Вдруг что-то выпало из кармана. Что это? Коробочка, которую я утащила от бандита! Ну-ка, ну-ка… Да это же пейджер! Теперь мне кажется странным то, что я смогла взять чужую вещь. Но еще более странно, что я ни тогда, ни сейчас не чувствую никаких угрызений совести. Неужели я такая испорченная девчонка?
Глава 30ПОРТРЕТ ПАПИНОГО ДРУГАРассказывает Женя Бутина
Когда поезд остановился, я, в отличие от остальных пассажиров, вовсе не собиралась как можно скорее покинуть вагон. Мне совершенно не хотелось столкнуться лицом к лицу с Несмазанной Телегой. И только когда в вагоне не осталось ни одного человека, я вышла на перрон. Меня подхватил и понес людской поток. «В такой толпе очень легко потеряться», — подумала я и наконец-то почувствовала себя в безопасности. Но не успела я насладиться этим, как кто-то легко, но настойчиво взял меня за локоть. Я вздрогнула и, кажется, вскрикнула. Но через мгновение облегченно улыбнулась: рядом со мной шел дядя Иннокентий.
— Слава богу, успел, — проговорил он, — телеграмму от матери только что принесли. Я все бросил — и сюда. Боялся, опоздаю. Ты что-то быстро вернулась. Ну как там?
— Нормально, — ответила я, глядя на упитанное розовощекое лицо папиного друга. Он даже не догадывался, как было здорово, что он меня встретил! Рядом с ним всегда чувствуешь себя как за каменной стеной. Тогда же мне казалось, что я нахожусь за надежным, непробиваемым, железобетонным укрытием. И как только той тревожной ночью, когда произошло покушение на Велимира Аркадьевича, я могла подумать о дяде Иннокентии что-то плохое? Как могло появиться подозрение, что именно он, дядя Иннокентий, и есть преступник Мохнатый и, стало быть, все злодеяния в Ильинске его рук дело?
Расскажу немного о папином друге. Внешность у него довольно заурядная. Сомневаюсь, что дядя Иннокентий когда-либо разбивал женские сердца. Представьте себе не очень высокого, упитанного мужчину с заметно выпирающим брюшком, несоразмерно короткими ногами и большой головой. Плюс массивные очки с толстенными стеклами и сбившийся набок галстук. Дядя Иннокентий работает главным бухгалтером в престижной мебельной фирме, которую он любя называет «Хоттаб». Ее настоящее название — «Хоттабыч». Дядя Иннокентий так увлечен своей работой, что находится в своей конторе даже в праздники и выходные. Он и в гостях не может отвлечься — то и дело хватает калькулятор, нажимает на кнопки и что-то считает.
Дядя Иннокентий страшно гордится тем, что работники их фирмы не только регулярно получают зарплату, но и на порядок больше, чем в других местах. Однако, глядя на него, ни за что этого не скажешь.
— Ну, подумай сам, Кеша, — увещевает его порой мама, — один раз живем. Ну купи ты себе хорошую мебель. Или костюм, наконец. Ну не хочешь ни того, ни другого — машину купи поновее. Ну что она у тебя громыхает, как извозчичья телега?
— Может, и куплю, — уклончиво отвечает дядя Иннокентий, — когда-нибудь.
— Ну почему не через месяц? Не через неделю? Не сегодня, наконец? — не унимается мама.
— Неохота, — отвечает дядя Иннокентий и замолкает. Замолкает и мама. Чувствует, что разговор бесполезный.
Дядя Иннокентий холост. У него никогда не было семьи. Говорят, виной тому первая безответная любовь. Хотя, если честно, я не могу представить погруженного в бесконечные расчеты дядю Иннокентия страдающим от того, что кто-то не ответил ему взаимностью.
Что еще? Есть у дяди Иннокентия особенность: когда он сильно волнуется, то совершенно теряет координацию движений. Он может задеть плечом косяк двери, если находится в помещении, а если на улице — налететь на какой-нибудь киоск, фонарный столб или просто наступить на пятку впереди идущего человека.
Остается только удивляться, что несмотря на это, дядя Иннокентий с первого раза сдал на права и много лет водит машину, и радоваться тому, что минуты сильного волнения в его жизни случаются не очень часто.
Мы вышли на привокзальную площадь, уселись в старые ободранные «Жигули». Дядя Иннокентий включил двигатель, и будто загрохотали сотни консервных банок. Я зажмурила глаза, и мы понеслись.
Глава 31«ЗАРНИЦА»Рассказывает Женя Бутина
И вот мы дома. Несмотря на то, что дядя Иннокентий предупреждал, что у него совершенно нет времени, он основательно устроился на кухонном диванчике и просил подлить чаю еще и еще. Я подробно рассказала ему о житье-бытье тети Клавы, а когда речь зашла о встрече с Авангардом Семеновичем, дядя Иннокентий почему-то нервно застучал пальцами по столу.
— Н-да-а-а… Авангард Семенович, — задумчиво произнес он. — Все никак не могу встретиться с ним. А ведь он мне очень нужен.
— Зачем?
— Да так… — дядя Иннокентий опять замолчал.
