— Да нет их, нормальных мужчин! — вскипела Алина и вскочила на ноги. — Вымерли, как мамонты! Все они одинаковые! Думаешь, твой Лёшка лучше? Да я уверена, что он заглядывается и будет заглядываться на чужих баб!
— Заткнись, — спокойно велела я, хотя перед глазами потемнело от ярости. — Раз уж пришла, то совмести приятное с полезным, уберись в комнате. Мне надо уйти.
— Хорошо, — кивнула Алина, видимо, сообразив, что сболтнула лишнего.
Я отправилась в ванную. Открыв кран, долго держала руки под холодной водой, пытаясь потушить бушующий внутри себя огонь.
— Успокойся, — наконец приказала себе я, — из-за каждого расстраиваться никаких нервов не хватит.
Умывшись и одевшись, я уже собиралась выходить, когда вспомнила, что обещала Лёше привезти какие-то вещи. Но где их взять? Денег, чтобы купить что-то новое, нет, а ключей от его квартиры и подавно. Хотя я точно знаю, что ключи имеются у его тёти, Ларисы Анатольевны, но звонить ей и просить ключи — это подвиг не по мне. Может, ключи есть у Андрея Анатольевича?
Робко постучав, я толкнула дверь и вошла спальню. Старик сидел на кровати, положив руки на колени.
— Доброе утро! — поздоровалась я. — Вы уже проснулись? А чего не выходите?
— Мешать не хотел, — последовал лаконичный ответ. — Я слышал, ты там с подругой ругалась, решил не выходить.
— Ерунда! — отрезала я. — Вы можете выходить в любой момент, незачем запирать себя в спальне из деликатности. Тем более с Алиной мы не ругались, просто разошлись во мнении.
— Ну, всё-таки… — замялся старик.
— Андрей Анатольевич, скажите, у вас ключей от квартиры Лёши нет? — поинтересовалась я. — Мне нужно корм для Джека забрать, Лёша говорил, какой-то особенный он у него, в каком-то специальном магазине покупает.
— Корм специальный? — вскинул брови старик. — Ну Лёха! Балует пса нещадно, детей пора заводить, а он всё с собакой возится! Нет, Наташенька, нет у меня ключей. Да и зачем они мне? Лёша — взрослый человек, я же всё понимаю и не стану вламываться к нему домой. Нужно будет — позвоню.
— А у сестры вашей ведь есть, — заметила я.
— У Ларисы?! — изумился Андрей Анатольевич. — Да не может быть, ты, верно, что-то путаешь!
— Да нет, что вы, она при мне приходила и своими ключами дверь открывала.
— Ну Лариска! — стукнул кулаком по тумбочке старик. — Вот пройдоха! Вечно она норовит влезть в чью-то жизнь! Сама замуж не вышла, так теперь только то и делает, что ходит и всех поучает!
— Ну вы не злитесь, — смущённо улыбнулась я, чувствуя себя ябедой. — А знаете, я ещё не уверена, но сегодня, наверное, Лёшка приедет.
— Сегодня! — обрадовался старик. — Это хорошо! Значит, мне нужно сходить и купить торт!
— Ну что вы! — испугалась я. — Не надо вам по городу одному ходить, я сама всё куплю, только скажите что.
— Ну уж нет! — погрозил мне пальцем Андрей Анатольевич. — Хватит, засиделся я в четырёх стенах. Далеко не пойду, прогуляюсь чуть-чуть и вернусь.
— Ну смотрите сами, — уступила я. — Только будьте осторожны.
С этими словами я вышла из комнаты и, порывшись в тумбочке, нашла документы о счёте в банке. Ничего не поделаешь, придётся снять деньги, жить-то всё равно не на что. А заодно и одежду для Лёшки куплю.
Побывав в банке, я положила деньги в сумку и нырнула в первый же магазин. Ко мне тут же бросились услужливые продавщицы.
