Место истока, где воды Балтики переливались в Реку, Сергей Петрович рассмотрел со всем тщанием и не заметил ни бурунов, ни водоворотов. Возможно, дело было в том, что вода стояла еще довольно высоко, и все препятствия скрывались в глубине. Подойди они к этому месту месяцем позже – возможно, появились бы проблемы. Одновременно мужчина порадовался, что им нет необходимости возвращаться обратно – течение со скоростью, превышающей десять узлов, «Отважный» едва ли смог бы преодолеть. Пройдя вперед еще километра полтора и убедившись, что дальше уклон течения резко уменьшается, а сама Река разливается вширь и никаких препятствий для дальнейшего сплава нет, учитель решил вернуться в лагерь. Завтра с утра они войдут в этот водоворот, ну а сегодня надо как следует отдохнуть.
Отставной прапорщик и геолог, отправившиеся на поиск зверья в другую сторону, свернули от берега в узкую расселину между холмами, где наткнулись на неопровержимое доказательство существования в здешних краях человека разумного. Примерно год назад, кто-то достаточно разумный перегородил узкое ущелье баррикадой из плавника и устроил тут самое настоящее побоище стаду бизонов. Классическая загонная охота, устроенная по тем же правилам, по каким в двадцатом веке «духи» в горах Афгана охотились на транспортные колонны. Стадо загнали в этот тупик (вероятно, с помощью факелов), а потом с небольшого карниза забросали копьями. У самой баррикады горами валялись обглоданные черепа и раздробленные ударами камней кости. Тут же были остатки нескольких больших кострищ.
А чуть дальше они нашли то, что стало ценой, заплаченной неведомыми охотниками за свой триумф – две груды камней с воткнутыми в их вершину деревянными копьями. Охотиться расхотелось. Мужчины, немного постояв у безымянной могилы героев, отдавших жизни ради выживания человеческой расы, вернулись назад на стоянку с пустыми руками. И так бы у них и вышел рыбный день, если бы на обратном пути другая группа не застала у водопоя одинокого самца благородного оленя.
Поскольку Сергей Петрович не слышал выстрелов, он решил, что охотники, которые ушли на промысел исключительно с огнестрельным оружием, ничего не нашли, и теперь у него есть возможность компенсировать их неудачу. Придержав Майгу, он сделал знак Сергею-младшему и Кате, показав им жестом, что настала их очередь испробовать свои арбалеты на настоящей добыче.
Опустившись на колено, юные охотники синхронно нажали на спуск. Раздался двойной щелчок. Одна стрела попала оленю в грудь, другая – в пах. Сделав несколько неуверенных шагов на подгибающихся ногах, жертва упала и забилась в конвульсиях. Немного выждав, учитель сделал знак своему тезке, чтобы он подошел и добил оленя. Он решил, что сегодня у пары будет еще один праздник – вчера их поженили, а сегодня они убили свою первую добычу, и значит, должны быть посвящены в охотники.
Причем добытое ими животное смело можно было назвать королевской дичью. Свежевать оленя решили на месте. Добычей охотников стало не только парное мясо, но и панты. Как определил Сергей Петрович, самцу было от десяти до двенадцати лет, и он был в самом расцвете сил. Одним словом, охота удалась.
Катя сбегала в лагерь, до которого было совсем недалеко, и привела подмогу: тех же мужчин – охотников-неудачников и Лялю. Пока кипела работа по потрошению и разделке туши, два друга наскоро обменялись новостями. В принципе следы охоты годовалой давности говорили о том, что эти края населены еще меньше, чем Чукотка в их время, и посещаются охотничьими партиями от случая к случаю. Но чем дальше они двигаются в сторону Атлантики, тем больше будет вероятность новых встреч с местным населением. А посему ухо надо держать востро. Надо стараться и самим никого не обижать, и себя никому не давать в обиду. Другого пути нет.
* * *
30 мая 1-го года Миссии. День шестнадцатый. Ранее утро. Швеция, окрестности Эребру, исток Реки.
Оттолкнув шестами «Отважный» от берега и развернув его носом к стрежню, Сергей Петрович сразу выжал сцепление уже запущенного на полные обороты мотора. Сейчас было главным как можно скорее выйти на стрежень течения. Паруса он пока ставить не велел, несмотря на то, что ветер благоприятствовал. На баке, вглядываясь в воду перед собой, напряженно замерли впередсмотрящие – Сергей-младший и Катя.
То, что было дальше, можно сравнить, пожалуй, только с американскими горками. Описав крутую циркуляцию, коч вышел на стрежень. Чем ближе было горло перелива, тем сильнее ускорялся поток. Сергей-младший крикнул, что под ними, на глубине пяти метров, видны огромные валуны – даже, скорее, настоящие скалы – обточенные водными потоками. Именно в этом месте язык ледника каждую зиму перегораживал поток, и тут на дно оседали его «подарки». И очень хорошо, что «Отважный» проходит горло почти на пике половодья. Еще минус пара метров глубины – и горло стало бы непроходимым…
Ворота пролетели с женским визгом, воем мотора и свистом ветра в ушах. Еще бы – если сложить скорость корабля и потока, то суммарно выйдет больше сорока километров в час. Вот потому-то капитан и не стал ставить паруса. Эффект небольшой, зато гуляющие по горлу вихри вполне могли все испортить.