Теперь он показался мне очень расстроенным. Я никогда не видела его таким. Вдруг ни с того ни с сего, глядя куда-то вдаль, дядя Иннокентий начал:
— Была такая игра — «Зарница». Не знаю, существует ли она сейчас. Если существует, то, наверное, в несколько ином виде. А во времена моего детства в нее играли очень часто. Особенно в пионерских лагерях. Признаться, я терпеть не мог пионерских лагерей, но однажды поехал туда с превеликим удовольствием. Я узнал, что туда должна поехать одна девочка. Я дал себе слово, что любыми путями привлеку ее внимание. Но как? Ведь я ничем не отличался от других. Я не умел петь, не умел рисовать. Не умел бегать быстрее всех. — Дядя Иннокентий на время замолчал и, набрав в легкие воздуха, будто приготовился к прыжку, продолжал: — Был у нас пацан. С такой дохлой душонкой, но при этом такой видный, красивый… — (Я почему-то сразу вспомнила Квашню.) — Впрочем, мы, мальчишки, ничего красивого в нем не находили, но девчонки, те прямо сохли по нему. Вежливый он был, обходительный. И всегда, где бы он ни был, занимал, если можно так выразиться, ответственные посты. В школе, например, он был комсоргом…
— Это, случайно, не Мальцев? — догадалась я.
— Он самый. Но только эту девочку он не интересовал. А Мальцева это, видно, задевало, да еще как!
Проходит сезон, а она ни на него, ни на меня внимания не обращает. Я совсем уже отчаялся. Стыдно признаться, но у меня от расстройства даже живот стал болеть. Однажды во время сон-часа его как закрутит! Я соскочил, в туалет побежал. Возвращаюсь обратно, смотрю, а в одной из беседок вожатые сидят и среди них Мальцев. Я уже почти мимо прошел, слышу, кто-то сказал: «А вот здесь будет расположен штаб». Я понял, о чем шла речь — об игре «Зарница». Я прокрался к беседке и сквозь прутья увидел какой-то план.
— Тут будет наш штаб? — спросил один из вожатых.
— Да, у ручья, видишь? Мы так замаскируем, что ни один «зеленый» не найдет. А опознавательный знак — сгоревшая сосна.
Я от радости чуть не вскрикнул и все не испортил. Я ведь как раз должен был быть «зеленым».
На другой день началась «Зарница». Нас было четыре разведчика. Я подговорил ребят, чтобы они пошли в одну сторону, а я — в другую. Спустя какое-то время мы должны были встретиться в определенном месте. Сам же я хотел будто случайно «выйти» на штаб и завоевать звание лучшего разведчика. Я должен был хоть чем-то выделиться, чтобы эта девочка меня заметила. Так мы и сделали. Однако никакого штаба в назначенном месте не было. Я пошел дальше — опять ничего. Мне бы вернуться и пойти со всеми вместе, но я даже мысли такой допустить не мог. Ведь я сразу же стал бы, как все. И вот в один прекрасный момент я понял, что заблудился. Всю ночь я проплутал в лесу. Меня искали, на ноги было поднято множество людей. Нашел меня вертолет, но… Самое ужасное в этой истории, чего я никогда не смогу себе простить, так это то, что из-за меня очень пострадал один человек.
Я молчала, потому что считала нетактичным спросить, кто же это.
— Это наш начальник лагеря, — несколько секунд спустя пояснил дядя Иннокентий. — После этого случая приезжала целая комиссия. Было собрание. И его чуть не исключили из партии. В то время это было страшнее, чем лишиться работы. Впрочем, ты хорошо его знаешь.
— Да? Так кто же это?
— Это Авангард Семенович… А потом много лет спустя я узнал одну вещь. Оказывается, Мальцев видел меня у беседки, но специально никому не стал говорить. А потом, когда я ушел, они все переиграли.
— И на кого же та девочка обратила внимание? — спросила я. — На вас или на Мальцева?
Дядя Иннокентий вздохнул.
— Она предпочла третьего.
Я хотела поинтересоваться, кто был третьим и что же дальше было с этим Мальцевым, где он сейчас, но в это время раздался телефонный звонок. Когда я вернулась, воспоминания детства уже перестали тревожить дядю Иннокентия. Он спросил:
— Да, Женя, ты какая-то не такая сегодня. Что-то случилось?
Он произнес это с такой теплотой в голосе, что я просто не могла отделаться общими фразами. Ведь не зря же говорят, что доверие рождает доверие.
Глава 32ДЯДЯ ИННОКЕНТИЙ РАССТРАИВАЕТСЯРассказывает Женя Бутина
Как это ни странно, теперь уже многое мне казалось не столько страшным, сколько забавным. А то, как я, стоя за занавеской, хотела чихнуть и все терла переносицу, откровенно смешным.
Я так увлеклась своим рассказом, что почти забыла, что напротив меня сидит папин друг. Случайно взглянув, я не узнала его. Он весь как-то сморщился и растирал виски. Так делает человек, когда у него раскалывается голова.
— Что с вами, дядя Иннокентий?
— Продолжай… — тихо произнес он.
— Не знаю, стоит ли… — пробормотала я.
— Прошу тебя, продолжай. Итак, что сказал Несмазанная Телега?
— Ах да, про Мохнатого…
— Боже мой, опять этот Мохнатый! Да уймется он когда-нибудь? Ну, ну, дальше…
В середине моего рассказа дядя Иннокентий не выдержал, вскочил и ударился головой о навесной шкаф, который как раз висел над ним. Дверца открылась, на пол выпали две чашки и разбились.