— Что вам посоветовать? — чуть ли не в один голос пропели они.
— Ничего, я сама посмотрю, — попыталась отделаться от них я, но они не отставали.
— Нужен костюм? Вечернее платье? Блузка? Брюки? Нижнее бельё? Пальто? Сапоги? — зачастили они.
— Мне нужен мужской отдел, — робко вклинилась я в их словесный поток.
— Нужен подарок? Кому? Мужу? Отцу? Брату?
— Мне нужны просто брюки и какие-нибудь кроссовки.
— Размер?
— Размер? — переспросила я и впала в задумчивость. Уж чего-чего, а размера Лёшкиной одежды я не знаю. — Не знаю, — честно призналась я. — Давайте попробуем определить на глаз.
— Давайте, — не стали спорить продавщицы и потащили меня в отдел.
Купив брюки, я призадумалась, стоит ли покупать куртку. Интересно, Лёшина куртка в нормальном состоянии или в таком же, как и моя? Измазались мы знатно, да ещё и порвали одежду, выбираясь из сарая.
— Нет, не надо, — решилась я, подумав, что без примерки куртку купить будет трудно. — Давайте лучше кроссовки.
Сложив все покупки в пакет, я понеслась в больницу. Забрав у меня вещи, Лёша велел ждать его на улице у ворот больничного двора. Недоумевая, я всё же послушалась его. Прошло минут пять, когда он подошёл сзади и закрыл мне руками глаза. Я вздрогнула и обернулась.
— Откуда ты взялся? — разинула рот я. — Я же всё время на дверь смотрела!
— А я вышел через чёрный ход, — рассмеялся Лёша. — Меня же ещё не выписали, забыла?
— Ты играешь с огнём, — покачала головой я.
— Наташка, кто не рискует, тот не пьёт шампанского! — воскликнул он и, взяв меня за руку, потащил к выходу. — Идём, нечего здесь торчать!
Домой мы сразу не пошли. Просто медленно прогуливались по городу, благо погода в кои-то веки была хорошей, разговаривая обо всём на свете, только не о нашем расследовании. Мы тщательно обходили щекотливую тему, стараясь никак не касаться её.
Подойдя к дому, мы увидели сидящего на скамейке у подъезда Андрея Анатольевича в окружении местных бабулек. Заметив сына, старик вскочил и обнял его.
— Ну как ты, пап? — поинтересовался Лёша, окинув его взглядом. — Выглядишь неплохо!
— Ещё бы! — усмехнулся тот. — Живу тут как в санатории! Наташа меня оберегает!
— Тоже скажете! — махнула рукой я. — Какой санаторий? Вы же у меня всего два дня пробыли!
— Ну и что? — удивился Андрей Анатольевич. — А почувствовал себя как в доме отдыха!
— Ну что мы здесь стоим? — опомнился Лёша. — Давайте поднимемся. У тебя, я вижу, торт, чаю попьём!
— Ой, Андрей Анатольевич, вы уходите? — переполошились бабульки на лавочке. — Вы же нам недорассказали историю-то!
— Вы идите, ребята, а я пока тут посижу, воздухом подышу, — велел нам старик, усаживаясь обратно. Видно было, что внимание бабулек ему приятно.
— Идём, — потянула я Лёшку за рукав.
— Впервые вижу отца таким, — покачал головой Лёша, войдя в подъезд. Вид у него был ошарашенный. — Может, где-то на работе или с друзьями он и бывал таким, но дома он чаще всего был угрюмым, хоть и заботливым. Что ты с ним сделала?
— Да, я добрая фея! — горделиво улыбнулась я. — Ты не знал?
— Предполагал, — обнял меня Лёшка, — но не настолько же!
— Ты плохо знаешь мои способности!
— Да я уже понял!
Так, шутливо переговариваясь, мы добрались до моего этажа.
— Почему у тебя дверь открыта? — остановился на площадке Лёша.
