— А ночь, когда случился пожар, помните?
— На память пока не жалуюсь, сынок, — с достоинством ответила старуха.
— Может, вы видели что-нибудь подозрительное, людей каких-нибудь, машины?
— Что значит «что-нибудь»? — возмутилась бабка. — Я много чего видела! Только милиция-полиция ваша, что прошлый раз здесь была, меня и слушать не захотела! За сумасшедшую приняли!
— А мне расскажете, что вы видели? — взволнованно спросил Лёша, умоляюще глядя на старуху. Он был уверен, бабка ещё в своём уме, а тот, кто принял её за сумасшедшую, наверняка просто хочет побыстрее закрыть дело, а не копаться в нём. Несложно догадаться, кто это был…
— Ладно, чего уж там! — неопределённо махнула рукой старуха. — Пойдём в дом, обедом тебя накормлю. И не спорь, — заметив, что Лёша пытается что-то сказать, пресекла его попытки бабка. — Смотри, какой дождь, я мокнуть не хочу!
Пришлось послушаться. Войдя следом за старухой в аккуратный дворик, Лёша испытал приступ ностальгии. Когда-то, в далёком детстве, когда ещё живы были дедушка с бабушкой, их двор выглядел точно так же. Огромный тополь у калитки, дорожка к дому, выложенная кое-где прогнившими досками, сарай со стоящими рядом вилами, граблями и прочими инструментами. У самого крыльца будка с привязанным рядом рыжим псом неизвестной породы, со стоячими ушами и умным взглядом карих глаз.
— Какой красавец! — восхитился Лёша и, присев рядом, погладил собаку.
— Смотри-ка, признал тебя наш Бим! — неожиданно улыбнулась старуха. — Он людей хорошо чувствует, плохого человека никогда к себе не подпустит!
— Умный пёс, — похвалил собаку Лёша. — У меня тоже есть, Джек. А вчера вон и котом обзавёлся. Правда, временно.
— Это хорошо. Хорошо, что животных любишь, — пробормотала старуха и толкнула дверь. — Проходи.
В чистой кухоньке за круглым столом, застланным скатертью с вышитыми на ней цветами, сидел дед лет восьмидесяти и что-то чинил. В доме вкусно пахло пирогами и борщом, а ещё было очень тепло от горящих в печке дров.
— Здравствуйте! — поздоровался Лёша, останавливаясь у порога и разуваясь.
— Садись за стол, обедать будем, — велела старуха и бросилась с тарелкой к плите, на которой стояла закопчённая кастрюлька.
— Простите, как вас зовут? — поинтересовался Лёша, только сейчас поняв, что до сих пор не знает имени словоохотливой бабули.
— Людмила Николаевна я, — откликнулась старуха, ставя перед ним тарелку с наваристым борщом и банку со сметаной. — Ешь, не стесняйся. Сметанка своя, вкусная, не то что у вас в городе.
— Спасибо, — благодарно кивнул Лёша и взялся за ложку.
— А это муж мой, Николай Петрович, — представила супруга Людмила Николаевна и толкнула его в бок.
— Очень приятно, — проскрипел дед и, сгрёбши свои инструменты в ящик, спрятал его за печь, усевшись обратно.
— Ну так что вы видели в ту ночь? — ещё раз спросил Лёша, подумав, что бабка забыла о цели его визита.
— Значит, так… — поставив ещё одну тарелку с борщом перед мужем, Людмила Николаевна уселась на маленький скрипучий диванчик и, сложив руки на коленях, начала рассказ. — Где-то часа в три дня приехал сюда сынок Громовых, Антон. С девушкой. Красивая такая, беленькая. Волосы в косу заплетены, в длинном белом платье и куртке белой. Я ещё подумала: какая хорошая девушка, не то что другие сейчас, юбка как пояс. На машине красивой приехали, сумки из багажника достали и во двор вошли. Весёлые такие, смеялись всё время. Потом на крыльце остановились, сумки побросали и целоваться начали. Я отвернулась, негоже подсматривать-то. Они в дом ушли, а сумки бросили. Вот какая молодёжь теперь! Ничего не берегут! — отвлеклась Людмила Николаевна и задумчиво замолчала. — Ну так вот, — продолжила она. — Часа через два Антон вышел, забрал эти сумки. И тишина наступила, больше они на дворе не показывались. А около часа ночи залаял мой Бим, завыл. Я в окно выглянула, вроде никого. Но он же тоже так просто выть не будет. Встревожилась я, подняла своего деда, вышли на улицу и такое увидели! Матерь Божья! — размашисто перекрестилась Людмила Николаевна, обернувшись к иконе, висящей в углу.
— Что увидели? — замер Лёша, не донеся ложку до рта.
— Привидение! — подал голос Николай Петрович.
— Какое привидение? — опешил Лёша и подумал о том, что, может, не так уж и не прав Сергей Петрович, посчитавший стариков сумасшедшими.
— Самое настоящее, вот тебе крест! — старик последовал примеру своей жены и перекрестился. — Ты не думай, мы в своём уме! Мы люди верующие и в чертовщину эту не верим! Но тут пришлось. А как иначе? Своими глазами видели!
— Да что видели-то? — начал терять терпение Лёша.
— Сейчас, сейчас по порядку расскажу, — вздохнула Людмила Николаевна, затем ухватила чашку с водой, сделала несколько глотков и продолжила: — Вышли мы на улицу, а Бим всё воет. И тишина кругом. У Громовых свет горит, а так все дома тёмные. Мы начали кричать на него, а он в будку забился и всё равно воет. Прошлись мы по улице, и тут…
— Видел, небось, у нас через три дома кладбище начинается? — перебил жену дед. — Смотрим мы, а по нему привидение летит!
