Долго ли, коротко ли, но солнце стало клониться к западу, а закат привычно окрасил небо в багровые тона. Форштевень «Отважного», словно нож, резал прозрачную до стеклянного состояния воду. Надо было решать, бросать ли якорь (а глубины здесь были за сто метров) и ложиться в дрейф, или продолжать движение даже в темное время суток, рискуя напороться на незамеченную неприятность вроде плавучего ствола дерева, плохо различимого и радаром и сонаром.
Капитан убедил всех не рисковать и встать на якорь, благо длины каната вполне хватало. Да и полностью темного времени будет всего-то четыре часа, согласно астрономических замеров, которые мужчины сделали, как только полностью стемнело. За минувшие сутки «Отважный» прошел примерно сто километров к западу, оставшись почти на той же широте, и лишь незначительно сдвинувшись на север. Их нынешнее местоположение примерно соответствовало двадцати пяти километрам северо-западнее Выборга. Закончив свои расчеты, педагоги-прогрессоры отправились спать.
Когда все уже легли и казалось, что все успокоились, Сергей-младший и Катя, думая, что их никто не видит, взяли матрас и, накрывшись стакселем, до самого утра любили друг друга на баке. Молодое дело – оно горячее, ему и ночной холод нипочем.
* * *
26 мая 1-го года Миссии. День двенадцатый. Утро. 25 км северо-западнее Выборга.
Вскоре после рассвета северо-восточный ветер из умеренного стал сильным, а небо нахмурилось низкими бегущими облаками. Температура упала до плюс восьми градусов Цельсия, а море сморщилось валами волн, на гребнях которых появились белые барашки пены. Штормом это явление назвать было нельзя. Но похоже, что Балтика решила показать гостям из будущего, что в далекой юности ее характер был далеко не ласковым.
Благодаря пусть и полным, но обтекаемым обводам коча, «Отважный» буквально летел по серой морской глади, разрезая волны. Лаг устойчиво показывал восемь с половиной узлов, или пятнадцать километров в час. По поверхности воды время от времени пробегали дождевые заряды. Сергей Петрович опасался, что это легкое недовольство природы перейдет в настоящий шторм, и тогда им будет несдобровать, поскольку поблизости не было берега с подходящей бухтой, в которой можно укрыться. Кругом высилась уходящая в воду стена ледника. Хорошо еще, что никого не укачало. После некоторого привыкания к качке все держались молодцом, даже Антошка и маленькая Вероника, которая просилась у Марины Витальевны выйти на палубу и «посмотреть на шторм».
После обеда, который был съеден с несколько меньшим энтузиазмом, чем вчера, ветер немного ослаб, дождь прекратился, а в разрывах облаков стало проглядывать бледно-голубое небо. Ветер по-прежнему оставался попутным, и капитан старался по максимуму использовать этот подарок судьбы, двигаясь на юго-запад вдоль кромки ледника.
После обеда, когда всем уже казалось, что остаток дня пройдет без особых приключений, Антон-младший, таскавший до того на спиннинг мелочевку размером с ладонь, подсек нечто большое, что чуть было не уволокло его за борт. Спасло пацана лишь то, что он был принайтован страховкой к бизани, а сам спиннинг не улетел за борт лишь потому, что свободная катушка смягчила первый рывок. Когда раздался крик: «Ой, поймал!», а вслед за ним стрекот отчаянно разматывающейся катушки, всей командой сразу овладел рыбацкий азарт.
Антон Игоревич сразу же перехватил спиннинг из рук своего младшего тезки, но вываживали рыбину всем коллективом. Всем хотелось посмотреть, кто это такой энергичный бился на другом конце лески. Азартная возня продолжалась почти полчаса, пока уставшую добычу наконец совместными усилиями не подтянули прямо к борту, после чего бывший военный сумел подцепить рыбину сачком.
«Героем дня» оказался пятикилограммовый красавец, больше всего похожий на неизвестную в наши дни разновидность пресноводного лосося. А может, и известную, только изрядно уменьшившуюся в численности и размерах. Сергей Петрович помнил, что в некоторых бессточных озерах, оставшихся от ледникового периода, водятся маленькие трехсотграммовые рыбки, относящиеся к отряду лососевых. Может это и есть потомки вот таких серебристых красавцев, нагуливавших свое розовое мясо на просторах пресноводной Балтики. Чтобы установить это, нужен был профессор-ихтиолог, а не кок в лице Марины Витальевны, мгновенно изменившей свои планы по приготовлению ужина и утащившей выпотрошенное чудо жарить на импровизированный камбуз.
Вечером, перед наступлением темноты, опять убрали паруса и встали на якорь, вытравив трос. Из-за плотной облачности астрономическую обсервацию произвести не удалось, но если верить данным на лаге и почти неизменному курсу, «Отважный» находился примерно в пятидесяти километрах западнее Хельсинки.
Сделав расчеты, Сергей Петрович удовлетворенно потер руки. Решение идти на запад прямо под ледником оказалось верным. Наличие в этой зоне попутных ветров позволяло не только экономить топливо, но и помогло опередить заранее намеченный график уже примерно на сутки. И это всего на третий день похода!
