Закончив эту работу, отставной прапорщик еще раз обошел тихо урчащую машину с прицепленным к ней агрегатом, сплюнул, залез в открытую теперь всем ветрам кабину, выжал сцепление, включил первую пониженную, и, дав газ, отпустил сцепление. УАЗ дернулся, лемехи плуга врезались в луговой дерн и пошли его кромсать, отваливая в сторону, проводя первую в этом мире борозду.
УАЗ с плугом на прицепе двигался со скоростью быстро идущего человека. Парень быстро шагал рядом. Мужчина старался не насиловать двигатель, даже при наполовину отжатой педали газа мощности вполне хватало. На первую борозду ушло секунд сорок, несколько больше времени понадобилось на то, чтобы вручную поднять лемехи плуга из земли и развернуть машину на сто восемьдесят градусов. Вручную, все вручную – никакой гидравлики в их самодельном агрегате не предусмотрено. Но в любом случае, пятнадцать картофельных соток были вспаханы менее чем за два часа.
Потом, отцепив плуг, прицепили борону и еще часа два бороздили будущее поле, разбивая комья и выбирая из вспаханной земли корневища луговых трав. Затем пришла очередь формирования гряд. От плуга отцепили передний лемех, и Андрей Викторович снова сел за руль. Когда солнце опустилось низко к горизонту, посреди заливного луга уже красовался прямоугольник вспаханной земли с проложенными по нему аккуратными семидесятисантиметровыми грядами.
Вечером это событие скромно, но со вкусом отметили в береговом лагере, потом легли спать. Завтра предстоял тяжелый день.
* * *
24 июня 1-го года Миссии. День тридцать девятый. Пристань Дома на Холме.
На утро весь клан, за исключением Антона Игоревича, Сергея-младшего, Кати и Гуга, вышел на посадку картофеля, которой и занимался целый день, почти до самого заката. Командир на УАЗе подвозил мешки с картошкой, учитель деревянным циркулем с шагом тридцать пять сантиметров вымерял места будущих лунок. Валера работал с лопатой, выкапывая эти самые лунки. Рыжие близняшки, за спиной у которых в особых рюкзачках пищали младенцы, даже не понимая смысла всего этого мероприятия, послушно перегружали корнеплоды из мешков в ведра и подтаскивали Лизе, которая и бросала их в лунки. Идущая следом Ляля поливала лунки водой из лейки, а Марина Витальевна закапывала их тяпкой. И так около шести тысяч раз подряд. Конвейер.
Обед «от Антона Игоревича», как и положено в таких случаях, привезли прямо в поле. Суп из свежих свиных ребер с картошкой и перловкой, и жареная свиная печень. На вечер опять планировался шашлык из свинины.
А дело было так. Утром охотнички, не без приключений, сумели завалить матерую двухсоткилограммовую свинью. Собственно, она их сама атаковала, защищая своих поросят, и даже два арбалетных болта, хоть и убавили ей прыти, не смогли окончательно остановить атакующий порыв хрюшки. Матерая попалась тварь. Спас положение Гуг, повсюду таскавшийся со своим копьем. Уперев его пяткой в землю, он направил в сторону распалившейся свиньи острие из обожженного на огне дерева и громко закричал, отвлекая ее внимание от растерявшейся Кати. Увидев нового врага, свинья чуть довернула, и с разгону сама насадила себя на острие копья, которое пробило ей сердце. Причем удар был так силен, что копье проткнуло ее почти насквозь, и Гугу пришлось рыбкой прыгать в сторону, уходя от щелкающих клыков издыхающего животного. Короче, девушка отделалась легким испугом и слезами, Гуг – несколькими царапинами и ссадинами, полученными от падения в кусты, а Сергей-младший – словесной выволочкой со стороны командира.
Парень потом еще два дня ходил как в воду опущенный, так как Андрей Викторович выразил ему свое неудовольствие в весьма своеобразных армейских выражениях, так что Катю фельдшерица потом отпаивала успокоительными каплями. Зато Гуг ходил героем, щеголяя своими смазанными зеленкой боевыми ранами. Впоследствии Валера с помощью ручной дрели просверлил все четыре свиных клыка самым маленьким сверлом и нанизал их на шнурок. Молодой дикарь потом таскал это украшение с гордостью, будто какой-то орден. Взрослая дикая свинья – это, конечно, не лев, тигр или медведь, но в любом случае не смирное животное вроде лани или косули. В его понимании было так – если есть добытые в бою клыки, их положено носить.
Пока же, плотно пообедав, огородники продолжили посадку картошки, завершив эту работу еще до вечера, и вернулись в лагерь уставшие, голодные, но довольные. Дело было сделано, и теперь оставалось только ждать, время от времени воюя на грядках с сорняками. В лагере Сергей Петрович поставил в своем дневнике дату и написал – КАРТОШКА ПОСАЖЕНА.
* * *
25 июня 1-го года Миссии. Воскресенье. День сороковой. Пристань Дома на Холме.
Двадцать пятое июня было назначено воскресеньем, и вожди провели его за планированием, а все остальные за купанием в речке, поеданием шашлыков и блаженным ничегонеделанием. Шесть дней ударного труда, завершившиеся посадкой картошки, вполне того стоили. Вождям же было не до отдыха, завтра опять начнутся трудовые будни, и им предстояло решать очередные задачи и преодолевать возникающие по их ходу трудности.