— Не знаю, — растерялась я. — Может, твой отец забыл закрыть? Он уходил позже меня.
— Никогда не замечал за отцом такой забывчивости, — покачал головой Лёша и шагнул к двери.
У меня по коже неожиданно побежали мурашки.
— Там Алина, — прошептала я.
— Какая Алина? — не понял Лёша.
— Подруга, — по-прежнему шёпотом ответила я. — Она от парня ушла и попросилась пожить.
— Стой здесь, — велел Лёша и шагнул в квартиру. Я послушалась и осталась стоять на лестнице, крепко вцепившись рукой в перила. Из квартиры не доносилось ни звука, а я напрягала слух так, что в ушах начало звенеть.
— Ну что? — спросила я, когда Лёша вышел ко мне и плотно закрыл дверь в квартиру. — Лёш, не молчи! — обогнув его, я шагнула к двери.
— Не ходи туда, — остановил меня Лёшка.
— Алина? — затряслась я. — Что с ней?!
— Она мертва, Наташ. Надо вызывать милицию.
— Её убили? — заплакала я. — Убили, да?
— Не похоже, — мотнул головой Лёша. — Она лежит на диване, рядом валяется баночка из-под снотворного. Скорее всего, она сама…
— Господи, она же говорила, что не хочет жить, — закрыла я рот рукой. — Но я не думала, что это серьёзно!!! Лёша, зачем я её оставила?!
Оттолкнув его, я ринулась в квартиру. Алина лежала на диване, как и сказал Лёша. Глаза её были закрыты, на лице застыло умиротворение. Левая рука безжизненно свисала вниз, прямо под пальцами валялась открытая коробочка из-под лекарства.
— Алина! Алина! — затряслась я, касаясь ледяной руки подруги. — Алина, зачем?! Зачем?!
— Наташ, пойдём, — оттащил меня от трупа Лёша. — Пошли, Наташа, не трогай здесь ничего.
— Я не понимаю, — ревела я, уткнувшись носом Лёшке в грудь, когда мы вышли на лестницу. — Не понимаю, как можно травиться из-за ссоры с парнем! Господи, зачем я её оставила! А мы же ещё поругались!
— Не вини себя, — просил Лёша, гладя меня по волосам. — Ты не могла это предвидеть.
— Она говорила, что не хочет жить, говорила… — как заведённая, повторяла я, не веря в происходящее.
— Ребята, что случилось? — раздался голос с лестницы, и мы, обернувшись, увидели Андрея Анатольевича, поднимающегося к нам.
Лёша на мгновение растерялся, не зная, что сказать, а я быстро затараторила:
— Андрей Анатольевич, Алинке плохо, температура, видно, грипп подцепила, мы скорую вызвали. Вы бы не заходили пока в квартиру, инфекция всё-таки, а у вас сердце, вам болеть нельзя.
— А куда же мне? Домой ехать?
— Пап, я отвезу тебя, — отозвался Лёша, бросив на меня умоляющий взгляд.
— Езжай, конечно, — кивнула я, правильно истолковав его. — Отец важнее всего.
— Я быстро вернусь, — пообещал Лёшка и, подхватив отца, поволок его на улицу.
Я осталась одна и затряслась с новой силой. Ноги отказывались держать, поэтому я опустилась на ступеньку и, подтянув колени к подбородку, уткнулась в них лбом. Минуты текли томительно медленно, а милиции всё не было.
«Боже, а где Мерс и Джек?» — пронзила меня мысль. Я вскочила на ноги и, пересилив себя, вошла в квартиру.
— Джек! — тихо позвала я. — Мерс!
Тихонько зовя их, я прошлась по комнатам и обнаружила своих животных в ванной. Они сидели в душевой кабине за занавеской, тесно прижавшись друг к другу, и испуганно таращили глаза. Я молча подняла их и, засунув под мышки, вышла из квартиры, стараясь не смотреть на то, что осталось от Алин