Ночь прошла беспокойно; свежий ветер порывами ощутимо валял суденышко с боку на бок. Утром отцы-командиры возблагодарили всех богов, каких знали, что в свое время уделили немало внимания тщательному креплению груза и центровке корабля. Небрежность в этом вопросе могла дорого обойтись.
* * *
27 мая 1-го года Миссии. День тринадцатый. Утро. 50 км западнее Хельсинки.
Когда рассвело, «Отважный» оказался в окружении битого льда. Лед был не совсем обычный. Вместо плоских льдин плавало какое-то абсолютно бесформенное крошево самого разного размера, будто вытряхнутое из исполинского морозильника.
Капитан судна не сразу понял, что позавчерашнее тепло и вчерашняя непогода подточили кромку ледника и воду сразу рухнуло огромное количество льда. Теперь, дрейфуя по ветру, ледяное поле за ночь догнало стоящий на якоре коч. Но, как бы там не было, поставив зарифленный грот и запустив мотор, «Отважный» стал лавировать между крупными глыбами, стараясь избегать прямого контакта. На всякий случай Андрей Викторович распорядился приготовить шесты и багры для того, чтобы отталкивать льдины. Но они не понадобились. Подветренный край ледяного поля обогнал их всего на несколько километров. Часа через три утомительного маневрирования весь битый лед остался позади, и впереди была лишь чистая вода.
И вот, снова распустив все паруса, «Отважный» заглушил мотор и побежал вперед, согласно своему генеральному курсу, на юго-запад. Небо по-прежнему оставалось облачным, а свежий северо-восточный ветер нес студеное дыхание Арктики, напоминая о том, кто в эти времена был хозяином на планете. Из-за такой неласковой погоды никого, кроме рулевого и впередсмотрящих, на палубе не было. Весь свободный от вахты народ тусовался в жарко натопленной и хорошо утепленной кают-компании. Самое главное в такой обстановке – это не забывать своевременно сливать из конденсаторов воду.
Когда после обеда капитан заступил на свою вторую в этот день вахту, все шло как обычно. Вахта – занятие в принципе нудное, хоть и очень нужное. Необходимо внимательно следить за изменениями в направлении ветра, показаниями компаса, радара и сонара. И еще быть в любой момент готовым выполнить экстренный маневр по указанию впередсмотрящего.
Где-то за час до начала его вахты глубины резко ухнули вниз, провалившись сразу за двести метров. Стало понятно, что они наконец вышли туда, где в наше время располагался Ботнический залив. Сергей Петрович надеялся встать на ночь на якорь на траверзе Аландских островов. Если мелководье полностью накрыто ледником, то о якорной стоянке не стоит и мечтать. Придется ложиться в дрейф, с непредсказуемыми последствиями, отдаваясь на волю течений, ветра и волн.
Он стоял свою вторую вахту уже больше часа, привычными движениями штурвала парируя малейшие попытки «Отважного» изменить курс. Надо отметить, что после переноса основных парусов на переднюю мачту характер у корабля в смысле маневренности значительно улучшился. По воспоминаниям членов команды, построившей в конце восьмидесятых точную копию поморского коча с аналогичным водоизмещением, кораблик с главной мачтой, расположенной позади центра тяжести, и с прямым парусом, был «зело рысклив», и удерживать его на одном курсе стоило значительных усилий. Такова была расплата за повышенную маневренность коча, необходимую для плавания во льдах. Сейчас же для сохранения курса не требовалось особых усилий, и главным для рулевого было не задремать на своем посту от монотонной работы.
Мужчина не обратил особого внимания на высокую худую фигурку, закутанную в дождевик, которая прошмыгнула мимо него с наветренного борта в сторону кормы. Лица девушки было не разглядеть под нахлобученным капюшоном. В принципе, это могла быть Ляля или Лиза. По росту и телосложению обе девочки были схожи. Мало ли что могло случиться. Захотелось девушке побыть одной, или, к примеру, ее затошнило от качки.
То, что не все так просто, Петрович понял, когда сзади его обняли за пояс чьи-то тонкие руки.
– Т-с-с, – прямо ему в ухо прошептала Ляля, прижимаясь к его спине всем телом, – не шевелитесь. Я не маленькая девочка, как вы думаете. Сергей Петрович, я тоже хочу своей доли любви и ласки. Катька, вон, счастлива, как дура. А ведь ее Сергей не годится вам и в подметки. Не надо ничего говорить. Для меня вы самый добрый, нежный, умный и красивый, и я хочу, чтобы именно вы были моим мужчиной, или как там это у нас будет называться. Я сама этого хочу, и поэтому, мой милый, я готова ждать. Но знайте – никуда вы от меня не денетесь, ведь мы все в одной лодке. До свидания…
Прижавшись к нему чуть сильнее, Ляля привстала на цыпочки, и легко чмокнула сзади в висок. Потом Лялины руки разжались, и закутанная в дождевик девичья фигурка, пригнувшись, нырнула в люк.
А мужчина остался стоять с бьющимся сердцем и горящими щеками. Это были ощущения, которых он не испытывал уже четверть века, с тех самых пор, когда сам был подростком.