– Действительно, хорошо, – подтвердила Лиза, смахнув со своего плеча невидимую пылинку и стрельнув озорным взглядом в Андрея Викторовича. От таких взглядов обычно в трех метрах загорается сухая солома, но бывший старший прапорщик остался неколебим.
– Поосторожней там, – с грубоватой заботливостью сказал он, отводя в сторону глаза от обнаженной Лизы, – далеко не заплывайте. Тут может водиться такая рыбка, что вы ей, как червячок, на один укус.
– Мы идти вода? – спросила Мара, прикоснувшись ладонью к предплечью Ляли. – Мы готова.
– Тетя Ляля, мы тоже готовы, – сказала подошедшая к ним Марина-младшая, за спиной которой пряталась Вероника.
– Значит я теперь уже и тетя, – вздохнула Ляля, беря девочек за руки. – Ну ладно, малявки, пойдем, обновим водичку.
– Да, – неожиданно задумчиво сказал Сергей-младший, глядя в спину удаляющимся девицам, – Так и рождаются обычаи. Наверное, теперь и дальше будет принято, чтобы голая невеста купалась на глазах у жениха, чтобы тот видел, что берет не кота в мешке.
– Да ты философ, Сережа, – хлопнул по плечу Сергея-младшего Андрей Викторович, – Впрочем, кто его знает, как оно там будет.
– Любой обычай, – сказал Сергей Петрович, – должен иметь под собой глубокий практический смысл, иначе это не обычай, а уже что-то иное – например, пережиток старины. Вот, скажем, наш Валера, с которого пошел обычай жениться больше чем на одной женщине. Пока невест больше, чем женихов, этот обычай имеет глубокий практический смысл. Но как только положение выправится, он станет ненужным и отомрет сам собой.
Валера покраснел как девица, а Сергей-младший глубоко вздохнул и сказал:
– Мне Катя ни за что не разрешит жениться еще на одной, такой уж у нее характер.
– Разрешит, Сережа, разрешит, – уверенно сказал главный прогрессор, – дай ей только немного времени и подходящий повод. Она ведь у тебя заводила и привыкла верховодить в женской компании. Но та компания сейчас уже тю-тю, и Ляля и Лиза демонстрируют самостоятельность и уже несколько раз ставили ее в глупое положение. Единственный выход для нее – это создать такую женскую компанию, в которой она в качестве лидера была бы вне конкуренции. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул парень, – но все равно сомневаюсь.
– А зря. Она тебе сама новых жен и подберет. Только это, скорее всего, будут не заводные хохотушки, а тихие и спокойные девушки, которые никогда не бросят ей вызов. Самое главное, чтобы ее желание верховодить не переросло в желание властвовать – тогда в твоей будущей семье появится домашний тиран.
– Ничего, если так, то пусть только попробует. У меня она не забалует.
Тем временем Ляля, предварительно попробовав воду пальцами левой ноги, решительно вошла в заводь, увлекая за собой остальных. Брызги, плеск, взвизги, шумное барахтанье. Девицы резвились вовсю, стараясь привлечь к себе как можно больше внимания. Водичка была градусов восемнадцать – купаться и даже получать от этого удовольствие можно, но очень недолго. Марина-младшая и Вероника, а также не умеющие плавать близняшки плескались у самого берега на мелководье, вместе с кинувшимися в воду за своей «матерью» гусятами. Ляля, Лиза и Катя зашли чуть подальше, где уже можно было плавать, но далеко от берега все равно не отдалялись, только сплавали на спор по разу до «Отважного» и, подержавшись немного рукой за якорный канат и, отдохнув, быстро возвращались обратно.
Первыми, вдоволь наплескавшись и набарахтавшись, заводь покинули посиневшие от холода и покрывшиеся пупырышками Марина-младшая и Вероника. Вслед за Вероникой притопали и гусята. Марина-Витальевна приняла девочек как родная мама, завернула в пушистые полотенца, позволив переодеться в сухое, потом приказала накинуть футболки и усадила поближе к костру пить горячий чай.
Несколько позже, уже дойдя до изнеможения, на берег вылезли и старшие девицы, тоже замерзшие, уставшие, но невероятно довольные. Эротический спектакль в исполнении Ляли и Лизы с вытиранием и одеванием повторился в обратном порядке. Трусики, футболочки – и к костру, сверкать голыми коленками и торчащими сквозь ткань напряженными сосками.
До борща было еще далеко, а вот жареный на угольях свиной шашлык у Антона Игоревича был уже готов. Пока каждому досталось по одной палочке. Антон Игоревич, как опытный шашлычник, тут же поставил на мангал новую партию будущего деликатеса. Такое вот получилось спонтанное празднование их высадки на обетованный берег.
Ляля, держа в руках палочку шашлыка, бочком присела на покрывало рядом с Петровичем и легонько чмокнула его губами в щеку.
– Ну, как тебе наше шоу? – тихо спросила она Петровича прямо на ухо.
– Просто замечательно, – тем же способом ответил он ей, – жертв и разрушений нет, все остались в здравом уме и ясной памяти.
Ляля хихикнула и улыбнулась.
– А мы с Лизкой и не планировали никаких жертв и разрушений, – сказала она, – просто хотели показать товар лицом.
– Какова ты лицом, я знал уже давно, – так же с улыбкой ответил ее жених, – но и все остальное тоже оказалось ему под стать. Как всякий нормальный мужчина могу сказать, что ваше шоу не оставило меня равнодушным.
