— Тяжёлые, зараза! — Перекинув их из одной руки в другую, я всё же решила, что такое оружие лучше, чем ничего, и вышла на улицу.
Ни одно окно в деревне не светилось: сельские жители, привыкшие рано ложиться спать, давно видели сны. С кладбища тоже не доносилось ни звука. Мне стало жутко.
— Лёша! — негромко позвала я. — Лёша!
Но ответом мне была тишина. На улице за эти полчаса ощутимо похолодало, а может, это меня так трясло. Перехватив вилы поудобней, я смело зашагала по дороге. Когда кладбище оказалось рядом и я увидела надгробия и кресты, по спине толпами побежали мурашки. Я чуть было не повернула обратно, и только мысль о том, что Лёше, возможно, нужна помощь, заставила меня открыть калитку и шагнуть на песчаную дорожку.
Здесь оказалось не так уж тихо. Ветер шумел в кронах высоких сосен, где-то что-то душераздирающе проскрипело. «Так, наверное, открываются врата в потусторонний мир», — мелькнула предательская мыслишка. У меня задрожали колени, а по спине стекла струйка пота. Несмотря на лёгкий морозец, мне стало жарко. Но лишь на секунду, потом я словно окунулась в ледяной колодец. Тонкие джинсы вдруг показались чересчур холодными, ботинки — босоножками, а куртка — майкой. Уши и нос замёрзли, и я пожалела, что не надела шапку.
— И вовсе мне не страшно, — деланно равнодушно пожала я плечами, стараясь успокоить себя, и быстро пошла к могиле деда. Дорогу я знала хорошо, так как бывала здесь не раз. И Лёша, скорее всего, там. Забыл, дурачок, что пообещал вернуться через полчаса. А может, просто сказал так, чтобы отвязаться. Плохо он меня знает, не ожидал, что я пойду искать его! Сидит где-то в засаде и ждёт привидение.
Подбадривая себя таким образом, я быстро дошла до нужной могилы и, взглянув на фотографию деда, неожиданно успокоилась. Господи, да что со мной может случиться здесь, когда рядом дедушка! Уж он-то меня в обиду не даст!
— Привет, дед, — улыбнулась я, на миг забыв о цели визита сюда в такое время. — Давно я к тебе не приходила, прости меня. Вот видишь, чем занимаюсь, по ночам по кладбищу брожу с вилами! — короткий смешок вырвался из моей груди, и тут же где-то раздался жалобный стон. — Деда, что это? — прошептала я, прижимаясь к памятнику и оглядываясь вокруг. — Привидение?
Но стон опять повторился и был он вполне земным, человеческим.
— Лёша! — забыв об осторожности, заорала я и заметалась между могил. — Лёша!
Зацепившись за выступающий корень одного из деревьев, я полетела на землю. Нос тут же пронзила острая боль, и по губам поползла горячая капля. Я коснулась лица рукой, и она тут же окрасилась в красный цвет, я видела это даже в темноте.
— Проклятие! — пробормотала я, запрокидывая голову. А потом, осознав, где нахожусь и что сказала, принялась креститься.
Стон раздался совсем рядом, и я, с трудом поднявшись на ноги, побрела на звук. Голова кружилась, перед глазами всё плыло, и очень тошнило.
«Доигралась!» — равнодушно подумала я. Сейчас имело значение только одно — нужно помочь Лёше.
Пройдя ещё несколько могил, я, наконец, увидела его. Лёша лежал на спине, лицо его было всё в крови.
— Лёша, Лёшка! — дрожащим голосом позвала я, опускаясь на колени рядом с ним. — Лёшенька, ты живой?!
Ответом мне был жалобный стон.
— Сейчас, сейчас! — Я попыталась приподнять его и поняла, что мне это не под силу. — Господи, ну что же делать?
Встав, я растерянно огляделась и с ужасом осознала, что заблудилась среди могил. Найти выход днём не составило бы труда, но сейчас…
«Как глупо погибнуть вот так, на кладбище… А впрочем, неплохо, нас никуда и нести не придётся, сразу зароют здесь и всё», — мелькнула мысль из разряда чёрного юмора. Содрогнувшись от неё, я принялась тормошить Лёшу.
— Лёшка, Лёша, ну вставай, слышишь?! Лёша!!! — отчаявшись дозваться его, я замахнулась и влепила ему пощёчину, понимая, что это варварство для раненого человека. Но выхода у меня не было.
Странно, но это помогло. Лёша открыл глаза и долго смотрел на меня. А потом просипел:
— Всё-таки ты непослушная…
— Вставай, воспитатель! — чуть не зарыдала от облегчения я. Не знаю, откуда взялись силы, но я помогла ему подняться с земли и повела, всем телом ощущая тяжесть его тела.
Лёша дышал с хрипом и еле переставлял ноги. Я остановилась отдышаться, обколотившись об одну из могил, и, обведя взглядом кладбище, закусила губу. Мы шли наобум, я по-прежнему не знала дороги. С таким успехом мы можем бродить здесь до утра, если доживём до него, конечно.
— Дедушка, помоги мне! — по-детски заревела я, ощущая, что силы совсем покидают Лёшу.
— Ты это видишь? — неожиданно спросил он. Я проследила за его взглядом и обомлела. Прямо от нас и до самых ворот кладбища простиралась тропинка, залитая чем-то вроде лунного света. Но луны на небе не было!
— Пошли, — подтолкнула я Лёшу и осторожно ступила в это сияние. Проходя мимо могилы деда, я прошептала «спасибо», и, могу поклясться, дед улыбнулся в ответ с портрета!