Первой задачей, которую требовалось срочно решить, была сборка и подключение электрогенератора, приводимого в движение специально взятым для этого автомобильным мотором на газогенераторном топливе. Все было хорошо, но генератор и мотор не соответствовали друг другу по высоте расположения валов аж на семнадцать с половиной сантиметров. Это выяснилось уже здесь, поскольку ТАМ сборы в дорогу производились в темпе «держи вора». Кроме того, отсутствовала соответствующая станина для сборки агрегата, хотя все остальное имелось в наличии. Собственно, даже если бы станина и имелась, толку от нее не было бы никакого – установить на нее движок от УАЗа просто невозможно. Потому что родной германский дизельный двигатель, предназначенный для работы с этим электрогенератором, имеет на блоке цилиндров специальные литые ножки, необходимые для того чтобы вал мотора и вал генератора находились на одном уровне.
Но нет таких проблем, которых не смог бы решить русский человек, не знающий слова «невозможно», вооруженный самым передовым в мире учением и соответствующим инструментом. Немного подумав, Сергей Петрович начал чертить палочкой на песке.
– Значит так, – сказал он, – если станины у нас нет, то ее надо изготовить. И изготовить из дерева, поскольку это единственный доступный для нас сейчас материал.
– А дерево выдержит? – с сомнением спросил геолог.
– Сосна точно не выдержит. А вот лиственница или дуб должны. Выдержало же у нас на «Отважном» крепление точно такого же мотора к лиственничным балкам. Лиственницы тут нет, а вот дубы в местном лесу я видел. На массе и размерах экономить не будем. Дуб – дерево прочное, к тому же мы сами сможем придать дерев ту форму, какую нам надо. Вот смотри…
И учитель вернулся к своему чертежу.
– Первым делом, – сказал он, – нам надо найти подходящий дуб совсем рядом с северной опушкой. Диаметром ствола сантиметров семьдесят-восемьдесят. И стоять он должен так, чтобы нам хватило до него пятисотметровой бухты кабеля от корабельного генератора, и чтобы, будучи сваленным, он упал вершиной за пределы бора. Тогда мы потом сможем подцепить очищенный от ветвей ствол УАЗом и вытянуть его наружу.
– Сможем, – кивнул Андрей Викторович.
– Притянем его сюда, а все прочее, с помощью Валеры и Сергея, я возьму на себя. Вот смотрите. Из нижней части ствола вырезаем две половины станины и соединяем их сверху и снизу поперечными перекладинами, тоже из дуба. Нижние перекладины одновременно будут ножками, чтобы вся эта конструкция не стояла прямо на земле. Моторная часть будет выше генераторной на те самые семнадцать с половиной сантиметров и иметь вырез под картер. Крепить мотор и генератор будем анкерными болтами, а чтобы крепление не было разбито вибрацией, подложим под него металлические пластины, которые нарежем из прихваченной с собой УАЗовской обшивки. Пока примерно так.
– На первый взгляд приемлемо, – одобрил специалист по недрам, – а там война-бой покажет. Главное теперь – в подходящем месте найти подходящий дуб.
Таковое дерево в тот же день после обеда отправились искать педагоги-авантюристы, на этот раз без своих дам. Дело мужское – серьезное. И конечно же, кто ищет, тот всегда найдет. Дуб подходящих статей был обнаружен примерно в трехстах метрах от берегового лагеря. Колючий шиповниковый барьер там уже настолько истончился, что через него легко можно было перебросить провод. Все остальное сделает само падающее дерево.
Отметив зарубками дорогу и еще немного побродив по лесу, мужчины вернулись в лагерь – готовить инструменты и снаряжение для завтрашней работы.
А вечером, после ужина, Марина Витальевна ошарашила вождей внезапным заявлением.
– Вы только не падайте, – тихо сказала она, чтобы не слышали остальные, – Катя беременна, и срок уже примерно два месяца.
– Ну ни … себе, – машинально отреагировал бывший военный, – выходит, Серега обрюхатил ее еще ТАМ. Вот это был бы скандал. Если бы не твоя «дыра», Петрович, то все мы были бы сейчас в дерьме по самые уши.
– Все, что ни делается, – философски заметил тот, – все к лучшему. Самое главное, что мы ее вовремя выдали замуж. Впрочем, они с Сергеем и так два сапога пара.
– Правильно, – кивнул его коллега, – теперь надо убедить всех, что Сергей заквасил Кате ляльку уже ЗДЕСЬ, когда они миловались на берегу Ладоги. Так будет спокойней и Кате, и Сергею, и всем нам. Бо, думаю, что это будет не последняя лялька в нашей теплой компании.
– Согласен, – кивнул Петрович.
– Хорошо, – сказала Марина Витальевнв, – я поговорю с Катей и постараюсь ей все объяснить, – тут она сделала паузу и как-то странно посмотрела на них, почему-то избегая встречаться взглядом с Антоном Игоревичем, – только дело в том, мальчики, что… в общем, кажется, я тоже беременна, и это точно случилось уже здесь. Для гарантии надо подождать один месяц, но уже сейчас могу сказать, что это скорее да, чем нет.