В самый критический момент прямо над ухом у рулевого раздался пронзительный визг. Обернувшись на мгновение, Сергей Петрович увидел Лялю, которая с закрытыми глазами судорожно вцепилась в мачту прямо за его спиной. Отвлекаться на глупую девку было некогда – в любой момент мог последовать окрик впередсмотрящего, требующий изменить курс. Смотреть надо было в оба, в любой момент поток мог бросить корабль на скалистый берег или каменистую отмель. Никто так и не узнает, сколько седых волос добавилось у намертво вцепившегося в штурвал капитана, пока он сплавлял свой корабль по водной стремнине. Одно неверное движение – и костей не соберешь.
Почти сразу за горлом, километрах в пяти, скорость течения стихла, русло раздвоилось, огибая большой каменистый остров, и дальше уже текла обычная река, которых Сергей Петрович в своей жизни навидался немало. Скорость разлившегося потока упала с двенадцати до трех-четырех узлов. Можно было выдохнуть, поставить паруса (благо ветер благоприятствовал) и перевести мотор на пониженные обороты.
Только передав штурвал коллеге, Сергей Петрович почувствовал, как он взмок и устал. А еще ему захотелось… да-да, взять эту дуру Лялю за руку, затащить в темный трюм, и там в закутке у мотора послушать, как она будет кричать совсем по другому поводу. Так мужской организм порой реагирует на пережитый смертельный риск, стимулируя «основной инстинкт». Но мужчина сдержал свои порывы, ибо Лялино время еще не пришло.
Река стремилась на юго-запад, а вместе с ней, поторапливаемый дующим с ледника северо-восточным ветром, спешил «Отважный». Пейзаж по берегам особым разнообразием не отличался. Слева проплывали покрытые ковром цветущих трав холмы, а справа, над пронизанной тысячами ручьев каменистой осыпью морены, горделиво возвышалась стена ледника. Наметанный глаз Петровича замечал, что половодье уже пошло на убыль, и надо бы поторопиться. Вполне вероятно, что не все так просто, как хотелось бы, и впереди их ждет еще пара-тройка крайне неприятных для плавания мест.
Его подозрения отчасти укрепились, когда за час до полудня перед ними открылась гладь большого озера. Порывшись в памяти и сверившись с картами нашего времени, Сергей Петрович установил, что они достигли озера Венерн, или того, чем оно было за тридцать шесть тысяч лет до нашей эры. Больше ничем карты помочь не могли, так как детальный рельеф местности сильно изменился за прошедшие тысячелетия.
И он, как и во время плавания по Балтике, решил опереться на трех китов, которых звали: радар, сонар, и впередсмотрящие. Северо-западный берег озера представлял собой уходящую в воду стену льда. «Отважный» будет двигаться на юго-запад, следуя на расстоянии прямой видимости от зеленого южного берега. Слишком близко к нему приближаться не хотелось. Сильно изрезанное, с большим количеством бухт и заливов побережье изобиловало скалами и каменистыми мелями. Заночевать решили в маленькой бухточке на подветренном берегу далеко вдающегося в озеро полуострова.
Причалив, команда «Отважного» разбила стоянку, но охотиться не стала. Во время сплава по реке Антон-младший натягал из воды большое количество сильной, крупной розовой форели. Судя по всему, этой рыбой тут кишело все – и сама река, и озеро, и окружающие ее быстрые речки и ручьи. Какая уж тут охота, когда деликатес сам лезет в рот. Форель запивали армянским коньяком, и, прислушавшись к внутреннему голосу, решили, что это нормально.
Немного побродив по берегу и набрав дров вместо истраченных за предыдущий день, компания отправилась спать. Сергей-младший с Катей залезли в свою молодоженскую палатку, Марина Витальевна и Ляля с детьми легли в натопленной кают-компании, а остальные устроились у костра в спальных мешках под открытым небом. Ночью ветер усилился, и задул ровно с севера. Похолодало, но дождь так и не пошел. Но людям, уставшим за многотрудный день, это было уже безразлично.
* * *
31 мая 1-го года Миссии. День семнадцатый. Ранее утро. Швеция, озеро Венерн окрестности Колландсё.
Утро этого дня было зябким. По небу опять низко летели лохматые серые облака, поэтому, быстро собрав лагерь, команда «Отважного» снова отправилась в путь. Сильный и холодный, ветер все равно оставался благоприятным, поэтому сразу после отхода от берега Сергей Петрович встал в правый бакштаг и перевел мотор на минимальные обороты.
Короткая, злая, вспененная по гребню волна догоняла их сзади; обдав палубу брызгами, ударяла в правый борт и скользила дальше. Температура устойчиво держалась на десяти градусах Цельсия, а порывистый ветер – на пяти-десяти метрах в секунду.
Видимость сократилась, и пришлось приблизиться к берегу, чтобы не потерять его из вида. Не самая приятная погода для морских прогулок. Опять все попрятались в кают-компанию, и, за исключением впередсмотрящих на баке и рулевого, палуба была пуста. Так они и шли, между все более и более сближающимися берегами. Холмы по левому борту незаметно снова превратились в невысокие горы.