Забрав вилы, брошенные у его ограды, мы добрели до выхода, а вскоре и до дома Людмилы Николаевны. Когда, уставшие и окровавленные, мы ввалились в дом, старушка, которая к тому времени уже проснулась, причитая, бросилась к нам.
— Матерь Божья, да что ж это с вами?! — всплеснула она руками и помогла усадить Лёшу на диван. Он запрокинул голову на спинку и закрыл глаза. Даже сквозь кровь и грязь я видела, как он побледнел.
— Надо вызвать скорую, — потянулась я к мобильнику.
— Не надо! — глухо пробормотал Лёша. — Некогда мне в больнице отлёживаться, пройдёт.
— Да ты не волнуйся, девонька! — погладила меня по руке Людмила Николаевна. — Я ж всю жизнь фельдшером проработала, вылечу я вас!
Велев мне умыться, она быстро осмотрела мой нос. Заявив, что перелома нет, затолкала мне в ноздри ваты и приступила к Лёше. Накипятив воды, она аккуратно промыла рану на виске и, быстро обмотав его голову бинтом, заглянула в шкафчик.
— Ничего уже не осталось, — расстроенно покачала она головой. — Надо тебе, Алёшенька, всё же в больницу. Но это можно и завтра. А сегодня у меня переночуйте да расскажите, что стряслось.
— Я видел его. — Лёша лёг на диван.
— Кого его? — спросила я, присев у него в ногах.
— Привидение.
Людмила Николаевна ахнула и закрыла рот руками.
— Привидение? — вскинула брови я.
— Ага, — кивнул Лёша. — Знаете, я не верю в потусторонние силы, но, мне кажется, это действительно было привидение. Я пришёл на кладбище, подошёл к могиле Казанцева и почти сразу увидел девушку в белом балахоне. Окликнул её, а она непонятно как вдруг за спиной у меня оказалась. Я оглянулся, а она прочь летит и ногами земли не касается! Я догонять бросился и… Стыдно признаться, но споткнулся и головой об ограду чью-то ударился. Дальше ничего не помню.
Теперь пришла моя очередь рассказывать.
— Понимаете, дорожка светилась, словно выводила нас с кладбища! — закончила я свой рассказ удивлённым возгласом.
— Дедушка тебе помог, — уверенно заявила Людмила Николаевна. — Родные никогда нас не покидают и стараются оградить от бед. Вот и вас он спас.
— Да нет, что вы… — растерянно улыбнулась я. — Это, наверное, луна так светила. Ну как дедушка мог мне помочь? Он же умер! Он же не маг и не волшебник.
— А для того, чтобы помочь родным людям, пусть даже и с того света, не нужно быть волшебником, нужно их просто любить, — вздохнула Людмила Николаевна и, тяжело поднявшись, скрылась в соседней комнате.
Я осталась сидеть рядом с Лёшей. Он спал, но тяжело дышал, его лоб покрывала испарина. Мне самой ужасно хотелось спать, но я боялась заснуть, боялась за Лёшу. К счастью, примерно через час ему стало легче и я, улёгшись рядом с ним, мгновенно отключилась.
Но долго поспать мне не удалось. За окнами было ещё темно, когда Лёша разбудил меня.
— Что? — испугалась спросонья я. — Что случилось? Тебе плохо?
— Нет, нет, всё нормально, — заверил меня Лёшка. — Наташ, прости, что разбудил, но это очень важно.
— Что важно? — никак не могла прийти в себя я.
— Скажи, что стало с домом вашего дедушки, который жил здесь?
— Господи, и ты ради этого меня разбудил! — простонала я, откидываясь на подушки. — Продали дом через год после смерти деда. Алексеевка — хорошее место, долго дом пустым не простоит.
— А на какой он улице? — продолжал допытываться Лёша.
— Да рядом здесь, по Первомайской, дом восемнадцать, — пробормотала я, зарываясь в подушки, и неожиданно разозлилась: — Чего прицепился вообще? Говорю же, продали. Думаешь, я бы молчала, если бы думала, что Вика здесь?
— Ну всё-всё, не буянь, — улыбнулся Лёша, и я тут же растаяла. — Спи, я просто спросил.
— Спросил он, — пробурчала я просто так, для вида, и повернулась к нему спиной. Лёша прижался ко мне сзади, крепко обнял, а я почувствовала себя как в раю. Сразу же забылись все страхи и проблемы, вдруг стало тепло и уютно. Взяв его за руку, я тут же уснула.
Лёша же не спал. Он тихо лежал, боясь потревожить Наташу, и, слушая её мерное дыхание, терпеливо дожидался рассвета. Нет, он был уверен, что она не врёт, дом наверняка действительно продали, но это не значит, что Вика не может прятаться там. Да и вообще, кто знает, что произошло с домом за эти годы. Нет, это обязательно нужно проверить…
Едва за окном рассвело, Лёша тихо поднялся и, одевшись, выскользнул из дома, прижимая руку к ране на голове. Она ужасно болела и опять начала кровоточить, но он старался не обращать на это внимания. Потрепав по холке рыжего Бима, он вышел со двора и огляделся. На улице было холодно, вокруг стелился туман. Поёжившись, парень быстро зашагал вдоль домов. Пройдя несколько метров, он увидел на одном из домов табличку «Первомайская, 1» и повернул. В отличие от города, где иногда невозможно найти нужный дом из-за путаницы в номерах, здесь все дома шли строго по порядку. Уже через десять минут он остановился у ворот с большой нарисованной цифрой восемнадцать.