Под утро погода испортилась. Северный ветер нагнал туч, похолодало, на водной глади стали расплываться кружки от первых упавших с небес дождевых капель. В связи с этим свой береговой лагерь клан Прогрессоров сворачивал в темпе «держи вора». Отчаливали от берега уже под холодным северным моросящим дождем, который сыпался из бешено несущихся низких туч. Под порывами ветра вода на реке покрылась белыми барашками волн, все вокруг стало серым, мрачным и неуютным. Надвинув на глаза капюшон дождевика, Петрович вывел «Отважный» на стрежень и, подняв паруса, направил дальше вниз по течению. Берега едва угадывались за дождевой завесой, поэтому курс приходилось держать, ориентируясь только на компас и показания сонара.
Неожиданно с бака донесся предупреждающий крик Кати, а по левому борту от «Отважного» плеснула хвостом рыба – да нет, это была не просто рыба, а настоящая РЫБИЩА, ударом своего хвоста поднявшая целый фонтан воды. Лопасти ее хвостового плавника имели в размахе не менее метра. Учитель ничуточки не удивился, так как и он и его товарищи уже встречались с вымершими к нашему времени представителями местной мега ихтиофауны, королями местных рек. Чтобы вытянуть такую рыбку на берег, нужно что-то не менее мощное, чем тяжелый танк, а потому держаться от этого чуда природы лучше подальше. Такая рыбка сама способна закусить рыбаком, а не наоборот. По счастью, судно ничем не заинтересовало этого монструозного обитателя речных глубин, и они разошлись каждый в свою сторону.
Дождь все лил и лил, загнав всех вахтенных, в тесную и душную кают-компанию. Сырость и холод проникли бы и сюда, если бы в печи, распространяющей вокруг себя волны блаженного тепла, не горели бы сейчас жарким пламенем дрова. Шум дождя, барабанящего по палубе, гудение огня, тихое побулькивание похлебки с телятиной в котле, негромкие голоса и довольное попискивание Мариных младенцев, только что вкусивших молока от щедрот материнской груди и отвалившихся в блаженной сытости.
Сдав вахту коллеге, Сергей Петрович спустился вниз, снял и повесил на гвоздь промокший дождевик, стянул через голову влажный свитер. Ляля, как верная жена, тут же поднесла ему кружку горячего сладкого чая.
Следом за ним в кают-кампанию зашли такие же озябшие и промокшие Сергей-младший с Катей. Правда, им такого сервиса уже не досталось; они быстро разделись, сами налили себе чая, выпили и, не обращая внимания на остальных, нырнули на свою койку за занавеску – «греться». Молодежь совсем без комплексов.
Приняв у суженого пустую кружку, Ляля с завистью посмотрела вслед этой сладкой парочке и тяжело вздохнула. Неожиданно для себя Петрович протянул руку и ласково провел кончиками пальцев у Ляли за ушком. Та прикрыла глаза и, замерев, вся отдалась этой нежданной ласке.
– Ляля, – тихо сказал мужчина в ответ на ее умоляющий взгляд, – успокойся и возьми себя в руки. Ты хорошая девушка и все у тебя в жизни должно быть как положено, а не наспех – тяп-ляп – прямо на коленке. Поверь, все твое от тебя никуда не убежит. Белого платья и фаты не обещаю, как-то мы о таком и не подумали. Но все остальное на нашей свадьбе должно быть проделано без спешки и в соответствии с ритуалом. Кроме того, совсем не по мне начинать семейную жизнь здесь, на корабле, где мы буквально сидим друг у друга на головах, и где каждому известно все и обо всех. Я не извращенец, и тебе тоже не советую привыкать к такому. И не смотри на Сергея с Катей, у них все началось настолько давно и зашло настолько далеко, что проще было узаконить их отношения, чем запрещать. Еще раз повторю – тебе торопиться некуда. Я от тебя никуда не сбегу и никому не отдам. Все очень серьезно. Понимаешь?
– Хорошо, Сергей Петрович, – так же тихо сказала девушка, – я все понимаю и постараюсь держать себя в руках.
– Молодец, – сказал тот, опускаясь на нижнюю койку, – садись рядом и слушай сюда. Скажи мне, кем ты хочешь быть, кроме того что хочешь стать моей женой?
– В каком смысле, Сергей Петрович? – не поняла Ляля.
– В профессиональном смысле. У нас каждый должен быть полезным членом общества. Сергей, например, помощник и ученик Андрея Викторовича во всем, что связано с охотой или возможными конфликтами с местными племенами. Катя будет всегда вместе с ним, эту егозу поставить к плите и заставить кашеварить будет невозможно. Валера – мой ученик и подмастерье во всем, что связано со строительством и работой по дереву. Лиза помогает Марине Витальевне по медицинской части и учится у нее на фельдшера, знахарку и травницу. Гуга Антон Игоревич будет соблазнять пойти к нему учеником кузнеца…
– А почему именно кузнеца? – удивленно спросила девушка.
– А потому, – серьезно сказал сидящий на соседней койке Антон Игоревич, – что, во-первых, он весьма подходит по физическим кондициям. Сила и здоровье в этом деле вещь немаловажная, тот же Валера просто не потянет. Во-вторых, гордость охотника вряд ли позволит ему заниматься каким-либо малоуважаемым с его точки зрения трудом, а кузнец – это человек, владеющей таинством превращения бесполезной ржавой грязи в блестящий, острый и прочный металл. Если Гуг не дурак – а он не производит впечатления глупца – то поймет, что ему предлагают обучиться занятию, которое сделает его весьма уважаемым человеком. В настоящее время в любом местном клане мастер по изготовлению каменных орудий находится на третьем месте по почету после вождя и шамана…
– Понятно, Антон Игоревич, – сказала Ляля, – спасибо. Сергей Петрович, я еще подумаю, кем мне быть, и обязательно вам об этом скажу. Мне всегда нравилось возиться с малышами. Не с такими, как Антошка, Маринка или даже Вероника, а еще младше…
– Понятно, – сказал учитель, – воспитатель – тоже достойное и нужное занятие…
– Антон Игоревич, – хихикнув, высунулась из-за занавески растрепанная Катя, – интересно, а кто в нашем клане шаман?
