет речь, нехотя, со вздохом, высвободилась из ласковых объятий своего друга и, чмокнув его в щеку, с опущенной головой направилась вслед за учителем.
– Катерина Петровна, – обратился тот к девушке, – ты уже взрослая, почти замужняя женщина.
По тому, как вспыхнули Катины щеки, было видно, что он попал в точку, особенно насчет «почти замужняя». Приподняв голову и покраснев еще гуще, Катя хрипло ответила, – Да…
– Чего «да», Катюха? – покачал головой мужчина. – С тобой-то все в порядке. Вы с Сергеем свою личную жизнь напоказ не выставляете, скандалов не устраиваете и ведете себя достойно, как образцовая молодая пара. А вот твоя подруга Ляля от этого идеала далека. Ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались, когда я разрешил взять ее с собой.
– Помню, – девушка опустила голову, – под мою личную ответственность…
– Очень хорошо, что помнишь. Поэтому поговори с ней, объясни, что, в отличие от вас четверых, она еще не считается социально созревшей, то есть совершеннолетней. И дело тут не в возрасте, а в способности относиться к жизни по-взрослому, не прячась за спины старших.
– Она вас любит, – прошептала Катя, – с ума по вам сходила еще в интернате…
Учитель вздохнул:
– Любит, говоришь… Если любит, то значит сумеет доказать, что она тоже на что-то способна, и тогда мы вполне официально провозгласим ее взрослой девушкой, как тебя и Лизу. Тогда-то мы с ней и вернемся к этому разговору. Пойми, Ляля очень привлекательная девушка, и в будущем станет красивой женщиной. Я тоже совсем не прочь, чтобы она составила мне пару. И если она меня действительно любит, то сумеет взять себя в руки. Понятно?
– Да, понятно, – кивнула девушка, – я поговорю с ней. Можно идти?
– Иди. И пусть у вас с моим тезкой будет все хорошо.
– Спасибо, – тихо сказала девушка и, повернувшись, пошла к стоянке, чуть покачивая бедрами.
Когда Катя успела побеседовать с Лялей, Петрович не заметил, только поведение девочки разительно изменилось. Она стала скромной, стараясь не попадаться ему на глаза, и лишь иногда кидала на него тоскливые взгляды.
Тем временем день отплытия, назначенный на первое июня, приближался неумолимо. Коч стоял на берегу в полной готовности. Оставалось только при помощи надувной лодки завести подальше в озеро якорь-плуг и, действуя рычажной талью, аккуратно стащить коч в воду. Вода в озере, пусть понемногу, но прибывала, что указывало на наличие какой-то преграды для стока воды в океан. Учитель предположил, что в каком-то месте, возможно в истоке, ледник подходит вплотную к руслу, и за зимние месяцы полностью перекрывает его как плотиной. Из-за чего каждый год должны происходить катастрофические наводнения при прорыве этой ледяной запруды.
Подходить к истоку реки, вытекающей из Балтийского озера, нужно было в тот момент, когда ледяное препятствие будет полностью разрушено. Но в то же время половодье будет находиться на своем пике. Используя сонар, двигатель и парус, Сергей Петрович планировал, придерживаясь стрежня течения, сплавиться вниз по реке с максимальной скоростью и комфортом. Самое главное – не попасть в голову наводнения, когда бурные потоки будут заполнять почти пересохшую речную долину. Ну, а остальное было не опаснее половодья на Волге.
Нельзя сказать, что ему не было страшно – но это был такой рабочий страх, страх неудачи в делах, который он научился подавлять в себе усилием воли. Самое главное – уловить тот момент, когда вода прекратит пребывать. Ради этого в песок пляжа были воткнуты мерные палочки, отмечавшие сантиметры и миллиметры увеличившегося уровня озера.
В ожидании этого момента команда решила заняться созданием запасов сушеного мяса для будущего путешествия, для чего планировала убить пару молодых бычков или оленей.
До предварительно намеченного срока оставалась еще неделя; заготовка мяса была в разгаре, когда вдруг утром десятого дня мерные палочки на берегу показали, что уровень воды за сутки не только не прибавился, но даже чуть-чуть отступил. Где-то далеко, за сотни километров от этого места, начинались титанические события, и надо было поспешить, чтобы не упустить гребень наводнения…
Вместо обычной утренней суеты сразу после завтрака начались сборы. Пока девочки и подростки собирали и переносили на корабль посуду и постельные принадлежности, мужчины приготовились спускать коч на воду. Для этого было необходимо на надувной лодке как можно дальше завести в озеро якорь-плуг, а потом с его помощью вытянуть корабль, действуя зацепленной за основание грот-мачты рычажной талью. Переваливать тридцатикилограммовый плуг через борт утлой надувнушки желающих не было, поэтому для этой операции была предусмотрена буксируемая лодкой автомобильная камера, обвязанная тросами с привязанным к ней снизу якорем. Никаких неожиданностей не случилось. Как только надувная лодка с камерой на буксире выгребла достаточно далеко, почти полностью выбрав двести восемьдесят метров якорного троса, Сергей Петрович развязал завязки шкертика, и якорь камнем ушел в озерную глубину, увлекая за собой натянувшийся трос. Можно было возвращаться на берег.
Но перед спуском корабля на воду требовалось провести еще одну процедуру. Кочу нужно было имя, в этом его создатель ни на йоту не собирался отступать от морских традиций. Но имя следовало выбирать очень осторожно. Все помнят ту неприятную коллизию, что приключилась с прославленным капитаном Врунгелем. Вариантов было много – и «Вперед», и «Леди Удача», и…