– Спасибо за комплимент, Петрович, – кивнула девушка и наконец вонзила зубы в нежный, истекающий соком свиной шашлык.
Петрович смотрел, как она ест и удивлялся – куда делась та бледная, худющая как веточка, забитая девчонка, которую они подобрали на дороге чуть больше месяца назад. Сейчас рядом с ним сидела округлившая во всех местах, пусть очень молодая, но все же женщина, знающая себе цену и свое место в жизни, и никому не собирающаяся просто так его отдавать.
Доев шашлык, Ляля отложила в сторону палочку, платком аккуратно вытерла подбородок и, сложив перед грудью ладони, уважительно поклонилась автору сего блюда.
– Было очень вкусно, Антон Игоревич, – сказала она, – от всей души благодарю вас за доставленное удовольствие. Если бы не мой будущий муж, то я вас обязательно бы поцеловала.
Бородач был польщен.
– Спасибо, Ляля, – наклонил он голову в ответ, – поцелуи можешь оставить своему мужу, мне достаточно просто твоей благодарности.
Катя, которая покончила со своим шашлыком чуть раньше Лизы, аж побелела от отчаяния при мысли, что ее опять выставили в нехорошем свете, и только тяжелый взгляд Сергея-младшего и толчок локтем под ребра уберегли ее от необдуманных поступков.
– Ляля, – шепнул на ухо своей будущей супруге Сергей Петрович, – прекрати дразнить Катю. Добром это не кончится.
В ответ та молча посмотрела на него невинным взглядом. Ее глаза как бы говорили, что она совсем не виновата, что эта грубиянка в такой замечательный день забыла даже сказать элементарное спасибо.
После шашлыка Антон Викторович извлек из сумки бутылку армянского домашнего коньяка и набулькал в кружки всем, кроме детей, по пятьдесят грамм.
– Ну, товарищи, – сказал он, – не пьянства ради, а токмо пользы для. Так выпьем же за то, чтобы все у нас было хорошо.
Выпили, прислушались к своим ощущениям. Действительно после палочки жирного свиного шашлыка все было хорошо. Правда, за исключением Гуга и его рыжих сестер – тем показалось, что они проглотили немного жидкого огня. Наивные дети природы – через пару минут им тоже захорошело, и изрядно. Повторять не стали, ибо пили не ради пьянства.
А тут Витальевна начала разливать по мискам то, что она называла борщом. Горячий, жирный, с весьма специфическим вкусом и ароматом. Действительно – пальчики оближешь. Подсвинок не зря отдал свою жизнь. Навернули борща и совсем разомлели. Компания оттаяла и даже Катя, забыв о своих недавних провалах, начала тихонько хихикать. После борща Антон Игоревич раздал всем еще по одной палочке шашлыка, которую запивали уже горячим чаем. После обеда женщины помыли посуду, а мужчины скромно и без всякого нудизма ополоснулись в заводи, после чего все предались блаженному ничегонеделанию. Праздник удался.
Ближе к закату, когда отлив был в самом разгаре, отошедшие от блаженства вожди собрались в кружок, чтобы обсудить дальнейшие планы. Сергей Петрович включил ноутбук и вызвал на экран карту, отображающую географию юга Франции в наше время.
– Значит так, – сказал он, ткнув курсором в точку на экране, – сейчас мы здесь примерно в восьмидесяти восьми километрах от современного нам побережья. Первоначально я планировал обосноваться или у слияния Дордони и Гаронны, или еще выше, почти у самой Байонны. Первый вариант предпочтительней, но будем посмотреть на месте.
– На каком берегу, – спросил геолог, – на правом или на левом?
– В принципе, –ответил главный прогрессор, – мне более интересен левый, южный берег. Он более равнинный, и с той стороны больше озер речек и ручьев. Но опять же, будем смотреть уже на месте. Карта эта, сами понимаете, не идеальна и дает лишь общее представление. За сорок тысяч лет мелкие детали рельефа могли много раз поменяться. Нам нужно место с впадающей в Гаронну небольшой речкой, на которой мы оборудуем мини-ГЭС, с обширным пойменным лугом для выпаса скота и устройства огорода, а так же с незаливаемой половодьем возвышенностью, на которой мы могли бы поставить дом. Если такое место найдется на правом берегу, то так тому и быть.
– Согласен, – кивнул Антон Игоревич и посмотрел на отставного прапорщика.
Тот в свою очередь ненадолго задумался, и наконец произнес:
– В принципе все верно… возражений нет. Только один вопрос. Ты хочешь использовать слияние рек как узел транспортных коммуникаций?
– Да, – кивнул Петрович, – именно так. Вот смотрите. Один путь по Гаронне вниз по течению до самого моря, второй путь вверх по течению к Пиренеям примерно до современной нам Тулузы, третий путь по Дордони до Перигора, а может, и выше. Таким образом, с помощью «Отважного» с его малой осадкой нам будет доступна довольно большая территория. Под Перигором и южнее Тулузы в наше время были обнаружены многочисленные места проживания пещерных людей. По нижнему течению Гаронны и Дордони никакой информации нет, но это, скорее всего, из-за отсутствия в этой местности хоть каких-нибудь пещер. Есть ли тут сейчас люди, нам еще предстоит выяснить. Они могут жить здесь, строя что-то вроде индейских вигвамов или типи, или рыть землянки. Все эти технологии для каменного века вполне доступны. В конце концов, они могут кочевать здесь в летнее время, на зиму уходя в свои пещеры. В любом случае, чем шире будут наши контакты, тем выше вероятность успеха нашего замысла.