Я ему: «Ты о странностях, о странностях давай! Чем он тебя зацепил?»
Тот туда-сюда — сам не поймет. Пришлось их лоб в лоб сажать. Мучились весь вечер. И домучились! Оптика на ружье была профессиональная! Такая раза в три дороже ружья. К чему, скажите на милость, в нашем редколесье такая? Муравьев выслеживать?
— Или оперуполномоченных! — закончил мысль Пукель. — Что и требовалось доказать!
— Да неважно кого, — отмахнулся от новоявленного умника Арсений, — важно, что человека! Ну, я и закружил по окрестностям. Думаю, раз первый выстрел в молоко, то он на второй решится.
— Хорошенькое молоко… Тебя б в такое садануть… А что ж не предупредил? Или на живца собирался ловить? Без страховки.
— Как же не предупредил! — возмутился Арсений. — С самого утра Ярославу звонил. Если бы знал, что он сегодня объявится, вас лично из-под земли бы нашел. А так…
— … а так сами виноваты, товарищ майор! — вмешался Ярослав. — Я вам сразу же отзвонился, чтобы предупредить. А у вас телефон в отключке.
— Загрызи меня комар… — Константин посмотрел на дисплей телефона. — Как-то не вовремя.
— И я о том же, — кивнул Ярослав и потянулся за следующим яблоком.
— И что теперь? — озадачил присутствующих Касаткин.
— Вы поможете сориентироваться опергруппе, а я сделаю несколько звонков, — ответил Константин. — Встречаемся здесь же через два часа. Заодно и рапорт представишь, герой.
— Да я хоть сейчас! — встрепенулся Ярослав. — Все утро, между прочим, составлял. Пока Сенька не отвлек. Ну, мы побежали?
— Погоди, марафонец! Сейчас со старшим группы созвонюсь, как бы не перепутали они вас с беглецом… Хватит с нас жертв.
Константин проводил взглядом своих орлов и взялся за телефон. Абонент, как и положено в экстренных случаях, оказался временно недоступным.
— А кто еще в курсе? — спросил майор у вежливого автоответчика на том конце связи. И ответил сам, не дожидаясь английской версии недавнего сообщения. — Я в курсе. Тут главное, вспомнить и проанализировать.
Он осмотрел живописные пейзажи Престижного, пытаясь зацепиться за способствующую активизации памяти конкретность. И отвлекся, завороженный открывшейся картиной. Абсолютно лысая, за исключением скромной посадки позади старательно обихоженного места отдыха, макушка пригорка давала возможность увидеть дальние и ближние окрестности. Строения удачно вписывались в зеленые острова садов и парков, река огибала поселок со всех сторон, создавая своеобразный полуостров, белорусский аналог тропическому раю. Буйство красок, глубина и пронзительность небесных сводов — куда ни посмотри — поражали возвышенностью и великолепием.
— Здесь бы картины писать. Маслом, — прошептал Константин, возвращаясь к точке исхода. — А не в грязном белье копаться. Эх, что же вы делаете, люди?
Взгляд вновь ощупал чуть покосившуюся водонапорную башню у излучины реки. Единственное несовершенство в царстве гармонии и красоты. И вернулся к реальности.
В жизни инспектора случалось немало чрезвычайных ситуаций. Ему не раз приходилось выходить на убийц и насильников, уличать, находить доказательства, давать показания против совершивших преступление. Кто-то из потенциальных врагов Робкого отбывал наказание в местах вполне отдаленных, кто-то ждет приговора. Кто-то, отбыв срок, вернулся домой.
— Если посчитать, не менее полусотни наберется, — расстроился Константин. — Это что же, теперь дело открывать о покушении. И по какому-такому случаю я оказался в этих местах в разгар рабочего дня? М-да, похоже, влетит нам с полковником за самодеятельность. Да и чему удивляться — инициатива часто бывала наказуемой. Стало быть, следует разделить «лавры» с шефом, за что и возьмусь, пожалуй…
Рапорт был краток и размыт. Полковник выматерился, а затем объявил приговор строгим голосом:
— Даю капитана Матюхина в помощники. На полтора дня. Хоть в доску расшибитесь, но киллера поймайте. Капитан займется делом Собесского, Пукель с участковым территорию прошерстят, а ты чтобы носа из избы не высовывал! Углубись в аналитику. Все взвесь, по полочкам разложи. Пацаны тебе инфу сливать станут, ты ее прорабатываешь и шлешь мне. Я решаю, что дальше делать. Уяснил?
— Эрнест Петрович! — взмолился Робкий, осознав перспективу. — Я ж от безделья сдурею!
Не упоминать же личностные особенности хозяйки перед начальством! Люсьен за полтора дня съест его с потрохами! Константин почти сожалел о неточности последних выстрелов. Теперь же отвертеться от назойливых ухаживаний скучающей мадам не представлялось возможным.
— Костик, — жалобно пропел в трубку начальник, — войди в положение: афишировать расследование мы не имеем права. Да и с твоим ранением не все понятно. Не представать же в губернии последними олухами! Потерпи уж как-нибудь, авось, орлы наши быстрее справятся.
— Потерплю, — пробормотал Константин, переключившись на поиски альтернативы. — Конец связи.
Достал блокнот с записями, лениво пошуршал страничками. Пересел в тень. Полюбовался синими и зелеными далями. Попытался рассмотреть движение опергруппы. Не удалось — ребята свое дело знали. Раз мелькнула среди хитросплетений ветвей и заборов рыжая макушка. И пропала. Тишина действовала на нервы.