— Так уж и летит? — недоверчиво переспросил Лёша.
— Да вот тебе крест! — поклялся в своей манере дед. — Полнолуние было, хорошо всё видно, как на ладони. Стоим мы с Людмилой, пошевелиться не можем от ужаса. А оно летит, да так быстро! А потом оглянулось на нас, а вместо лица череп! Увидело нас и в могилу прыгнуло!
— В могилу? — еле сдержался, чтобы не засмеяться, Лёша.
— В могилу! — подтвердила слова мужа Людмила Николаевна.
— А привидение у нас кто — мужчина, женщина?
— Женщина, — уверенно ответил Николай Петрович. — Волосы длинные были, белые. И балахон белый.
— Ну ладно, с привидением мы потом разберёмся! — отмахнулся от них Лёша. — А у Громовых что?
— Идём мы обратно, видим, девица эта из дома выскочила. Села в машину Антона и понеслась в сторону кладбища. Я ей махнула, хотела про привидение сказать, но она, видать, очень спешила, чуть меня не сбила!
— А потом уже и пожар начался, — добавил Николай Петрович. — Через час где-то мы в окнах у Громовых пламя увидели и пожарных вызвали. Да поздно: и дом сгорел, и Антон в нём.
— А милиция сказала, что дом изнутри подожгли, а перед этим Антона убили, — горестно вздохнула Людмила Николаевна. — Вот такая девка оказалась, а с виду такая приличная…
В доме воцарилось молчание. Лёша доел борщ, думая о своём. Вряд ли старики выжили из ума, они действительно видели кого-то на кладбище. Групповые галлюцинации? Смешно даже. Нет, кто-то там был. Не привидение, конечно, а реальный человек, из плоти и крови. Девушка с белыми волосами. Вика? Может быть, только какого лешего её понесло на кладбище ночью? И кто та, вторая, что лежит сейчас в морге, — убийца Антона?
Тысячи вопросов и ни одного ответа. А самое гадкое, что Лёшу начал точить червячок сомнения, правильно ли они поступили, скрыв правду от следствия.
— Спасибо вам большое — и за обед, и за информацию! — искренне поблагодарил стариков Лёша. — Было очень вкусно, вы прирождённый кулинар!
— Ой, да ладно тебе! — смущённо улыбнулась старушка. — Скажешь тоже! Каждая женщина должна уметь готовить!
— Думаю, внуки вас обожают, — польстил ей Лёша.
Лицо Людмилы Николаевны внезапно помрачнело, она опустила голову и украдкой вытерла глаза.
— Что? Я что-то не то сказал? — растерялся парень.
— Нет у нас ни внуков, ни детей, — глухо ответил Николай Петрович. — Был сынок, да помер, едва два года исполнилось. А больше детей Бог не дал. Так и доживаем свой век одни, никому не нужные.
— Простите, пожалуйста… — пробормотал Лёша и попятился к выходу. — Я пойду, до свидания.
— Бывай, милок, — справилась с собой Людмила Николаевна.
Лёша вышел на улицу, ещё раз погладил рыжего Бима и отправился к даче Громовых. Обойдя пепелище, не нашёл ничего, что стоило бы внимания, и решил сходить на кладбище.
Как и рассказывали старики, кладбище располагалось через три дома от них. Подойдя к ограде, Лёша остановился и оглядел старые и новые памятники и покосившиеся кресты. В посещении погоста нет ничего приятного и в яркий солнечный день, а уж в такую погоду и совсем не хотелось переступать порог, отделяющий мир живых от царства мёртвых. Нет, он не боялся. Да и вообще никогда не боялся мертвецов, даже в детстве. Всю жизнь помнил бабушкину фразу — бояться надо живых, а не мёртвых, они тихие, незлобивые.
Но сейчас Лёше сделалось не по себе. Почему-то вспомнилась Наташа, её серое лицо, провода, окружающие тело. Лёша никогда не был суеверным, а тут вдруг сплюнул через плечо и трижды постучал по растущему рядом дереву.
Однако сжавшая сердце тревога не отпускала. Тяжело вздохнув, Лёша достал телефон, намереваясь позвонить в больницу, но он, как назло, оказался разряжен. Зло стукнув кулаком по ограде, парень спрятал мобильник обратно и всё же шагнул на кладбище. То и дело оглядываясь на дорогу, он решил, что «привидение» было где-то неподалёку, всё-таки кладбище большое, а старики (простите за каламбур) старые и зрение у них вряд ли слишком острое. Оглядывая одну за другой могилы, Лёша добрался до высокого памятника с изображением старого мужчины.
«Казанцев Андрей Андреевич», — значилось на плите.
— Ничего себе! — присвистнул Лёша. — Так вот в какую могилу прыгнуло «привидение»! Скорее всего, это действительно была Вика и она пряталась здесь, сидя у могилы родственника. Фамилия, конечно, довольно распространённая, но уж слишком много совпадений в этой истории…
От переизбытка эмоций Лёша даже не заметил, что начал разговаривать сам с собой. Ещё раз взглянув на строгое лицо неизвестного ему Андрея Андреевича, парень поспешил к выходу: нужно было ехать в город.
Глава 6
Погода испортилась окончательно. Небо заволокли тяжёлые тёмно-синие тучи. Из-под них подул ледяной ветер. Он срывал с деревьев последние листочки, пригибал ветви до самой земли. Затем сплошным потоком хлынул дождь.