– Уймись, егоза, – рявкнул Сергей-младший, утягивая свою женушку внутрь и задергивая занавеску, – сейчас я покажу тебе, как встревать в разговоры старших…
Некоторое время было тихо, потом из-за занавески донеслись чмокающие звуки и Катины страстные вздохи. Антон Игоревич хмыкнул, Марина Витальевна тяжело вздохнула, Лиза, сдерживая смех, отвернулась в сторону, а Сергей Петрович лишь пожал плечами и внимательно посмотрел на смутившуюся и покрасневшую Лялю.
«Вот видишь, – говорил его строгий взгляд, – ты хочешь вот так, напоказ, перед всеми выставлять свою личную жизнь?»
Ляля в ответ посмотрела на жениха, еще больше смутилась, покраснела и растерянно пожала плечами.
«Нет, – сказал ее ответный взгляд, – вот так – не хочу. Уж лучше еще немного потерпеть, чем устраивать из своей жизни ДОМ-2.»
– Молодец, Ляля, – совсем тихо сказал Петрович после этого немого диалога взглядов, – а ты взрослеешь. Есть у меня к тебе еще одна просьба, неофициальная. Возьми шефство над Дашей и Машей, а то, как бы они нам Валеру тут сгоряча не изнасиловали. Бедный парень уже не знает, куда деваться от этих двух бесстыжих девчонок.
– Хорошо, я попробую, – прошептала та и неожиданно спросила, – Сергей Петрович, скажите, а кто же все-таки в нашем клане шаман?
– Да он у нас и есть шаман, девочка, – усмехнулся геолог, – только бубна с погремушками ему и не хватает. Причем не просто шаман, а великий шаман клана Прогрессоров. Пророк, духовный лидер, учитель, и все прочее. Не каждому, понимаешь, могут открыться ворота в прошлые времена.
– Шаман Петрович, значит? – полувопросительно-полуутвердительно сказала Ляля, – Интересно, а шаманам, даже великим, можно жениться?
– Конечно, можно, – поспешил заверить ответил Антон Игоревич, – до такой ерунды, как обет безбрачия, додумались только католики.
– Договорились, – кивнула юная невеста, – буду женой Великого и Ужасного шамана клана Прогрессоров Петровича. Пусть все трепещут и поклоняются.
Эти слова она сказала нарочито громко, чтобы было слышно Кате за занавеской. Женская мстя обычно бывает ужасной, особенно если по мелочи. Вот и на этот раз Ляля перехватила подачу и ответным броском метко попала бывшей подруге в самое больное место. Это вам не хухры-мухры, квалификация, как-никак, и опыт трудных дней интернатовского детства.
После полудня дождь прекратился, изменивший направление и подувший с юга ветер развеял дождевые облака, в прорехах между которыми показались клочья голубого неба. Снова потеплело, и народ толпой полез из поднадоевшей кают-компании на свежий воздух. Хорошо дышится на просторе после тесного замкнутого помещения. Теплый ветер со стороны французского берега Великой, лаская, дует в лицо. Солнечные лучи, пробиваясь в разрывы облаков, раскрашивают пейзаж в теплые нежные тона и зажигают радугу.
Часов в пять вечера еще один поворот Великой Реки открыл слева по борту зрелище заросшего ивняком и камышом устья другой довольно полноводной реки, впадающей в Великую.
– Сена, – авторитетно сказал Сергей Петрович, – другой такой крупной реки поблизости быть просто не может.
– Сена так Сена, – согласился с ним коллега, – встанем на ночевку здесь или пройдем чуть дальше?
– Давай здесь, – согласился тот, вставая к штурвалу и осматривая окрестности, – вон та песчаная коса с заводью за ней и плакучими ивами, думаю, подойдет для нас – да так, что лучше и не придумаешь. Малый ход! Эй, на баке, Ляля с Лизой, идем к берегу – смотреть у меня в оба, возможны мели.
Вскоре «Отважный» был поставлен на якоря и пришвартован к вбитым в песок кольям, а на берегу, под ивами, расположился обычный береговой лагерь.
Тем временем Вероника вынесла на берег коробку с немного подросшими гусятами, и те, вволю наплескавшись в заводи, с гоготанием как привязанные бегали за своей «мамочкой». Вообще беспроблемный ребенок, всегда занятый делом и при этом всегда на виду. Неподалеку на песке разлеглась рыжа лохматая сука кавказской овчарки по кличке Зара, одним глазом присматривающая и за Вероникой и за суетящимся гусиным семейством.
Тут же рядом, уже весело горел костер, возле которого вместе с Мариной-старшей и Мариной-младшей хлопотали раздетые до пояса рыжие близняшки, вблизи огня скинувшие даже футболки. Ну не ведало местное воспитание никакой стыдливости, одежда у них была только для защиты от холода – и точка. Они бы и штаны сняли, оставшись в одних трусиках, полезность которых сестрички признавали, но для такого авангардизма было еще слишком прохладно. И еще неизвестно, чьи понятия о стыде и приличиях в итоге возьмут верх – местные или те, что пришли из далекого будущего. Парням-то ничего, а вот Катя, Ляля и Лиза, чьи футболки уже взмокли, смотрели на Дару и Мару с завистью, но следовать их примеру пока не решались.