Константин закурил. Ничего путного на ум не приходило. Хоть стихи пиши! Страдания прервал звонок мобильного. Специалисты из информационного отдела напомнили о себе. Письменный ответ на запрос майора выслан на электронный почтовый ящик. И то хлеб!
— Пойти почитать, что ли? Даст Бог, хозяйка куда-нибудь отлучится. Да и времени у меня хоть отбавляй, — он посмотрел на часы. До встречи с компаньонами оставалось больше часа. — Выдержу!
И выдержал! Как ни крутилась Люсьен по двору, как ни заглядывала под самыми благовидными предлогами к постояльцу, тот на женские уловки не поддался. Дважды извинился, трижды сделал вид, что беседует с важным начальством по телефону, лишь под конец уступил, приняв из рук раздосадованной красавицы пиалу с бульоном. И прилагающиеся к нему дополнения.
— Но так нельзя! — шептали дрожащие, тщательно обведенные губки. — Так она вас со свету сживет ни за грош, ваша работа! Может, на веранду переберетесь? Там воздух свежий. А я кофе принесу. С ватрушками.
Константин закатил глаза к потолку: еще немного — и он сгребет эту конфетку в охапку и пошлет куда подальше свое благоразумие. Люсьен сегодня была особенно хороша: нежный, практически неотличимый от натурального румянец, сочные, чуть тронутые соблазнительным персиковым блеском губки, сверкающие призывными огоньками глазки. Небрежная — обошедшаяся в целое состояние — укладка. Свежая кожа, манящий запах. Визит визажиста вернул Люсьен в третий десяток, сбросив с плеч как минимум лет пять. И добавил соблазнительности.
Как тут не разозлиться — шикарное и доступное тело совсем рядом и наготове — стоит лишь руку протянуть, а некоторые ослы мечтают о недоступной девочке из дома напротив.
«Может, рискнуть? От Люсьен не убудет, а мне так не хватает положительных эмоций! — блуждала в дебрях профессиональных заморочек коварная мысль. — И потом, девочка никуда от меня не денется. Вот киллера возьмем, заявлюсь к ужину. В ореоле, так сказать…
Беспроигрышный вариант — бабы обожают попавших в серьезную передрягу. Не устоит моя касатка, руку на отсечение даю, не устоит!»
И так все хорошо складывалось в его представлении, что Константин чуть не согласился на веранду со всеми возможными приложениями. Помешал Ярослав, вернее, его рыжая голова, мелькнувшая в окне.
— Это кого там принесло? — скорчила рожицу новоиспеченная красавица. — Час от часу не легче! Пойду гляну. Так как насчет кофе?
— Это можно, — впервые за все время пребывания в Престижном Константин обрадовался появлению напарника. Все решилось само собой — кофе будет, а все остальное подождет. Хотя бы до вечера. И никуда не денется скучающая обольстительница. Если, конечно, желание не пропадет. Либо не подвернется очередная чрезвычайная ситуация.
Он дождался, пока высоченные шпильки не унесут Люсьен за пределы комнаты, и распахнул окно. Едва не причинив лейтенанту серьезный физический ущерб.
— Эй-эй, полегче на поворотах, шеф! — завопил тот, отскакивая на безопасное расстояние. — Чуть голову не снесли!
— Ну и снес бы, — хмыкнул Константин, устраиваясь на подоконнике. — Подумаешь, травма! У тебя голова не рабочий орган, завязал бы хозяйским платочком, отлежался с ночку — и за дело. Ноги береги! И руки тоже…
— Вам лишь бы смеяться, — обиженно шмыгнул носом Ярослав. — Бегаешь тут бегаешь — и никакой благодарности. А у меня, между прочим, новостей полон ум!
— Полон ум! Какие перлы! Чехов отдыхает!
— Какой еще Чехов? — не сразу понял Ярослав. — Издеваетесь. Тогда я пойду, пожалуй…
— Вы ко мне? — рядом нарисовалась Люсьен.
Короткая пробежка пошла ей на пользу. Прическа еще более растрепалась. Щеки зарумянились. Губки… глазки… пуговичка на блузке…
«Ох, и везет же некоторым, — оценил неземные прелести земного явления Ярослав. — Такая конфетка под рукой! А тут одна баба Клава на каждом горизонте. Эх, два дня коту под хвост! Все! Сегодня вечером закушу удила — Агнешка не устоит! А тебе, майор, уже не обломится! И нечего жадничать».
Воодушевленный смелостью и практической достижимостью личных целей, лейтенант приосанился, галантно поклонился Люсьен и чинно произнес:
— День добрый в вашу хату! А мы к майору по служебной надобности.
— Опять по служебной… — крылья парящей в каштановых облаках чайки трансформировались в крышу невзрачной избушки, — словом, вырисованные визажистом бровки сложились банальным домиком, иллюстрируя разочарование хозяйки. — Стало быть, такой у нас получается кофе…
— Ничего не поделаешь, моя фея, — проворковал с подоконника Константин, авансируя даму на ближайший вечер. — Наша служба и опасна, и трудна. Но мы имеем право на отдых. С восьми я в полном нашем распоряжении.
— С восьми… Да когда ж это будет! — заломила руки «фея», приоткрывая завесу над своими далеко идущими планами. — С ума с вами сойдешь! Пойду кофе организую…